Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №01 за 1991 год Страница 13

Отличие таких галлюцинаций от обычных состояло в следующем: хотя никто еще не был дважды в одном и том же Месте, имелись серьезные основания предполагать, что разные Путешественники бывали в одних и тех же Местах. В результате появился проект «Путешествие».

Тисон пустил горячую воду, потом постоял под колючими струями холодной воды и почувствовал, что приходит в себя. Путешествие всегда отнимало много сил.

«Странно, — думал Тисон, — ведь нет никакого перехода от этой реальности к Месту. Ни точки соприкосновения, ни мостика, связывающего два уровня существования. Места могут находиться где угодно — в другом измерении, в ином времени... или, может быть, это все-таки галлюцинации?»

У каждого участника Проекта была собственная теория. Но никто не мог доказать свою или опровергнуть чужую.

А теперь еще и нечто или даже целый класс подобных друг другу нечто, появляющихся все чаще и чаще в, разных Местах одновременно с Путешественниками. Сначала одно нечто на тридцать Путешествий, затем одно — на двадцать, потом — на десять... Словно жуткая взаимосвязь Путешественника и нечто определялась неизвестным механизмом человеческого сознания, выбирающим Место и отдающим предпочтение именно тому Месту, где находилось нечто, заставлявшее Путешественника испытывать непонятный страх...

— Стоит ли отправляться в Новое Путешествие так скоро? — спросил Ярмолинский, когда Тисон устроился на кушетке.

— Я в порядке, Ральф, — отозвался Тисон. — Хочу выяснить, что такое нечго. Чувствую, я снова с ним столкнусь. Что-то подсказывает мне: нечто, чем бы оно ни было, важнее и Путешествий, и Мест. Я обязательно должен выяснить, что же это такое.

— Надеюсь, ты хорошо подумал, Барт, — сказал Ярмолинский. — А если ты действительно вступишь с ним в контакт? Вдруг это опасно?

— Брось, — засмеялся Тисон. — Какая, к черту, опасность? Тело здесь, под твоим отеческим присмотром. Какой мне можно причинить вред, если в действительности там меня нет?

— Кто знает...

— Хватит, Ральф. Не говори ерунды. Лучше делай свое дело.

Ярмолинский пожал плечами, протер руку Тисона спиртом и ввел «Психион-36».

Тисон закрыл глаза. Сначала он перестал ощущать пальцы на руках и ногах, затем сами руки и ноги, туловище, шею...

Он стал разумом, лишенным тела. Он не дышал, ничего не слышал... Просто некая точка, плывущая в иллюзорном море, сгусток сознания, обладающий способностью видеть. Путешествие началось.

Стало темно, затем еще темнее. Звенящая тишина в несуществующих ушах. Движение во всех направлениях сразу...

Внезапно темнота исчезла.

Место представляло собой приятный глазу ландшафте покатыми зелеными холмами и долинами, тянущимися до горизонта. В небе поразительной голубизны висели три солнца — голубое, желтое и красное.

Тисон словно бы нагнулся, и взгляд его заскользил у самой земли. Хотя тело отсутствовало, возможность перемещения точки, откуда падал взгляд, ограничивалась возможностями человеческого организма. Тисон мог смотреть с высоты, ограниченной его ростом. Перемещение по Месту походило на ходьбу. Сознание определяло направление движения и непонятным образом приводило в действие и не поддающийся определению механизм перемещения. Сознание переводило простые желания идти, бежать или наклоняться в соответствующие перемещения некой точки, являвшейся как бы глазами наблюдателя.

Всю землю, заметил Тисон, покрывал роскошный мшистый ковер толщиной менее полудюйма. Тисон передвигался в соответствии с рельефом местности: поднимался на холмы, спускался в маленькие долины. Довольно однообразное Место — только мох и небо, небо и мох...

Переведя взгляд, Тисон заметил черные пятна, разбросанные по мшистому полю на больших расстояниях друг от друга. Он направился к ближайшему и обнаружил, что пятно представляет собой абсолютно круглое отверстие примерно двадцати футов диаметром. Оно казалось бездонным — во всяком случае, Тисон так подумал. Будь у него руки и какой-нибудь предмет, который, можно было бросить, он попробовал бы определить примерную глубину, Но ни того, ни другого не было.

«Странная дырка,— размышлял Тисон.— Вообще, это Местечко чертовски напоминает гигантский бильярдный стол. Зеленое покрытие, отверстия... Впрочем, все Места жутковаты по-своему. И каждое из них — новое приключение. Этим-то, видно, Путешествия и привлекают...»

Тисон снова двинулся вперед — наугад, не выбирая конкретного направления. Не очень-то много увидишь в таком Месте. Все одинаковое... Может, за горизонтом?..

Он приблизился к другому отверстию.

И тут его охватил страх. Оно здесь! В черной глубине ямы что-то пряталось. Оно!

Тисон с трудом овладел собственным сознанием, кричавшим: «Уходи! Уходи!» Очередное нечто оказалось совсем рядом. Ближе, чем когда-либо раньше. Еще никто из Путешественников не подбирался так близко...

Он испытывал невыносимый, всеохватывающий ужас. В глубине сознания бился беззвучный вопль. Тисон кричал, кричал, кричал, но оставался на месте. Пересиливая себя, он придвинулся к краю дыры, на дне которой ждало нечто. Заглянул вниз, в черноту, ничего не увидел, но беспричинный страх уже теснил все другие желания Тисона. Он подался назад. Затем, пересилив себя, снова вперед. И опять страх отбросил его прочь от бездонного колодца.

Снова вперед, сражаясь с собственным сознанием. Он просто должен увидеть нечто. Должен...

Тисон почувствовал, как оно медленно, то и дело останавливаясь, прилагая отчаянные усилия, начало подниматься из глубины ямы. Что-то совершенно чужое и ужасное. Казалось, все Место заполняется первобытным страхом. Невыносимое ощущение — ни один человек не выдержал бы встречи с нечто.

И Тисон отступил.

Он почти летел над мшистыми холмами и зелеными долинами. Ничего не соображая, охваченное ужасом «я» Барта Тисона убегало.

Но нечто следовало за ним. Чужеродность уже проникала в сознание Тисона, он чувствовал полуоформленное желание, исходившее от нечто, — что-то размытое, почти манящее, но все равно ужасное.

Тисон убегал. Крошечная часть сознания напоминала ему: «Хочу остановиться, повернуться, встретить преследователя...» Но страх был настолько велик, что прежнее намерение Тисона казалось далеким и невыполнимым. Он гнал свое «я» со скоростью бегущего во весь опор человека, отчаянно желая, чтобы непредсказуемые законы Путешествия не ограничивали быстроту перемещения физическими возможностями человека, но увы... Его даже начала одолевать усталость — словно он и в самом деле бежал.

«Нет! Нет! Нет» — мысленно кричал Тисон.

Нечто догоняло. Что произойдет, если оно его настигнет? Какой неописуемый ужас оно принесет, какую страшную смерть?

Тисон пытался образумить себя: ведь тело находится в безопасности, в комнате Путешественников, под присмотром Ярмолинского. Но безуспешно: он здесь, в этом Месте, с его зеленым мхом, холмами и долинами, черными ямами, и это невообразимое нечто уже догоняет его, догоняет...

Но вот наконец зеленый мох и холмы начали уходить в туман. Солнца замерцали и исчезли...

Путешествие завершалось. Еще мгновение, и нечто наверняка догнало бы его. Но Путешествие все-таки закончилось вовремя...

«Слава Богу! — думал Тисон, погружаясь в темноту. — О господи, спасибо... спасибо... спасибо...»

— Спасибо! Спасибо! — кричал Тисон.

— Барт! Барт! Очнитесь. Все кончилось. Это я, Ральф. Ярмолинский тряс дрожащее тело Тисона. Путешественник открыл глаза, в них читался дикий страх.

— Успокойся, Барт, успокойся, — повторил Ярмолинский, затем прикурил сигарету и воткнул ее в трясущиеся губы Тисона.

— Ральф... Ральф... — Тисон долго и жадно затягивался.

— Теперь порядок? — спросил наконец Ярмолинский.

— Да,— пробормотал Тисон. — Теперь я в норме... Боже...

— Что случилось?

— Снова нечто. На этот раз оно меня почти догнало, когда Путешествие окончилось. Оно было совсем рядом.

— Барт, — мягко произнес Ярмолинский, — думаешь, все-таки оно? Ты совершил тридцать семь Путешествий. Больше всех остальных. Ты чувствовал нечто пять раз. Тоже больше любого другого Путешественника. А может, существует какой-то предел количества Путешествий, которые может совершить один человек?

Тисон молча уставился в потолок, разглядывая медленно поднимающиеся завитки табачного дыма.

— Нет, Ральф, — наконец отозвался он. — Нет! Мы должны выяснить, что это за нечто. Мы не можем все время убегать от него. Я не могу. Раньше или позже кто-нибудь все-таки встретится с ним и узнает.

— Но почему именно ты?

— Да потому. Ты же сам сказал, я был рядом больше других. А теперь я сталкиваюсь с ним уже подряд в двух Путешествиях. Думаю, я как-то притягиваю его... или, наоборот, оно меня, или же мы оба друг друга. Возможно, оно каким-то образом настраивается на частоту моего мозга, или же это происходит потому, что я путешествовал больше остальных. Какой бы ни была причина, я думаю, теперь почти всегда буду появляться в тех же Местах, что и оно. Кто-то должен остановиться — встретить нечто. А я для такого дела — самый подходящий Путешественник.