Вместе (не) навсегда - Элина Витина Страница 11

Она вплотную прижимается ко мне грудью и я чувствую ее напряженные соски сквозь тонкий материал лифа. Даю ей последний шанс одуматься, ловлю ее взгляд — но в нем лишь густая порочная дымка и я делаю то, о чем мечтал с того момента как она сняла свой плюшевый халат — тяну зубами за тонкую веревочку ее красного купальника и оголяю грудь.

Идеальная.

Ловлю губами твердую горошину соска и провожу по нему языком. Она дергается, словно от удара током, но все еще не отталкивает меня. Наоборот, закидывает голову назад, предоставляя мне свою грудь в единоличное пользование. Остатки красного лифа, болтающегося на ее талии словно гребанная красная лента на подарочной упаковке.

В трусах полыхает от дикого желания и я продолжаю с упоением целовать ее идеальную грудь. Поддерживая ее под ягодицы, провожу рукой по позвонкам, ощупываю лопатки, слегка тяну за волосы, заставляя ее выгнуться еще больше. И она выгибается. Для меня.

И ее еще называют Снежной Королевой? Да она горячее самых развратных девиц универа, плавится как воск в моих руках.

Такая податливость окончательно дурманит мне голову, похоть разрастается во мне до каких-то поистине неприличных пределов и превращается в сметающую все на своём пути мощь желания. Я неистово хочу принцесску, до боли в груди, до адского напряжения в паху.

Ее тонкие пальцы скользят по моим волосам и когда я прикусываю ее сосок, она тянет за кончики и в этот момент с ее губ слетает самый развратный звук из всех, что я когда-либо слышал. Этот стон проходит сквозь меня и посылает высоковольтные разряды по венам заставляя изнывать от нестерпимого желания.

Я продолжаю неистово пожирать ее грудь, но из-за того что мы все еще находимся в воде, она скользит по мне вниз и приземляется аккурат на напряженный до предела член. Ее глаза расширяются, будто она… твою мать! Не будто. Нихрена не будто. Она ведь действительно, впервые в жизни почувствовала мужской член под собой.

Я, конечно, мудак редкостный, но все-таки не до такой степени… С трудом отрываю ее от себя и пытаясь не обращать внимание на ноющую боль в паху, говорю:

— Извини. Я не…, — замолкаю, понимая, что язык не поворачивается соврать, что я не хотел. Хотел еще как, до сих пор хочу. — Мне не стоило.

— Да, — она отводит взгляд, торопливо натягивает красный лиф и дрожащими пальцами пытается завязать его на шее. Припухшие губы при этом подрагивают и я не могу удержаться. Хватаю ее за запястье, снова притягиваю к себе и в самое ухо говорю:

— Ты невероятно красивая, Принцесска. Такая сексуальная и притягательная. Но мне не стоило… Прости.

Она вырывает свою руку и решительно взбирается по лесенке. Подхватывает свой халат и уже у двери спохватывается:

— Пойдем, проведу тебя чтобы охрана не заметила.

Глава 12

— Сколько??? — мне кажется я неверно расслышала, потому что не может кольцо от Тиффани за почти миллион рублей стоить такие копейки в ломбарде.

— Десять тысяч, — с грустью повторяет Динара. — Я сама в шоке. Я пыталась выбить больше, но чувак был непреклонен.

— Но у тебя был паспорт изделия, — возражаю я. — Он же видел его изначальную стоимость!

— Он сказал, что не уверен, что я его не подделала, — в глазах подруги стоят слезы и я делаю глубокий вдох чтобы успокоиться. Она не виновата, что ей попался такой болван в ломбарде. Просто когда я ей давала это кольцо, была уверена, что сумма, которую она с него выручит полностью покроет расходы на поездку в Бельгию.

Сейчас же я мысленно делаю подсчеты в уме пытаясь прикинуть сколько еще понадобится продать моих украшений чтобы хотя бы билеты купить и прихожу к очень неутешительному выводу.

— Нам нужен новый план, — заявляю после этих удручающих расчетов. Украшений у меня, конечно, много и я не зарабатывала на них потом и кровью, но у меня просто не поднимется рука распродавать их за такой бесценок. Какими бы ни были мои отношения с отцом, который за них платил, но поступать так как минимум кощунственно.

— Я могу попробовать другой ломбард, — предлагает она. — Я просто… мне было немного неловко заходить в несколько сразу. Может зря я согласилась так сразу? Надо было попробовать разные.

— Я понимаю, — обнимаю подругу желая поскорее закончить этот разговор. Представляю каково ей было… Я бы, наверное, сгорела от стыда если бы мне пришлось торговаться с кем-то, вообще не представляю как вести себя в подобных ситуациях.

— Давай я позвоню Алене. Уже неделя прошла как мама ее наказала, может ей вернули карты.

Динара едва заметно кивает, но выглядит все еще расстроенной и смущенной.

— Какие люди, — весело щебечет в трубку подруга. — Как дела, Крейтор?

— Привет, — даже несмотря на то, что Алена меня не видит, я не могу сдержать улыбку. Она законченный оптимист и никогда не унывает, я же на ее фоне обычно как угрюмый эмо. Вот и сейчас, мама ее наказала, но вместо того чтобы всю неделю ныть об этой вселенской несправедливости, она преспокойненько продолжала радоваться жизни. — Как там Анна Николаевна? Все еще серчает или уже сменила гнев на милость?

— Серчает, — вздыхает Алена. — Я свалила к отцу на дачу. Прикинь, она грозится ее продать перед разводом.

Дачей их семейство называло двухэтажный особняк в пригороде Москвы. Картофельных грядок там отродясь не было, а вот что было — так это огромный бассейн под открытым небом, баня, теннисный корт, бильярд и куча всего остального для веселого досуга. Если мне не изменяет память, то именно там отец Алены предпочитал проводить все свое время, а как недавно выяснилось, еще и не один, а в компании какой-то “сисястой брюнетки” как выразилась Алена. Это, как не сложно догадаться, и послужило поводом для развода.

— Жаль, — вздыхаю я. — Мне сейчас очень нужна наличка.

— Очень? Ну приезжай, что-нибудь придумаем.

— Что мы придумаем, если у тебя самой ни копейки и карты заблокированы?

— Ты мне не доверяешь, что ли? Приезжай давай, решим на месте.

— Мы тут с Динарой, — осторожно говорю я, зная что они не особо любят друг друга.

— Поверь, я уже догадалась, — смеется она. — Тебе обычно нужна наличка только когда эта тощая курица рядом. Ладно, бери и ее, пусть хоть одним глазком посмотрит как тусит золотая молодежь.

Алена отключается, а я протяжно вздыхаю. Ее последние слова только подтверждают мои догадки, на даче она не одна. Вот же дилемма. Мне очень хочется помочь Динке, но ехать