Будни нелепой войны - Олег Иралин Страница 11

Капитан решительными шагами направился в указанном им же направлении, следом за ним поспешили и все прибывшие. За исключением Велиева. Фугас фугасом, а к опросу задержанного целесообразно было приступить немедленно, так сказать, по горячему, пока он не пришёл в себя. Подтолкнув паренька к УАЗу, он приступил к задуманному.

Но уже на пятой минуте беседы опер понял, что прийти в себя пастух уже успел. Вполне естественно, что свою причастность к установке фугаса он отрицал, утверждая, что останавливался здесь по нужде. Что даже видел со спины какого-то уходящего прочь мужика, который, видимо, и сделал то, в чём его сейчас обвиняют. «Эх, был бы ты на пару-тройку лет постарше, да условия разговора другие – не так бы запел у меня…» – размышлял опер, глядя в честнейшие глаза паренька. Тем не менее, ничего другого, как занесения всей этой ереси на бумагу, в данном случае не оставалось. С полчаса Велиев усердствовал, приводя различные доводы, убеждая и склоняя опрашиваемого к правдивым показаниям, но всё оказалось напрасным. Вздохнув, он взялся за ручку и принялся выполнять необходимые формальности. Вскоре возвратились капитан и члены оперативно-следственной группы. Почти сразу же за кустами гулко громыхнуло – сапёры взорвали заложенный чеченцем фугас. Пришла пора возвращаться на базу.

– Ну, что с этим? – поинтересовался участковый, подойдя к завершившему опрос оперу.

– Говорит, что он – самый что ни на есть мирный пастух, и каждый в селе это подтвердить может. Никаких документов при себе не имеет, предлагает вот за паспортом к нему домой заехать – с иронией сообщил Велиев.

– Как всё просто! Да чтобы в село это попасть, целую войсковую операцию организовывать надо. Заехать сейчас к нему – на мине не подорваться, так спину свинцом нашпигуют!

– Вот я и говорю, придётся за отсутствием документов с собой забирать, а там главу администрации вызовем – пусть паспорт подвозит и о нём порассказывает: как он коров пасёт, с кем и с какой целью. Если действительно пасёт. А пока суть да дело, мы ещё с этим парнем поработаем.

Обезвредив выявленный «подарок», военные продолжили выполнение боевой задачи, а милиционеры, прихватив задержанного, к исходу часа вернулись на базу. Пастуха сразу же определили в ИВС, но когда закончившие с обедом опера подтянулись к зданию комендатуры, то неожиданно оказалось, что он уже выпущен по распоряжению следователя. Все поспешили обратно в отдел и через считанные минуты уже в прокурорском кубрике имели удовольствие созерцать отдыхающего Костенёва. На последовавшие вопросы следак, сонно хлопая глазами и даже не приподнимаясь с кровати, пояснил, что содержать далее чеченца оснований не было. Его паспорт глава администрации села подвёз сразу же – практически по возвращению группы с места происшествия. Он же подтвердил, что паренёк этот действительно пастух. А что до обнаруженного сапёрами фугаса – военные процесса его установки не видели, а следовательно и доказать причастность пойманного ими пастуха невозможно. Словом, улик нет. Так и не услышав для себя ничего нового в нехотя выдавливаемых словах Костенёва, опера были вынуждены возвратится и продолжить возню с никому не нужными бумагами. Больше в те сутки происшествий не случилось, и оперативная группа до самого утра территорию отдела не покидала.

На следующий день Велиев с Бурлаковым Иваном собрался в центр села под предлогом стрижки волос. Отпросившись у начальника розыска, они надели разгрузки, подхватили автоматы и вскоре уже шли по сельской улице. Для обоих этот выход за пределы отдела не был первым, но каждый раз, когда охраняемые милиционером ворота оставались за спиной, они испытывали некоторое облегчение. Постоянное пребывание в ограниченном пространстве тяготило, а здесь плавно протекала совсем иная жизнь, созерцать которую всегда было по меньшей мере любопытно. Вскоре подошли к центру. У входа в так называемое «общество инвалидов войны» топталась гурьба пышущих здоровьем молодых людей, позади осталась переполненная детьми школа, и вот, за относительно невысоким каменным забором, показалось серое здание местного отдела милиции. Через дорогу от него длинной чередой раскинулись лотки, ломящиеся от избытка фруктов, привезённого из Дагестана продовольствия, мелких, но так необходимых предметов обихода и прочей утвари. Они некоторое время послонялись вдоль ряда лотков, осматривая разложенный на них товар, но интересующих Велиева батареек к фонарику не нашлось. Их обнаружили в одном из расположенных рядом магазинов. Половина его полок оказалась забитой продовольствием, а другая – промышленными товарами. Стоя за прилавком, негромко разговаривали две девушки лет восемнадцати. Обе брюнетки, но одна из них посмуглее, с чёрными, как и выбивающиеся из-под прозрачного платка волосы, выразительными глазами. Вторая – тоже в лёгкой косынке, сероглазая девчушка, при приближении вошедших русских прервала разговор и повернулась к посетителям. Кроме этих двух продавщиц да ещё третьей, маячившей в продовольственном отделе женщины лет тридцати, в магазине никого не было. Купив необходимое, милиционеры продвинулись в глубь просторного помещения и подошли к продовольственному отделу. За прилавком с ничего не выражающим взглядом скучала мало привлекательная женщина, полки заполнены были фруктами, овощами и мучными изделиями. Несмотря на низкие цены, Велиев с Бурлаковым от покупок воздержались – давала о себе знать ограниченность в средствах. Задержавшись на минуту, они вскоре направились к выходу. На улице вдоль торговых рядов уже прохаживались ещё четверо милиционеров из временного отдела, в самом конце улицы неторопливо брело ещё несколько. Опера осмотрелись и продолжили путь дальше. Они миновали перекрёсток с застывшими группами чеченцев, и через пятьдесят метров вышли к поставленному у обочины вагончику, собственно и служившим местом работы здешнему парикмахеру. У входа в импровизированную парикмахерскую топтались два только что подстриженных пэпээсника, третий их товарищ восседал в глубине вагончика на стуле. Вокруг него с машинкой в руке суетился седоватый чеченец. Ему ассистировал парнишка лет шестнадцати, основная помощь которого заключалась в том, чтобы отгонять назойливых пацанов, которые так и льнули, стараясь быть поближе к увлёкшему их процессу. Парикмахер работал споро, и уже через минуту сержант поднялся со стула, расплатился и вышел к своим товарищам. Пэпээсники перекинулись парой фраз и потопали в направлении к отделу, а на освободившееся место уверенно уселся Бурлаков. Глеб принял от него автомат и сел на свободный стул рядом. Снаружи послышался гортанный чеченский говор – подошли ещё два клиента. Понемногу начала образовываться очередь. К немалому удивлению Велиева, местный парикмахер работал действительно профессионально. Через каких-либо десять минут перед ним предстал слегка изменившийся в облике и даже будто помолодевший Иван. Пригладив ладонью вьющиеся от природы волосы, свежепостриженный капитан удовлетворённо задержал взгляд на услужливо поднесённом к его лицу зеркале. Отдав оговоренную заранее сумму, он забрал у майора свой автомат, после чего оба вышли на улицу. Спешить было некуда.

– Ну ты теперь, как огурчик: побрит, подстрижен и даже надушен. Надо же, вот этого я от чеха никак не ожидал. Хоть сейчас к бабам!

– Ага, вон идут сюда двое, заждались тебя уже! – кивнул на двух приближавшихся молодок Бурлаков.

Девушки шли по другую сторону обочины, оживлённо беседуя друг с другом и всем видом своим показывая полное безразличие к попадавшимся навстречу мужчинам.

– А что, ничего вроде девочки. Давай на ту сторону перейдём, а то они твоего запаха не почувствуют… – не переставал зубоскалить Глеб.

– Ты что, с дуба свалился? – заволновался Иван и взглянул на смеющегося Глеба – Впрочем, с тебя, дурака, станется!

Закурив, он решительно потянул за собой хохочущего спутника, бросив:

– Пошли, хватит чудить.

Глеб в свою очередь и не думал упираться. Хорошо зная мусульманские обычаи, он и не собирался приставать к какой-либо из женщин. Просто небольшая прогулка привнесла свежие впечатления, настроение поднялось и не хотелось упустить случай подтрунить над осторожным Иваном.

Погода установилась отличная. После двух дождливых дней на безоблачном небе вновь засветило солнце. К обеду стало припекать, но лёгкий ветерок свёл на нет старания робкого всплеска тепла. Кое