Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №12 за 1978 год Страница 13

Даларна была густо заселена еще в эпоху викингов: тогда здесь добывали торф. В XIII веке тут же нашли медь и исчерпали ее запасы только к началу нашего столетия…

Лес рубили — в организованном порядке — с XVII века и сплавляли по Далельвену.

Ко всему этому следует добавить, что климат Даларны суров, но благоприятен для земледелия, и земля эта могла прокормить много людей. Всегда для них находилось занятие: летом пахали землю, пасли скот, зимой работали в шахтах, валили лес. Из дерева резали все необходимое для домашнего хозяйства — от колодезных бадей до детских игрушек. Коренной далекарлиец никогда не расставался с остро наточенным топором. Он носил его сзади, заткнутым за пояс, и резал им сало, хлеб, делал зарубки в лесу, а при случае умело отбивался от лихих людей, которых в старые времена водилось тут немало.

Экономическая история края обусловила и характер его людей, и их обычаи.

В Даларне не признают другого хлеба, кроме кнеккебреден — круглых лепешек из серой муки, напоминающих наши хрустящие хлебцы, только сильно зачерствевшие. В середине кнеккебреденов круглое отверстие. Их нанизывают на шест за печкой на кухне. Если такой шест высок, то лепешек хватит до следующего урожая.

Сало здесь засаливают впрок, а в каждом амбаре стоит кадка с соленой рыбой. Словом, все делают примерно так, как большинство шведов знает по рассказам бабушек и дедушек.

Но ведь не только ради кнеккебредена с соленым домашним салом едут сюда люди со всей страны: в конце концов и то и другое можно купить где угодно — в стилизованных под далекарлийский дом магазинах.

В этих же магазинах можно купить и «далахаст» — пестро раскрашенного деревянного конька. В Далекарлии его издавна резали для детей, но, приобретя популярность по всей стране, конек-далахаст пересек границы и как-то незаметно стал символом Швеции. Неофициальным, но почитаемым.

И победителей «Васалоппета» тоже награждают далахастом.

Февральским паломничеством Даларна обязана именно Васалоппету. Слово это мало только перевести: «забег имени Вазы». (Имеется в виду первый шведский король Густав Ваза, точнее, по-шведски: Васа.) И само слово, и связанный с ним обычай надо объяснить. А для этого следует заглянуть в XVI век.

В те далекие времена Швеция вместе с Норвегией и Данией входила в состав триединого государства. Во главе его стояли датские короли. Из трех частей монархии Швеция была самой бедной и отсталой. И потому, возможно, шведы более всех склонны были к недовольству и бунтам. Восстание следовало за восстанием. Датчане жестоко подавляли их. В 1520 году датский король Христиан учинил в Стокгольме резню. (В истории Швеции она получила название «Стокгольмской бани».) Солдаты врывались в дома и убивали всех подозрительных. Тех же, кто особого подозрения не внушал, — женщин, детей, стариков — убивали для острастки.

В этом же году из тюремного подземелья королевского замка Кристианборг бежал небогатый шведский дворянин Густав Ваза, непримиримый враг датчан. Юг страны был разорен и — после «Стокгольмской бани» — запуган. Вазе удалось пробраться в Даларну. Непроходимые ее леса отпугивали датчан.

В городке Мура, на площади перед церковью, Ваза призвал собравшихся далекарлийцев — лесорубов и рудокопов — подняться против чужеземцев.

Далекарлийцы — люди северные, принимать быстрые решения не в их характере. Дело сперва долго обдумывают, но уж, приняв решение, от него не отступаются. И славные жители Даларны разошлись по домам: обсудить с хозяйками.

Нетерпеливый же Ваза не собирался ждать ни минуты. А поскольку даларнские мужики не спешили с ответом, он покинул Муру и отправился к норвежской границе.

Два человека пробежали на лыжах до городишка Селен, встретили там Густава Вазу и объявили ему, что во всех домах уже точат топоры и готовят лыжи.

Между Мурой и Селеном восемьдесят пять километров по лыжной тропе. Посланцы вышли в путь на рассвете и, пока Ваза со своими спутниками пробирался сквозь глубокий — коню по брюхо — снег, обогнали его и в полдень были уже в Селене.

Далекарлийские лыжники нанесли датчанам тяжелое поражение. Как экзотично, наверное, звучало это словосочетание — «далекарлийские лыжники» — среди привычных и обычных названий родов войск: мушкетеров, аркебузиров, конных латников! Лыжники были куда подвижнее, а топоры в умелых руках лесорубов оказались оружием грозным и надежным. 6 июня 1523 года Густава Вазу короновали в кафедральном соборе Упсалы первым королем Швеции, а за Даларной укрепилась слава колыбели шведской независимости.

Васалоппет устраивают в память о тех двух лыжниках, которые принесли весть: Даларна поднимается на борьбу. Девять тысяч лыжников отправляются в семь утра из Муры. Первые из них приходят в Селен к полудню, последние — глубокой ночью. Победители получают большого ярко-красного коня. А маленьких, но не менее красных лошадок получают все, кто не сошел с пути.

Ибо обычай Даларны гласит: главное — не победить, а участвовать.

В июне, когда северные сутки превращаются в один беспрерывный день, в Даларне празднуют «мидсоммар». И народу собирается куда больше, чем на Васалоппет. В конце концов лыжный пробег — для любителей лыж, а летний праздник, по шведскому поверью, надо отметить в родных местах. А что может быть роднее для шведов, чем Даларна? И так или иначе, прямо или через родню, каждый швед старается найти свои корни в этих местах.

Васалоппету всего-то четыреста с небольшим лет. Возраст мидсоммара определить невозможно, но точно известно, что праздновали его еще в языческие времена. Тогда он приходился на 21 июня — самую короткую ночь в году.

Кстати, шведы вовсе не одиноки в этом обычае. У славян и прибалтов, у датчан и норвежцев — словом, у народов, которые после зимней темноты и холода особенно радовались свету и теплу, существовали (и существуют) подобные праздники. Вспомним славянскую Ночь на Ивана Купалу, латышский Лиго, эстонский Яанипяэв. И смысл этих праздников одинаков, и основная роль в них принадлежит женщинам, а главное украшение — свежесрезанные зеленые ветки.

Христианство, пришедшее в Швецию несколько позднее, чем в другие европейские страны, сначала боролось с языческим праздником, но безуспешно. Тогда священники постарались придать ему более приличествующий новой вере характер. Праздник чуть передвинули — на 24 июня — день Иоанна Крестителя. А сейчас законом установлено, что мидсоммар должен проходить в первую пятницу за летним солнцестоянием.

И вот уже двадцать пять лет мидсоммар празднуют именно в это время.

С самого утра в пятницу люди начинают украшать двери домов окна, сараи березовыми ветвями. Любой автомобиль, мотоцикл, велосипед тоже увит ветками. Да что там автомобиль! Даже пешеходы так покрыты листвой, что напоминают разведчиков во время боевых действий в лесистой местности.

Юноши с утра собирают на вершинах холмов сухой хворост для ночного костра, а девушки ищут в полях семь разных цветов. Если положить их под подушку — увидишь суженого. Кроме того, шведская практичность подсказывает, что те же семь цветов — засушенных и зашитых в полотняный мешочек — предохраняют одежду от моли.

Приезжие размещаются кто где. У кого есть родня — в домах, у кого нет — ставят палатки. Многие, впрочем, и палаток не ставят: спать ночью все равно не придется.

Посреди площади лежит здоровенный толстый столб, увитый лентами, — майстанг. Всю ночь его будут медленно поднимать, подставляя деревянные козлы — все более и более высокие. На столб надеты два зеленых круга — символы плодородия, и требуется, чтобы он стал вертикально точно в момент восхода солнца, так чтобы первые лучи осветили оба венка и вершину столба. Двенадцать раз подставляют под столб-майстанг козлы, и каждый раз под другую песню и другой танец.

Два часа — всего-то! — длится ночь, да и не ночь это вовсе, а светло-серые сумерки, когда все вокруг выглядит чуть нереальным, немного волшебным и, конечно, идиллическим. Это же Даларна, сердце Швеции!

Приехавшему горожанину и впрямь начинает вериться, что жизнь здесь беззаботна и здорова, что стоит лишь бросить город, поселиться вот в таком деревянном доме, и скоро забудутся проблемы, так мучающие весь год.

Трезвый человек, он, конечно, понимает, что и здесь есть свои заботы, но в эту короткую ночь, когда играют скрипки, когда в глазах рябит от ярких национальных костюмов, когда медленно поднимается майстанг, хочется на время поверить в то, что существует идиллический уголок, куда не доходят городские треволнения.

Потому-то и укоренился в представлении многих шведов очень розовый образ Даларны: ведь бывают они там только по праздникам.

Пронеслись через площадь подростки на конях. Загорелся огромный костер, парни и девушки начинают через него прыгать, за ними люди постарше, а там, глядишь, и какой-нибудь ветеран мидсоммаров тряхнет стариной.