Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №05 за 1974 год Страница 13

В чаду тропического Клондайка сколачивались миллионные состояния и погибали тысячи серингенрос.

Никто еще не знал в то время, что на опытных участках английских ботанических лабораторий седовласые профессора колдуют над семенами «гевеи бразилиенсе», которые еще в 1876 году выкрал, подкупив экипаж бразильского судна «Амазонас», некий Уикман. Упорные англичане добились своего: в 1911 году на плантациях их дальневосточных колоний появились первые побеги окультуренной гевеи. Каучуконосы, выращенные на плантациях, разлинованных с английским педантизмом, свободных от колючих лиан, индейцев с отравленными стрелами, крокодилов и желтой лихорадки, давали куда более дешевую продукцию. Окончательный удар Амазонии был нанесен появлением синтетического каучука. Несколько десятков предприимчивых «деловых людей» вроде Алмейды спасли свои состояния. Несколько тысяч захваченных врасплох мелких дельцов с треском обанкротились, а громадная армия сборщиков серинги была брошена в дебрях сельвы на произвол судьбы, обреченная на неминуемую гибель.

В 1930 году Бразилия смогла продать всего лишь один процент потреблявшегося в то время каучука!

А в годы второй мировой войны вдруг произошло гротескное «переиздание» каучукового бума. Отрезанные немецкими подводными лодками от азиатских плантаций,) США проявили неожиданный интерес к бразильской гевее. Дело дошло до того, что объятый паникой Форд организовал в Сантарене, к которому мы должны были подойти на следующий день после высадки Алмейды в Алмейриме, громадную по бразильским масштабам серинговую плантацию. Снова подскочили акции Амазонии, дельцы в конторах Рио и Сан-Паулу потирали руки и хлопали друг друга по плечам: «Форд не возьмется за бесперспективное дело», «Форд не станет бросать деньги на ветер». Снова ринулись в Амазонию авантюристы. Увы, этот сон был еще более призрачным и коротким, чем предыдущий: не успели отгреметь победные салюты, как интерес Форда и его соотечественников к амазонской резине угас, на сей раз окончательно, и слово «Сантарен» было вычеркнуто из деловых справочников Уолл-стрита и Детройта. А тысячи легковерных мотыльков, порхнувших на неверное сияние нового бума и поверивших в проницательность мистера Форда, вновь очутились у разбитого корыта.

— Я на сей раз оказался умнее других, — вспоминает с довольной усмешкой Алмейда. — Я знал, чем это кончится, и не делал ставку только на серингу. Конечно, собирал, отправлял ее в Штаты, но вырученный капитал вкладывал в строительство лесопилок.

После мировой войны Амазония вновь погрузилась в спячку, продолжавшуюся до второй половины 60-х годов, когда бразильское правительство вдруг проявило неожиданный интерес к «зеленому аду». Было создано «Суперинтендантство развития Амазонии» (СУДАМ) и проведено первое совещание «по стимулированию развития Амазонии», которое в целях, так сказать, единения науки с жизнью проходило на борту трансатлантического лайнера «Роза да Фонсека», шедшего по тому же маршруту, что и наш «Лауро Содре», — из Белена в Манаус. Ну а чтобы дело не ограничилось болтовней и теоретическими дебатами, правительство издало весьма дальновидное постановление о введении системы налоговых льгот для новых «первопроходцев» Амазонии: частные предприниматели и фирмы развитых южных и центральных районов страны получили право направлять на финансирование промышленных и сельскохозяйственных объектов в Амазонии половину своего подоходного налога

А все вновь создаваемые в Амазонии предприятия получили полное освобождение от налогов до 1982 года!

Вот почему сеньор Фернандо так заинтересовался опытом сеньора Алмейды и чуть ли не весь оставшийся до Манауса отрезок путешествия просидел на палубе с записной книжкой и карандашом в руках.

После объявления правительственных мер по поощрению развития Амазонии, пышно названных «Операция Амазония», страну охватило возбуждение. Сотни горячих молодых голов в порядке патриотического почина объявили о своем намерении ринуться в дебри «зеленого ада» во имя торжества идеалов «национальной интеграции» и освоения богатств, которые, черт возьми, должны же быть наконец поставлены на службу великой бразильской нации! Газеты печатали сенсационные репортажи, сочинялись песенки насчет того, что «Амазония наша, и мы ее никому не отдадим». Модные репортеры и лучшие фотографы столичной прессы, вооружась лекарствами от желудочных расстройств и противомалярийными таблетками «аралена», бросились в сельву... И тут-то выяснилось, что Амазония давным-давно открыта Только не бразильцами, а янки, которые, утратив интерес к каучуку, обнаружили тут для себя массу других нужных вещей. Выяснилось, что «зеленый ад» являлся адом только для неграмотных кабокло и неповоротливых чиновников губернаторских канцелярий. А вооруженные новейшими достижениями науки и техники иноземные фирмы давно успешно и без всякой рекламы ведут тут свои дела: добывают и вывозят драгоценные виды древесины, создают скотоводческие хозяйства и, что самое главное, занимаются планомерным и обстоятельным изучением глубинных районов Амазонии.

Общественность страны вабила тревогу. В конгрессе была создана специальная «Комиссия по изучению проникновения иностранцев в Амазонию». Она работала около трех лет, и в конце 1970 года опубликовала доклад, повергший страну в состояние изумления и нервного шока: в нем отмечалось, что общая площадь купленных американцами земель в Амазонии превысила двадцать миллионов гектаров. Отдельные латифундии янки превышают по площади территории некоторых европейских государств и ряда штатов Бразилии. Большая часть этих земель была приобретена в самые последние годы, словно янки предугадали «Операцию Амазония» и постарались опередить ее. Большинство этих приобретений было сделано в обход действующего в Бразилии законодательства и сопровождалось насильственным и варварским выселением мелких бразильских земледельцев и нищих батраков с насиженных земель. В этой «белой интервенции» приняли участие виднейшие воротилы американского бизнеса, в том числе Рокфеллер и Форд. Тот самый, что «денег на ветер не бросает...». Опубликованные в ходе расследования карты продемонстрировали потрясенным бразильцам, что янки захватили те участки и районы Амазонии, которые считались наиболее перспективными с точки зрения наличия полезных ископаемых, в первую очередь радиоактивных минералов. Кое-что в этих сообщениях было преувеличено падкими до сенсаций репортерами, но все же охватившее нацию волнение было вполне оправданным. Уступая требованиям националистических кругов, правительство маршала Коста-э-Силва вынуждено было пойти на некоторое, весьма небольшое, ограничение иностранцев в покупках земельных участков. Вскоре, однако, новая администрация, пришедшая к власти вместе с генералом Гаррастазу Медиси, нашла узаконения своих предшественников слишком строгими и сняла многие из ограничений.

Вот почему откровения и воспоминания сеньора Алмейды разожгли в курительном салоне «Лауро Содре» столь бурный спор, что мы едва не проглядели приближение Сантарена — третьего по значению после Белена и Манауса порта Амазонки, расположенного у устья ее крупнейшего правого притока — полноводной голубой реки Тапажос.

Девочку нарекли Лаурой

В Сантарене третий класс «Лауро Содре» получает весьма большое пополнение. Глядя на заваленные мешками и сундуками лодки, направляющиеся к вставшему на рейде судну, дона Луиза качает головой:

— И куда же это они едут, несчастные?

Словно услышав ее вопрос, какой-то словоохотливый старикашка, шамкая беззубым ртом, объяснял втаскивающему его пожитки матросу, что направляются они все «попытать счастья»: кто в Манаус, а кто в Паринтинс. Поскольку в Сантарене стало совсем невмоготу после того, как на прошлой неделе закрылась фабрика дерюжных мешков — самое мощное предприятие города. Шестьсот семей остались без работы и без средств к существованию.

На опустевших после выгрузки беженцев лодках часть пассажиров отправляется на берег. Здесь можно купить дешевые черепаховые безделушки или крокодильи шкуры, а потом продать их в Рио или в Сан-Паулу вдвое дороже. То же можно проделать и с золотом: Сантарен служит главным перевалочным пунктом между приисками Итайтубы, где добывается сей благородный металл, и ювелирными мастерскими юга страны. Кто не имеет средств для солидных операций, может в любом из баров Сантарена испить знаменитой гуараны — напитка, унаследованного от индейцев, либо просто поваляться на сером песке пляжа, раскинувшегося на несколько километров.

Самая интересная достопримечательность этого шестидесятитысячного городка — знаменитая коллекция древнеиндейской керамики, собранная местным адвокатом Убиражарой Бентесом Соузон. Я уже бывал ранее в Сантарене и видел эту коллекцию, однако не мог упустить случая, тем более что отель «Уирапуру», где она хранится, находится на самой набережной. В темных боковых комнатках и чуланах убогой гостиницы можно увидеть тридцать тысяч памятников материальной культуры вымерших индейских племен. Возраст некоторых из этих экспонатов исчисляется тысячелетиями. Серые вазы и глиняные игрушки, костяные наконечники стрел и громадные погребальные урны, украшенные тончайшей орнаментальной лепкой сосуды и ритуальные каменные идолы...