Я узнаю тебя по глазам - Анна Олеговна Ковалева Страница 11

Ответ, увы, мне не понравился. Когда понял, насколько ошибся, затащив вместо любительницы ночного секса подвернувшуюся под руку потеряшку, я на мгновение застыл. Но вместо того, чтобы попытаться хоть как-то все сгладить, я сорвался и переложил всю вину на нее. Почему я должен ощущать себя насильником, если она пережила несколько оргазмов, жертвы насилия вовсе не так выглядят, и уж тем более не отвечают так страстно на прикосновения. В голове билась только эта мысль, заставляя бесноваться. В итоге, вылив на голову Элейн ведро отборных помоев, я оттолкнул ее и вышел, хлопнув дверью.

Пришел в себя уже на улице, сидя на ступеньке. Прохладный воздух прочищал мозги и остужал гнев. Поразмыслив, осознал себя беспросветным дебилом и конченым мудаком. Это ж как надо было отключить мозги, чтобы такое натворить.

Поднимаюсь со ступенек и бьюсь лбом о колонну. Пытаюсь собраться с духом и пойти извиниться, пока не поздно. Но сам же себя торможу. А, собственно, что такого будет, если опоздаю — обидится и уйдет? Ну и пусть уходит, пока на новые приключения не нарвалась. Заяву все равно не накатает, сама не сможет соврать, что ей было плохо и больно. Следаки просто посмеются и отправят домой как очередную беспутную девицу, по пьяни вытворяющую черте что.

Чем больше об этом думаю, тем гаже себя чувствую, голос совести грызет изнутри. Не хочу быть такой сволочью, особенно после того, что между нами было. Тело до сих пор подрагивает и тянется назад, туда где оставил свою потеряшку. Чувствую, что надо идти, время уходит. Захожу внутрь, оглядываюсь и передергиваюсь от омерзения. Пьяные крики, чужие стоны, полураздетые тела, чьи-то туши наспех спариваются в углу. Вроде и до этого все было так же, но теперь внутри лишь чувство брезгливости и отвращения.

И еще острее на этом фоне ощущается чувство вины — я украл самое чистое существо среди этого сброда, по глупой случайности попавшее в эту клоаку, но и его испачкал своими грязными словами.

Хочется материться и разносить кулаками стены, но это ведь сейчас не поможет. При виде чувака, пьяно бредущего у стены и ищущего чью-то комнату, холодею от внезапного подозрения. А если такой урод сейчас вломится к моей куколке и обидит ее? Кем я тогда буду, если он что-то с ней сделает?

Резко срываюсь с места, надеясь, что все обойдется. Иду вперед не разбирая дороги, отталкивая всех, кто попадается на пути. Отмахиваюсь от приветствий. Лишь у самой двери притормаживаю, вслушиваюсь, но за дверью царит тишина. Смотрю на экран смартфона — меня не было около двадцати минут. Неужели ушла уже? Надо проверить. Открываю дверь, оглядываю комнату и замираю. Моя малышка сидит на полу у стены, практически в позе эмбриона, и не издает ни звука, не реагирует ни на дверь, ни на мои шаги, а я ведь топаю довольно громко. Сердце заходится и падает куда то вниз. Становится страшно, что же такого я с ней сотворил?

Подхожу, опускаюсь на корточки, осторожно трогаю за плечо. Вздрагиваю от холода, сковавшего ее тело, но продолжаю тормошить. Наконец она отрывает голову от коленей и смотрит на меня невидящими от слез глазами. Лицо припухло, а тело все трясется. Господи, какое же я чудовище. Узнав меня, Элейн шарахается в сторону, но я удерживаю, пересаживаю к себе на колени, прижимая и пытаясь хоть немного утешить. Так страшно, как в эту минуту, мне еще не было. Неужели все же сломал девушку окончательно и довел до нервного срыва?

Нет, отказываюсь в это верить. Продолжаю обнимать, целую в лоб, пытаюсь согреть. Слова сейчас бессмысленны, она их просто не воспринимает.

Постепенно чувствую, как утихает дрожь, моя крошка немного расслабляется, раздаются тихие всхлипы. Отодвинуться ей не даю, произношу слова извинений, пытаюсь успокоить, но ведь не верит, ни капли не верит. Обидные слова въедаются в душу хуже кислоты.

Беру в руки ее лицо, пытаюсь губами смыть следы слез, отвлечь, заставить забыть все сказанное в запале. Прерываю на полуслове горькую фразу, закрыв рот поцелуем, разбивая лед по крупицам. Вот пошла легкая оттепель, она слегка потянулась ко мне. Ухватившись за тонкую ниточку, усиливаю напор, целую губы, растираю руки, шею и чувствую, какая она холодная, практически ледяная.

Не дав шанса на возражение, поднимаю на руки и несу в комнату с джакузи. От сердца отлегает по мере того, как моя куколка возвращается к жизни. На джакузи смотрит уже с некоторой долей любопытства, даже позволяет снять с нее простыню. При виде стройного тела, стоящего у ступенек и зябко обнимающего себя руками, чувство вины накрывает с головой, особенно при воспоминании о подлых мыслях уйти и не заморачиваться. Стискиваю зубы до скрежета и начинаю раздеваться.

Услышав это, Элейн быстро спускается в воду, явно намереваясь укрыться от меня хоть там. Спускаюсь следом и, преодолев легкое сопротивление, усаживаю ее между своих ног. С облегчением чувствую, как холод уходит из ее тела, она расслабляется и забывается в моих объятиях. Только вот чувство обиды никуда не уходит, сквозит в ее словах, в выражении глаз. Надо сломать эту корку недоверия, эту коросту, которой затягивается грязная рана. Надо вытравить тот яд, которым сам же и отравил.

Начинаю совершать плавные, дразнящие прикосновения, стараясь разжечь искры того огня, что совсем недавно горел между нами. Но крошка сопротивляется, упорно пытается сдержать реакцию тела, подавить возбуждение, кусает губы, чтобы не дать мне услышать ее стоны. Но надо достучаться, добиться ответа, иначе будет поздно. И я не отступаю.

Наконец внутренняя стена сломлена, моя хрупкая куколка сдается, прижимается и просит дать ей освобождение. Поворачиваю ее к поручням, прогибаю в спине и беру снова, медленно и нежно, очищая ее и очищаясь сам. Толкаюсь внутрь, не сдерживая стоны и впитывая ее всхлипы. Возбуждение, нарастающее внутри, грозит смести все вокруг, но сдерживаюсь, понимая, что иначе сейчас нельзя, только так.

Чувствуя, как мою детку оставляют силы, вывожу из воды и укладываю прямо на полу. Смотрю на нее сверху вниз и на миг задерживаю дыхание. Элейн лежит на простыне, обессиленная, руки распластаны возле головы, глаза затуманенные — такая охренительно желанная и такая