Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №06 за 1988 год Страница 13

Охота — привилегия мужчин. Женщины и подростки допускаются лишь к транспортировке туш убитых животных. Разделка мяса — самый важный процесс: ведь каждый должен получить долю по справедливости.

По всем правилам туша делится следующим образом. Филейную часть получает жена охотника, убившего зверя, она же распределяет мясо среди братьев и сестер мужа и членов собственной семьи. Матери охотника достается шея. Вырезка со спины — вождю племени. Печень, почки и голова достаются двоюродной сестре удачливого воина, а из сердца убитого животного готовится еда для его старшего сына. Все прочее принадлежит самому охотнику, который волен поступить с оставшимся мясом как ему заблагорассудится.

Нельзя сказать, что все проблемы солонго разрешаются столь же чинно и мирно. Не было бы споров — не было бы и суда, а судопроизводство солонго поставлено на серьезный лад. Совет старейшин назначает жюри, куда входят представители нескольких крупных семей,— этот орган и рассматривает нарушения религиозных норм, различного рода тяжбы между жителями деревни. Убийства и кражи разбираются советом старейшин вместе с шаманом племени.

Около кимбы шамана, убранной самыми ценными шкурами диких зверей, устраивают помост, на котором должны выступить истец и обвиняемый. Разбор дела начинается так: глава племени, не принимающий непосредственного участия в процессе, произносит вступительную речь, в которой выражает уверенность в справедливости будущего вердикта. После этого стороны приносят своего рода присягу — заверяют всех в своей честности и объективности, и начинается собственно слушание. Зачастую изложение сути дела сопровождается ритуальными танцами — они призваны доказать алиби подсудимого или его вину.

Самое суровое наказание ожидает человека, убившего соплеменника. Преступника обривают наголо, а затем сжигают на костре. Если обвиняемый отрицает свою причастность к преступлению, ему дают выпить настой из коры остропахнущего дерева «нкаса». Стошнит подсудимого — его счастье: он признается невиновным. Но если организм обвиняемого не отвергнет ядовитый настой, значит, вина его доказана полностью.

...Быстро пролетели несколько дней. Мы с Мигелем Фернандишем покидаем деревни солонго. В последний раз я окинул взглядом гостеприимные кимбы. В этот день они пустовали: пришла пора охоты и массового заготовления дикого меда, поэтому все жители ушли на промысел. Лишь только старик в расписной рубашке «бубу», сидя подле своей кимбы, старательно крутит ручку настройки радиоприемника...

Квито-Кванавале — Меноцге — Луанда

С. Баженов, корр. ТАСС — специально для «Вокруг света»

За Улиссом на Итаку

Ни один поэт — будь то Данте, Гёте или даже Шекспир — не оказал такого глубокого влияния на западную культуру, как призрачная фигура, которую мы называем Гомером. Он описывает события, происходившие, насколько мы можем судить, во второй половине II тысячелетия до н. э. Ветхий завет еще не был написан, а свитки с сочинениями Гомера уже составляли основу библиотеки всякого просвещенного человека. И такой вес Гомер приобрел, создав всего лишь две поэмы — «Илиаду» и «Одиссею». Повествование Гомера о необычном странствии одного путешественника три тысячи лет назад остается непревзойденным. Создав «Одиссею», которой посвящена эта книга, Гомер оставил нам такую яркую сагу, что само ее название принято для обозначения долгих путешествий.

Киклопы и сирены, Сцилла и Харибда, повелитель ветров Эол — все они присутствовали в захватывающих книжках моего детства. Изучая затем в Оксфорде историю географических открытий, я познакомился с несколькими десятками из великого множества гипотез, предложенных исследователями «Одиссеи». Одни утверждали, что вся поэма — чистый вымысел, другие исследовали реальные пути к местам, которые, по их мнению, посетил Улисс (латинская форма греческого имени Одиссей).

Наконец, в 1981 году я обеими ногами угодил в капкан — начал готовить экспедицию, чтобы проследить маршрут, по которому шли за золотым руном аргонавты во главе с Ясоном. Я задумал построить копию древнегреческой галеры, набрать команду из добровольцев и пройти на веслах и под парусом по пути аргонавтов от Греции до Советской Грузии. Но к какому источнику я ни обращался — всякий раз наталкивался на Гомера и «Одиссею». Повести о Ясоне и Улиссе тесно переплетаются. У меня сложилось впечатление, что Гомер заимствовал некоторые идеи из сказаний об аргонавтах. Он даже упоминает название корабля Ясона. Пытаясь разобраться в этом переплетении, я завел две картотеки — одну на слово «Ясон», другую на слово «Улисс». Тут были и перекрестные ссылки, и противоречия, и совпадения; число карточек неуклонно росло. В 1984 году состоялась экспедиция «Ясон» (См.: «Вокруг света», 1986, № 7.). На галере «Арго» мы успешно прошли из Греции в Советскую Грузию. И нашли золотое руно в горах Кавказа у сванов, которые показали нам древний способ добычи драгоценного металла, когда на дно речушек клали овечьи шкуры и крупинки аллювиального золота застревали в шерсти. В августе того же года мы привели «Арго» обратно в Стамбул, где с любезного разрешения мэра судно провело зиму на стоянке, отведенной для роскошных яхт, принадлежащих богачам. Однако мне уже было ясно, что роль галеры далеко не исчерпана. В моих картотеках накопился материал по «Одиссее», и я непременно должен был попытаться разрешить древнейшую в мире географическую загадку, суть которой сводилась к вопросу: можно ли считать «Одиссею» повестью о реальном плавании? И если да — то где плавал Улисс?

Ничто так не дразнит воображение, ничто так не озадачивает, как гомеровская география в «Одиссее». Гомер ведет Улисса в страну, обитатели коей едят диковинное растение, дарующее забвение, затем к живущим в пещерах огромным людоедам, которые держат овец и коз и ухитряются собирать злаки, вызревающие без всякого ухода. На одном острове, окруженном крутыми медными стенами, живет повелитель ветров, которые он держит в завязанном кожаном мешке. Вслед за тем все корабли Улисса, кроме одного, уничтожают людоеды, напавшие на моряков в тесной гавани.

Чем дальше, тем удивительнее диковинные эпизоды. Улисс и уцелевшие члены его команды восстанавливают силы на идиллическом острове, правительница которого умеет превращать людей в животных. В одном дне плавания оттуда располагается вход в царство Аида, где Улисс советуется с душами умерших, после чего, продолжая следовать домой, он и его люди проплывают мимо обители чарующих сирен, заманивающих мореходов волшебным пением и предающих их смерти. С трудом удается Улиссу миновать опасный водоворот в узком проливе, однако живущее в пещере на скале шестиглавое чудовище хватает с палубы шесть человек и пожирает их. Когда оставшиеся члены команды совершают святотатство, убив и съев быков бога Солнца на священном острове, буря разбивает в щепки их корабль, и все мореплаватели погибают; только сам Улисс спасается, цепляясь за обломки. Волны прибивают его к дивному острову нимфы Калипсо, и он становится ее возлюбленным. Сколотив плот, наш герой покидает остров, но снова терпит крушение и выбирается на берег во владениях феакийцев — народа корабельщиков, чей царь Алкиной устраивает пир в его честь. И наконец, на быстроходном корабле феакийцы доставляют Улисса на родину, вдали от которой он пребывал девятнадцать лет.

Многоголовые чудовища, как и одноглазый киклоп, которого ослепил Улисс, возвращаясь домой из Трои,— фантастические создания. Но идет ли речь о чистом вымысле, или в основе каждого сюжета лежат какие-то реалии? И даже если сами приключения Улисса всецело вымышлены, не связывал ли их Гомер с реальными местами? «Вы найдете места, где странствовал Одиссей,— саркастически замечал в III веке до нашей эры великий географ Эратосфен,— когда отыщете сапожника, который зашил мешок с ветрами...»

Но Эратосфен был большой скептик. Его сомнения в реальности «Одиссеи» не остановили современников, пытавшихся выявить географический смысл поэмы, определить места похождений Улисса.

Из века в век попытки проследить скитания Улисса повторялись толкователями всех мастей — историками, кабинетными путешественниками, филологами-классиками, археологами, известными писателями. Противоречивые гипотезы отправляли Улисса в Италию, в Черное море, в Испанию, на просторы Атлантики, в Индийский океан, к берегам Ирландии и Норвегии. Чуть ли не каждый год появляются новые толкования текста. Не так давно к Улиссу примеряли даже далекие Анды в Южной Америке...

Я сверял различные гипотезы с картой. Два десятка специалистов каждый по-своему определяли места, где происходят события, изображаемые Гомером. Его описания (подчас мучительно туманные) привязывают к множеству реальных точек на географической карте, всякий раз с претензией на абсолютную точность, но эти привязки редко совпадают. Судно Улисса скачет по Средиземному морю, словно шахматный конь. Оно прыгает через возникающие некстати массивы суши, огибает мысы, плывет со скоростью, которая оказала бы честь современному лайнеру... Лишь очень немногие современные комментаторы сами были моряками; еще меньше тех, кто сам ходил по вероятным маршрутам. И никто не проверял в деле мореходные качества галеры конца бронзового века.