Караван - Наталья Викторовна Бутырская Страница 11

— А почему ты другую работу не нашел? У тебя же такой высокий талант!

— Эх, малыш, — усмехнулся Шрам и переложил копье поудобнее. — Талант. А что в нем толку, если не дается магия? Посчитать затраты Ки на заклинание я еще худо-бедно могу, а вот отмерить, сколько нужно взять, сколько потратить, куда вложить, — ну не чувствую я. Сколько со мной в школе бились, а все без толку. Еще в детстве я чуть не помер, когда хотел суп сварить на огненном камне — слишком много вбухал Ки. Сам свалился и гляжу, как стол вспыхивает огнем, насколько раскалился камень. Меня потом родители еле-еле выходили, лекарь сказал, что я очень живучий, другой бы точно помер от перерасхода Ки. Вот после этого отец забрал меня из школы и отдал в ученики к копейщику. А ты, я смотрю, больше по ножам?

— Меня обучали и ножам, и топору, но совсем немного. Могу копье кидать в мишень.

— Какой дурак основное оружие кидать будет? А дальше что, голыми руками драться? — рассмеялся Шрам.

— Так меня охотники учили. Там же главное — попасть в добычу, а не драться с ней.

Шрам задумался, а потом хлопнул себя по бедру, поморщился от боли, именно там его проткнул троерогий ешу, и сказал:

— Ладно, во время поездки буду тебя обучать, только не вздумай помереть. И гордись, ты у меня первым учеником будешь.

Я открыл рот от удивления. Мастер взял меня в ученики только из любопытства, желая побольше узнать о способностях идеального донора, Пинь и Хион У обучали меня по просьбе Мастера. А сейчас опытный воин сам предлагает ученичество.

В городе очень сложно найти человека, согласного взять кого-либо в ученики со стороны. Как правило, учениками становятся либо родственники, либо дети хороших знакомых, либо за большую плату. Мама очень хотела, чтобы меня кто-нибудь принял, водила к разным мастерам, но все наотрез отказывались, узнав о моем таланте, даже те, к которым из-за дурной славы или отвратительного характера никто и не напрашивался.

— У-у-учитель, я должен вас предупредить. У меня настолько ничтожный талант, что…

Шрам отвернулся и звучно высморкался:

— Как ты меня назвал?

— Учитель.

— Ха, надо же. Учитель! А звучит-то как: учитель Шрам! Талант не важен, главное, чтоб ты копье удержать мог. Так что вечером после ужина и утром до завтрака я буду тебя обучать. Только подбери себе прямую палку в полтора роста, да покрепче. Это копье я тебе даже в руки не дам, помню, сколько я в свое время копий переломал.

— Спасибо, учитель! — радостно выпалил я.

— Кхе-кхе, — закашлялся Шрам, — ты, главное, не помри.

Некоторое время мы ехали молча. Я пробовал сгибать-разгибать обмотанные пальцы, и то ли ткань была такой эластичной, то ли я так удачно их перебинтовал, но перевязка не мешала движениям и не разбалтывалась. Затем со скуки решил воспользоваться амулетом, настроенным на магическое зрение, и завопил:

— Берегись. Они повсюду!

— Кто? — Шрам перекинул копье наизготовку и заозирался по сторонам.

— Наверху, на деревьях, крупные!

Я скинул травяную шляпу и начал вглядываться в лес уже без амулета. Сейчас мы ехали меж деревьев с красновато-бурой листвой. Деревья были не такими высокими, как прежде, и при желании я мог коснуться нижних ветвей.

— Готовься, — сказал Шрам. — Если б мы были одни, я бы предпочел удрать, они не так быстро передвигаются, но у нас за спиной караван.

И тут же сверху посыпались большие, размером с пятилетнего ребенка, обезьяны с красновато-бурой шерстью, в цвет листвы. Шрам умело отбивал их атаки быстро вращающимся кончиком копья, не сколько убивая их, сколько расшвыривая в стороны. Я же принимал всех обезьян на массив и размахивал ножами, стараясь поранить.

— Берегись их шерсти, — успел крикнуть Шрам, и на спину ему упала одна обезьяна, обхватив шею своими лапищами. Воин захрипел, закинул руку за спину и, схватив животное за загривок, отбросил его в сторону. Несмотря на отсутствие видимых ранений движения Шрама сильно замедлились.

Пока я смотрел на своего учителя, одна из обезьян выбила нож из правой, забинтованной руки. Теперь я испугался по-настоящему. Приближалась очередная красноватая тень, и я бессознательно взмахнул правой рукой. Несмотря на то, что я едва успел коснуться шерсти, обезьяну отбросило с такой силой, что я услышал гулкий звон от удара ее тела о дерево.

Обезьяны все прибывали и прибывали, словно их сюда тянуло магнитом. Пинь приплясывала на месте, угрожающе разевала пасть и рычала, но почему-то не осмеливалась кусать нападающих животных. Копье Шрама стало двигаться еще медленнее, его буквально засыпало красноватыми телами, и спустя несколько мгновений Шрам вывалился из седла.

Успел ли он передать сигнал в караван?

Я спрыгнул с лупоглаза и, расталкивая животных при помощи массива и ножа, направился к Шраму, воткнул пальцы правой руки в гущу тел, обезьян снова разбросало в стороны. Я нащупал металлический амулет и влил в него изрядную порцию Ки, после чего встал над неподвижным телом Шрама, защищая его.

Казалось, что сюда сбежались обезьяны со всего леса. Куда бы я не посмотрел, повсюду двигались, свисали с веток или спрыгивали на землю эти длиннорукие красные животные, скалили желтоватые зубы, гримасничали и пронзительно визжали. Лупоглазы держались поодаль, отбиваясь ударами мощных хвостов от случайных нападений, но центром внимания атаковавших были мы со Шрамом.

Одна из обезьян высоко подпрыгнула и обхватила мою левую руку, я завопил от неожиданности и боли: вместо мягкого на вид меха я почувствовал, как сквозь тонкую ткань в кожу вонзились сотни маленьких иголок. Несмотря на то, что я быстро стряхнул животное, мышцы руки стали стремительно неметь. Я влил в пораженное место немного Ки, но онемение лишь ускорилось.

Еще несколько обезьян вцепились мне в ноги, я пошатнулся, пальцы левой руки перестали чувствоваться, и нож выпал прямо на грудь Шраму, к счастью, упав рукояткой вниз. Из последних сил я замолотил правой рукой по прибывающим обезьянам, но не мог понять, почему они отлетают даже от слабых прикосновений.

— Ложись! — услышал я голос Добряка и с облегчением рухнул на Шрама, хоть так прикрыв его собой.

Что-то низко прогудело над головой, и поток обжигающе горячего воздуха обдал ноги. Я приподнял голову и увидел, как мимо пробежал Добряк, его обычно добродушные глаза сузились до острых щелочек, а в руках он держал тяжелый на вид меч. В следующее мгновение на меня россыпью полетели мелкие красные капли.

— Встать можешь? — к нам подошел охранник, с которым я раньше не пересекался: высокий мускулистый парень