Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №01 за 1983 год Страница 11

— Как вы ладите с тунисскими коллегами? — интересуюсь я.

— Люди они в большинстве добрые, отзывчивые, но многие любым способом стремятся к наживе. В государственной поликлинике, конечно, с пациентов денег не берут: девяносто процентов жителей получают бесплатную медицинскую помощь за счет социального страхования. Однако практикуют еще и дома, где обдирают клиентов как липку.

— А больные как к вам относятся?

— Все уже знают, что русский доктор бакшиш не берет. Идут к нам охотно...

Совсем близко от Туниса раскинулся большой пальмовый оазис. Среди деревьев виднеется дворец какого-то бывшего бея, ныне превращенный в музей. Рядом белоснежная мечеть с резными мавританскими воротами. Из подъехавшей автомашины выходят три женщины, закутанные в длинные белые одежды, и исчезают в темноте арки. В мечети час молитвы, вход «неверным» запрещен.

Вход во дворец преграждают два опереточного вида стража: красные мундиры с золотыми эполетами, расшитые золотом же рукава, сабли наголо. Упитанные коты, мурлыча, трутся об их ноги, легко вспрыгивают на мраморных львов у лестницы — прекрасный сюжет для фотоснимка. Стражи, напряженно уставившись в объектив фотоаппарата, принимают горделивые позы.

В Тунис въезжаем затемно, когда в городе уже трудно дышать от поднятой за день пыли.

...Море спокойно, необыкновенно прозрачно, бездонна голубизна воды. Наш теплоход покидает причал Хальк-эль-Уэда. Долго-долго, то отставая, то обгоняя, сопровождает нас моторный бот, с него льется протяжная бесконечная восточная песня...

Вдруг громоподобный рев заглушает голос певца. Свечой в небо вонзается реактивный самолет, оставляя за собой длинный белый шлейф. Рев стихает и вдруг снова обрушивается на палубу, сверлит уши. Зловещего вида машина делает крутой разворот над самыми мачтами теплохода. На крыльях опознавательные знаки военно-воздушных сил США. А вот и гнездо этих стальных птиц — по левому борту возникает серая угрюмая громада флагмана шестого средиземноморского флота США — авианосца «Америка». На палубе его готовые взлететь самолеты.

Невольно вспоминаешь корсаров Средиземноморья, давно сметенных историей. Теперешние пираты помощнее, числом поболе и хорошо вооружены. Их тоже тянет на этот перекресток времен и народов. Но историю забывать противопоказано.

Тунис — Москва Л. Троицкий

Подумай о земле

Ч то было — то было... Еще полтора десятка лет назад мы, орнитологи, превыше всего ценили «фаунистику». То есть страстно изучали птичье население отдельных районов страны, состав, численность, структуру пернатой фауны... На эту тему писались статьи, защищались диссертации. А когда кто-то обнаруживал вдруг неведомый в Советском Союзе вид птицы, это считалось громадным успехом и немалым научным открытием.

Помню, и мне довелось «поселить» новую птицу в высокогорьях Тяньшаня. И случилось это из-за несчастного случая с нашим товарищем, который упал в трещину и сломал ребра. Когда мы с пострадавшим спустились на ледник, где по льду со звоном бежали ручьи, и решили здесь передохнуть, я заметил рядом пятно красного снега. А на нем сновала и склевывала что-то красная же, размером со скворца, птица.

Подобный снег мне приходилось видеть и раньше. Окрашивают его в алый цвет примитивные водоросли с забавным названием хламидомонас нивалис.

Водорослями этими кормятся простейшие, ими питаются насекомые, а насекомых поедают пауки, которых, в свою очередь, склевывают на красном снегу птицы. Так вот, казалось бы, в совершенно бесплодной ледяной пустыне высокогорья и возникает целый ряд жизненных связей.

Красную птицу я принял за самца большой чечевицы, встретить его в таком месте неудивительно. Но что-то незнакомое почудилось мне в ее облике. А когда я услышал крик — «джиу-джиу» — то понял, что это не чечевица.

И клюв! По форме он был точно такой же, как у редко кому встречавшейся горной индейки — улара. Остановившись как вкопанный, я провожал взглядом улетавшую на морену ледника птицу, которая в действительности оказалась красным вьюрком. Вид его в коллекциях нашего Зоологического музея (а в них более ста тысяч птиц) имелся в то время лишь в двух экземплярах. Я был весьма доволен. Ведь означена новая черточка на карте ареала редкой птицы...

Классическая фаунистика существует и в настоящее время. Но ученые занимаются фауной уже не самой по себе, а в связи с ее динамикой, охраной, урбанизацией ландшафтов или на стыке с другими науками. И прежде всего, пожалуй, с экологией. На смену чистой фаунистике пришли изучение популяций и этология, внутривидовая изменчивость, биоакустика и биомеханика. А в целом орнитология оказалась среди наук, исследующих такие жизненно важные проблемы, как экологический мониторинг, загрязнение среды, управление биосферными процессами. Жизнь поставила и такие вопросы: птицы и авиация, медицина, биологическая борьба с вредителями сельского хозяйства, управление поведением птиц. Именно им и многим другим был посвящен проходивший в Москве XVIII Международный орнитологический конгресс, в котором участвовало более 900 ученых из сорока стран мира.

Давно уже подмечено, что птицы — одна из самых удобных, так сказать, моделей для изучения не только животного мира, но и определения уровня экологического благополучия всей планеты. Не случайно, наверное, первые книги и учебные пособия в нашей стране по охране окружающей среды написаны именно зоологами, орнитологами.

Всем известно: быстрорастущее производство, транспорт и энергетика заставляют искать новые источники сырья, осваивать не тронутые ранее районы земли, что вольно или невольно нарушает сложившиеся природные экосистемы. Промышленные и бытовые отходы засоряют и заражают атмосферу, водоемы, почву, ведут к гибели различных животных. Со школьных лет мы знаем об исчезновении дронта, жившего на Маскаренских островах, новозеландской птицы моа и странствующего голубя Северной Америки. А сейчас приходится с тревогой говорить уже об окончательном исчезновении с лица земли ста сорока пернатых ее обитателей.

Но и сегодня мы подчас еще не представляем в полной мере, как далеко зашло дело с загрязнением окружающей среды. А оно ощущается даже на девственных снегах высочайших гор. Работая в комплексной научной экспедиции МГУ на Памире, я был свидетелем того, как на вершинах и снежных плато высотою в шесть тысяч метров и выше в условиях, казалось бы, идеальной чистоты снега мои коллеги находили ядовитые соли свинца, никеля, кобальта, цинка, ртути. Выходит, дым из труб фабрик и заводов разносится по всему миру, добираясь до любых высот.

Вырубаются леса (особенно интенсивно в Южной Америке), пустыней становятся еще недавно благодатные земли. По данным ЮНЕСКО, на нашей планете каждую минуту приходит в негодность 44 гектара земли!

Как ни странно, люди уяснили свое... потребительское отношение к природе совсем недавно, каких-нибудь десять-пятнадцать лет назад. Поняли наконец, что земные ресурсы не бесконечны, что нынешнее благополучие человечества и его будущее прямо зависят от сохранения природы и разумного, научного использования ее богатств.

Правда, и по сей день далеко не во всех странах мира отношение к экологическим проблемам одинаково. В Малайзии, например, борцов за охрану окружающей среды рассматривают даже как врагов государства. Тревожный показатель — и далеко не единичный — того, что общей экологической культуры на земле еще не существует. Но есть вера, идет борьба за нее. Охрана окружающей среды станет когда-нибудь высшим принципом всего человечества, необходимым и пригодным для всех стран и народов. Люди примут экополитику, основанную на экологической культуре и научном управлении природными ресурсами. И главной заповедью будет: «Прежде всего подумай о Земле, а потом о себе».

Ученые постоянно получают множество тревожных сигналов о последствиях применения ядохимикатов или пестицидов (на латинском pestis — зараза, cecidi — убивать). Ведь часто они убивают совсем не то (словно забыты слова В. К. Вернадского: «Что вредно для одного, полезно для другого»), А не учитывая этот принцип, можно нанести иногда больше вреда, чем пользы.

Не лучше обстоит дело и с потерей птицами излюбленных мест обитания. На московском конгрессе я встретил давнего знакомого, ученого из канадской Службы диких животных и, пользуясь случаем, задал ему «главный» вопрос:

— Мистер Куч, что вы считаете наиболее актуальным в современной орнитологии?

Он ответил не задумываясь. Ответ созрел, видимо, давным-давно.

— Самое главное сейчас — охрана мест обитания. Не только в гнездовом ареале, но и на зимовках. Большинство канадских птиц зимует в тропиках Южной Америки. А там стремительно уничтожаются дождевые леса — они идут на изготовление бумаги. Ландшафты, в которых зимуют наши птицы, исчезают буквально на глазах. Если мы не сможем как-то остановить этот процесс — исчезнут целые популяции канадских птиц. Нам нечего будет изучать. Поэтому самое главное сейчас — сохранить самих птиц.