Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №08 за 1986 год Страница 13

Разумеется, супруги Рут не успокоились, пока не добились разрешения перелететь через Килиманджаро. После двухмесячной подготовки и последующего долгого ожидания благоприятной летной погоды они наконец поднялись на высоту 7500 метров и летели в течение четырех часов над горными лесами, глетчерами и скалами.

Бернгард Гржимек

Перевела с немецкой Е. Геевская

Слоны-робинзоны

Мухаммед Кан, главный егерь малазийского департамента охраны дикой природы, знал о слонах все: четверть века он ловил, приручал и опекал их. Однако на сей раз даже Кан встал в тупик. В национальном парке на реке Кеньир была построена плотина, и началось заполнение большого водохранилища площадью в 37 тысяч акров. Но внезапно обрушившиеся муссонные дожди спутали все карты: за пять дней уровень воды сильно повысился. Многие обитатели национального парка оказались отрезанными на образовавшихся островках, в том числе стадо слонов. С большинством животных дело обстояло более или менее просто. Их отлавливали или усыпляли и переправляли на сушу. Но как быть с лесными великанами? Обычное обездвиживание с помощью летающих шприцев в данном случае исключалось. Егеря уже попробовали усыпить молодого слона, выстрелив стрелкой со снотворным. Едва она вонзилась ему в бок, как передние ноги слона подогнулись, он рухнул на колени и так сдавил себе легкие, что задохнулся.

Оставался единственный выход: использовать для отлова и перевозки слонов их ручных собратьев, хотя это и таило в себе немалую опасность. При охоте на диких сородичей прирученные слоны отбивают часть дикого стада и оттесняют его в специально устроенные загоны, где пленникам дают время, чтобы успокоиться и мало-помалу привыкнуть к человеку. Но как раз времени-то сейчас не было. Отловленных слонов предстояло сразу грузить на плот и переправлять на «большую землю». Стоит пленнику разбушеваться, и кораблекрушения не миновать.

И все же Мухаммед Кан решил рискнуть. Для проведения операции «Джамбоу» (Большой неуклюжий человек или животное ( англ. ).), как назвали на военный манер план спасения слонов, было мобилизовано сорок солдат, тридцать егерей и четыре вожака-махаута с обученными слонами.

С вечера Кан отправил к слонам солдат и часть егерей, дав им задание окружить стадо, а затем трещотками и факелами оттеснить его к центру острова. Сам же он в деталях отрепетировал предстоящие главные действия. Каждый ручной слон имел «экипаж» из трех человек: своего вожака и двух охотников-егерей. Махаутам предстояло работать попарно: выбрать одного дикаря и осторожно, так, чтобы не напугать остальных, подогнать к какому-нибудь дереву. После этого ручные слоны должны были удерживать его с боков, пока двое охотников опутают пленнику ноги и привяжут к стволу.

Вскоре после восхода солнца «ударный отряд» высадился на остров.

— Апа хабар? — Какие новости? — спросил Кан у своего помощника Абдуллы, командовавшего загонщиками.

— Все в порядке. Стадо собрано. Ведет себя спокойно.

Маленькая кавалькада во главе с Каном направилась в глубь острова, где на небольшом пятачке столпились двенадцать серых громад. Когда охотники приблизились, старый самец, очевидно вожак, поднял голову и уставился на них.

Из прошлого опыта главный егерь знал, что человек, сидящий на спине ручного слона, остается в полнейшей безопасности даже посреди дикого стада. Хотя слонам ничего не стоит сбросить его на землю и растоптать, они никогда не делают этого.

По сигналу Кана махауты вклинились в стадо. Старый самец растопырил уши и заворчал. Он явно начинал сердиться. Действовать нужно было без промедления.

— Начинаем с вожака! — приказал Кан.

По команде ручные слоны стали медленно продвигаться среди стада. Дикари насторожились, но пока не двигались. Когда Кан и второй «экипаж» очутились рядом с вожаком, тот тревожно протрубил и в ярости стукнул хоботом по земле.

— Джага, диа мау берперанг! — Берегитесь, он будет драться! — крикнул Абдулла.

Действительно, старый самец вдруг резко повернулся и хотел вонзить бивни в слона Кана, но не успел. По команде махаута второй ручной слон нанес ему сильнейший удар хоботом. Нападающий зашатался и остановился. В следующую секунду ручные слоны намертво стиснули лбами шею вожака. Убедившись, что он не может шевельнуться, Кан с ловцами соскользнули на землю, накинули петли на задние ноги и накрепко привязали канаты к стоявшим рядом деревьям.

Ручные слоны в последний раз хорошенько стиснули своего противника и двинулись дальше. Старик, оглушительно трубя, в бешенстве рванулся было за ними, но прочные путы повалили его на колени.

Теперь можно было заняться оставшимся без вожака стадом. Впрочем, тот оказался единственным, кто вздумал сопротивляться. Остальные в полной растерянности сбились в кучу, и охотникам не составило особого труда повязать их.

Чтобы дать слонам успокоиться, их перевозку решили начать на следующий день. А пока для восстановления сил перед каждым положили груду свежих банановых побегов и зеленых ветвей кокосовых пальм.

Но посадка лесных гигантов на плот оказалась делом непростым. Едва слона подводили к берегу, он останавливался как вкопанный, ни за что не желая идти дальше. Вообще-то слоны не страдают водобоязнью. Их, видимо, пугал не внушавший доверия вид парома. Пришлось опять прибегнуть к помощи ручных слонов. Они брали дикаря в жесткое кольцо: один следовал впереди, двое по бокам, а последний шел замыкающим. Если пленник упирался, то находившийся сзади «конвоир» изо всей силы толкал его лбом, и упрямец невольно семенил вперед.

Перед самыми сходнями направляющий отходил в сторону. Зато шедшие по бокам еще теснее прижимались к дикарю, заставляя его взойти на паром. Там ноги слона моментально привязывали к бревнам, его домашние сородичи на всякий случай оставались в качестве стражей, и паром, буксируемый моторными лодками, отчаливал.

Когда все стадо благополучно очутилось на «большой земле», Кан решил заняться старым самцом. Он был голоден и страдал от жажды, так как последние три дня его держали без пищи. Слон то падал на колени, то рыл клыками землю, из последних сил натягивая спутывавшие задние ноги канаты. Однако усталость брала свое. Он уже не пытался ударить хоботом каждого, кто приближался к нему, а лишь глухо пофыркивал.

Надежно стиснутый ручными слонами, вожак, шатаясь, добрел до берега и замер перед самыми сходнями. Следовавший сзади «толкач» никак не мог сдвинуть его с места. Огромное тело слона тряслось мелкой дрожью. Маленькие глазки со злобной недоверчивостью смотрели на людей, словно вопрошая, что еще они ему приготовили.

И тогда главный егерь отважился на отчаянный шаг. Он взял небольшой бачок с водой и, подойдя поближе, поставил его перед великаном. Несколько минут слон колебался. Потом опустил хобот в бачок и одним духом осушил его. Кан принес еще воды. Но на этот раз, чтобы дотянуться до желанной влаги, слону пришлось ступить на сходни. Потребовалось пятнадцать ведер воды и больше часа времени, чтобы заманить упрямца на паром.

Однако лишь тогда, когда старый самец сошел на берег водохранилища, Кан смог с облегчением вытереть пот и объявить своим измученным помощникам:

— Баик бетул! — Все в порядке!

Занявшая две недели операция «Джамбоу» завершилась.

По материалам иностранной печати подготовил С. Барсов

Полночное солнце Уэринга

«Пума-восемь», «Пума-восемь»! Я — «Чибис-один»! Как слышите? Прием.

«Пума-восемь» — это мыс Уэринг. Там сейчас прильнул к наушникам орнитолог Василий Придатко.

— Василий, выезжаю к тебе,— сообщаю ему.

— Милости просим!

Июнь 1985 года. Над горами стоит незаходящее солнце, освещая южный горизонт, крепко спаянный белым ледяным панцирем; бухту Роджерса — в ней лед уже посерел и сдвинулся, появились аквамариновые забереги и разводья; высокую стелу— памятник с барельефом первого начальника острова Врангеля Георгия Алексеевича Ушакова; тесно сгрудившиеся на высоком берегу домики. Минуло шестьдесят лет, как Ушаков с горсткой людей высадился на этом берегу и основал здесь советское поселение. Когда они отправлялись на остров, Николай Янсон, будущий заместитель начальника Управления Севморпути, сказал: «Эта земля — как белый лист бумаги. Никто не знает, что будет на ней написано». Теперь мы знаем, что «написали» на ней люди. Пятьдесят лет освоения и десять лет заповедания, пятьдесят плюс десять... Срок жизни одного поколения. Много для одного человека, и ничтожно мало — краткий миг — для истории.

Другого такого острова нет в Арктике. Недаром его называют осколком древней Берингии и оазисом жизни: здесь, далеко за Полярным кругом, на стыке двух полушарий — Западного и Восточного,— сохранились до наших дней редчайшие виды растений и животных. Остров — это крупнейший в мире «родильный дом» белых медведей и единственное в стране гнездовье белых гусей, лежбища моржей и птичьи базары, стадо акклиматизированных недавно овцебыков и стаи легендарных розовых чаек...