Невероятные приключения циников в Скайриме - Юлия Пасынкова Страница 11

***

— Вставай, пьянь, — откуда-то донесся насмешливый голос.

— М-м-м…

— Вставай, или помогу.

— Ч-что надо?.. — прохрипела я в ответ. Сил хватило только на это.

Как же громко он говорит… О, моя голова… Рядом послышались шаги, и на меня обрушились потоки воды. Твою мать! Я тону! А не… Уже не тону.

Мягко говоря, сейчас я чувствовала себя не лучшим образом. Во-первых, отнялась рука — наверно отлежала, во-вторых, кровать была чересчур жесткой. Где соломенный тюфяк? И как-то очень сыро…

— Если не встанешь сама — оттащу к реке. Там воды больше, — рядом кто-то веселился.

— Изыди, — пробулькала я из лужи.

Однако, тут совсем неудобно лежать. Я сделала попытку перевернуться, но рука совсем не слушалась, и мне пришлось перекинуть ее через себя, как бесполезный кусок колбасы. То еще зрелище наверно. Словно в подтверждение надо мной раздался низкий смех:

— Ты похожа на злокрыса, которого проглотил дракон и срыгнул обратно.

Шутник какой. С третьей попытки мне удалось перевернуться на спину и приоткрыть глаза. Надо мной оказалось пока еще темное звездное небо, но где-то вдалеке уже занималась заря. Но кроме природных красот надо мной нависало знакомое лицо, вот уж кого не ожидала увидеть.

— О, святые нейроны, «Златоглазка»?

— Бишоп, — поправил мужик, злорадно скалясь, — как самочувствие?

— Было бы лучше, если б тебя рядом не было, — попыталась сесть, но меня повело в сторону, и я снова завалилась набок.

— Пха-х! Послушай, «красотка», если б меня не было рядом, тебя бы уже доедали волки. Хотя… От твоего перегара, они б издохли еще на подходе, — Бишоп растянул губы в широкой улыбке, обнажив белые ровные зубы. Как у хищника. Я даже засмотрелась — отбеливание он что ли делал?

Мужик тем временем бросил пустое ведро и взялся за новое, в котором угрожающе плескалась вода.

— Повторить? Уверен, тебе сейчас очень хочется пить.

— Я встаю, — не то хрип, не то клекот вырвался из моего горла, — обливания с утра — это не мое.

Кое-как помогая себе неподвижной рукой, я наконец села и схватилась за голову. В ней словно развернули небольшую кузницу: кто-то усердно работал молотом, заколачивая в мою похмельную черепушку раскаленные гвозди. Я разлепила тяжелые веки и огляделась по сторонам. Лес, серые гигантские валуны и почти отвесная скала, у подножия которой, собственно, я и валялась. Старые поваленные бревна, припорошенные снегом и пронизывающий холод, шедший от камня, говорили о том, что ночью тяжелые тучи все-таки разродились слякотью. Бр-р… Зато сейчас было чистое небо, свежесть и холод… Моей голове они только на пользу.

Я подняла слезящиеся глаза на мужика:

— Спасибо за душ, но… Какого рожна тебе-то от меня надо?

— Пытаюсь привести твою довакинскую задницу в рабочее состояние, как бы двусмысленно это не звучало, — усмехнулся Бишоп.

— Моя дова… Погоди, ты сказал «довакинская»? — перед глазами начали мелькать картинки прошедшей ночи, — я что… призналась, что я — довакин?

— И не только в этом, — мужик выпрямился, едва сдерживая улыбку, а его глаза светились плохо скрываемым весельем, — это не единственное откровение, которое вчера слетело с твоих губ…

— О нет…

— О да! Я давно так не веселился! — Бишоп расхохотался, хлопнув себя по коленям, — детка, я даже проникся к тебе уважением: столько натворить за один вечер — это надо иметь талант.

Я застонала, схватившись за голову. Не стоило мешать медовуху с вином, ох, не стоило!.. Мужик продолжал заливисто хохотать, чем вызвал еще больший стыд, хотя ниже падать, казалось, уже некуда. Я шмыгнула носом, огляделась, пытаясь вспомнить хоть что-то… Например, почему сижу на голых камнях за городом? Ривервуд оказался ниже по склону. И что, мать моя женщина, я натворила под мухой?

Кряхтя, попыталась встать. Давай, Питикака, сначала правая ручка, теперь колено. Так, держи баланс. Вот, молодец! Я облегченно выдохнула и выпрямилась во весь рост. Меня, конечно, ещё пошатывает, но в целом ничего, держусь.

Бишоп, все еще посмеиваясь, окинул меня ироничным взглядом:

— Плохо выглядишь, госпожа Довакин. Пойдем в таверну, куплю тебе бутылку — полегчает.

Стоило мне вспомнить о выпивке, как желудок попросился на выход.

— Нет… — я старалась дышать носом и не раскрывать широко рта, — я в завязке.

— Как хочешь, но тебе все-равно придется показаться внизу, — он кивнул в сторону деревни, — к тому же, если я правильно понял твои вчерашние пьяные откровения, там твой походный мешок.

Я с тоской взглянула на Ривервуд, где, несмотря на ранее утро, из труб уже поднимался белый дымок. Проклятье! Сбежать бы лесами до ближайшей конюшни, сесть к извозчику и слинять на другой конец Скайрима, подальше от этих мест. Я, конечно, не помню, что натворила, но судя по смеху этого изверга — что-то непоправимое… Тикать надо, но в доме Гердур остались добытые с таким трудом вещи — мой основной доход на сегодняшний день. Решено. Проберусь в деревню, дождусь, когда дома никого не будет, свистну свой скарб и рвану… Да хоть к черту на рога!

Я сделала шаг, проверила балансировку… Все нормально, идти можно — кряхтя и постанывая, направилась к деревенской окраине. За спиной послышались легкие шаги:

— Не хочешь узнать, как ты провела эту ночь? — назойливый мужик пристроился сбоку, поправляя висящий на спине лук и колчан.

— Нет.

— А почему я тебя спас? Ты могла там замерзнуть или погибнуть от волчьих клыков…

— Не интересно.

— Или почему твой норд сбежал, как только ты пошла мстить его племяннику?

— Я что?..

— Ага! — Бишоп легко перешагнул через поваленное бревно, — значит, все-таки интересно. Ну, ладно. Раз ты так настаиваешь, я всё расскажу. В подробностях, — продолжал измываться изверг. — В самом начале я уж было решил, что ты уложишь этого девственника прямо на стойке в таверне, но нет. Ему не повезло. Ты начала говорить. Нет, не так. ГОВОРИТЬ! Несла что-то о том, что ты родом не из Нирна, что не помнишь себя и как сюда попала…

Я остановилась перевести дыхание, невольно заслушавшись рассказом.

— Это я еще