Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №05 за 1972 год Страница 13

— Сергей, — и вдруг быстро заговорил: — Маялся, маялся после окончания школы, думал, куда бы податься, и вот приехал!

Он смотрел на меня так, словно искал утешения и, казалось, ждал, чтобы я сказал ему, что его первое впечатление обманчиво, что здесь райская жизнь... Наверно, он впервые уехал от родителей так далеко и еще не разобрался, верно ли он поступил, оставив родительскую опеку. Ему трудно перед встречей с реальностью, которая даже не началась, а лишь приближалась в виде открывшейся бухты и серых сопок. Вся романтика осталась позади. Позади первое сообщение родителям о своем дерзком решении, разговор с друзьями, среди которых он чувствовал себя взрослым мужчиной, уезжающим через всю страну, на Дальний Восток, с тем чтобы начать самостоятельную жизнь далеко от Москвы, где окончил школу и освоил московские кафешки на Калининском проспекте... Когда я сказал ему, что тоже из Москвы, он смутился и не поверил, не ждал, что так быстро встретит в этих краях москвича. Он даже решил проверить, не обманываю ли я, и поинтересовался, в каком районе я живу и какой вблизи кинотеатр. Когда ответ сошелся с его представлениями о московской географии, он смутился еще более от своего недоверия, но было видно, что теперь он готов говорить со мной о чем угодно...

Катер все глубже входил в бухту. Сопки были покрыты почерневшей травой и редким лесом. Появились причальные строения...

Весь этот клочок земли казался сейчас серым, неуютным. Конечно же, Сергей рассчитывал увидеть зеленые сопки, покрытые виноградниками, теплое море. Прежде чем ехать, он наверняка узнал, что эти места находятся на широте Ниццы, Сочи, Флоренции, Алма-Аты. И конечно же, не думал, что зимой этот край может так измениться. Сергей вглядывался в берега и пытался увидеть хоть какие-то признаки южных широт, но для этого надо было побывать здесь летом или хотя бы осенью, чтобы по едва заметным теперь штрихам восстановить в памяти действительно экзотическую природу этих мест.

Катер подошел к судну, ошвартованному кормой к берегу. Это было многопалубное пассажирское судно «Приморье», которое служит для приезжих гостиницей, для строителей общежитием.

Несмотря на молодость, капитан «Приморья» Александр Евдокимович Бакалин оказался человеком опытным. Таких, как Сергей, он встречает не первый раз и, конечно же, сразу уловил ситуацию. Со стороны можно подумать, что «Приморье» было специально пришвартовано к берегу перед приездом Сергея и именно его давно ждут.

— Вахтенный! — громко позвал капитан и, обращаясь к нам, пояснил: — Сейчас вас устроят, а пока можете спуститься в кают-компанию. Сейчас начнется фильм. У нас новейшая аппаратура, и мы одними из первых получаем новые кинофильмы.

Сергей принял все это с кислым видом, взял свой портфель, давая понять, что ему скучно, и, вздохнув, иронически сказал:

— В кино так в кино...

— Ничего, — хитро улыбнулся Александр Евдокимович, когда Сергей ушел, — через неделю вы его не узнаете...

Оставив в каюте вещи, я вышел на самую верхнюю палубу. Сопки вокруг бухты сгущали темноту. Одинокие огни разбросаны по берегу и в бухте. Слышно, как лязгает цепь ковшей землечерпалки. В свете прожектора выхвачен трап, по нему скользнула пара и исчезла в ночи. Слышно, как на берегу из динамика вырывается громкая песня. До судна долетают лишь обрывки звуков. Ветер срывает их на лету и швыряет в сопки. Близко залаяла собака. Берег не кажется пустынным...

Запах полыни

Рано утром, еще до начала работ, ребята спешат позавтракать в столовой. Вечером в кают-компании они были похожи на пассажиров прогулочного катера: девочки с длинными волосами, в разноцветных брючных костюмах, парни в джинсах, в ярких рубашках. А сейчас по трапу они сбегают в телогрейках, сапогах, ватниках. Один за другим поднимаются ребята по бетонной дорожке к своей «главной улице». Эта часть дороги заасфальтированная, и по обе стороны стоят несколько домов, магазин, столовая, а в центре «пятачок», где лежат гранитные глыбы с адмиралтейским якорем и высится флагшток. Здесь, на «пятачке», собираются мастера, бригадиры, рабочие, инженеры, начальники участков. Это своеобразная производственная пятиминутка, где распределяются задания на день. Здесь же стоят автобусы, чтобы отвезти рабочих на объекты. Постепенно на «пятачке» становится тесновато. Подходят парни и, еще не успев дожевать завтрак, просят друг у друга покурить... Утренний автобус из Находки привез тех, кто на ночь уезжал домой. Среди них начальник строительства Тлушко. Едва он появился, как начальник участка Олег Таран быстро направился к нему. Слышны голоса мастеров, бригады собираются островками на «пятачке». Среди рабочих ходит какая-то женщина и что-то спрашивает, кого-то ищет.

— Тебе кто нужен, мать? — окликнул ее рыжий высокий парень.

— Где тут дядечка, который стекла вставляет?

«Дядечка» — это Владимир Александрович Савельев, плотник, человек, известный на стройке своей основательностью, спокойствием. Савельич приехал сюда из Норильска еще в 69-м году, когда здесь ничего не было. Прочитал в газете маленькую заметку, что в его краях порт будут строить, и приехал. В этих сопках его дед, а потом и отец резали гранит, брусчатку, а потом везли во Владивосток и там мостили главную улицу. Вернувшись в родные места, он первым делом поехал во Владивосток посмотреть на дело рук отца и деда, но улицу покрыли асфальтом, и Савельич первое время сокрушался об этом. Он сам сколотил себе жилье, а когда стали строить ЛЭП, начал со всеми тянуть из Сучана высоковольтную линию в бухту Врангеля, а затем закладывал фундаменты первых домов. Теперь он снова достал свой плотницкий ящик с личными инструментами, и дел у него предостаточно.

Сухой и высокий, с деревянным ящиком в руках, он подошел к «пятачку», и ребята сразу оживились.

— Ты с нами едешь, Володя? — спросила Савельича Люда — мастер участка, и, когда тот кивнул, кто-то из ребят заключил:

— Значит, порядок.

Женщина нашла наконец «дядечку, который вставляет стекла», и, показывая на один из домов, о чем-то говорила с Савельичем. «Ладно, — сказал мастер. — Сделаю вечером».

Бригады рассаживались в автобусы. Кажется, Савельич сразу приметил новенького. Сергей выделялся среди остальных чистой спецодеждой, без складок, куда ветер вгоняет пыль, своей молчаливостью. Две подружки на переднем сиденье, перешептываясь, поглядывали на него.

Обогнув бухту, автобус мчался по равнинному берегу на дальнюю сопку. Проехали маленький мост через речку Глинку и вскоре, свернув с дороги, въехали на строительную площадку подстанции. Пока это лишь бетонный фундамент и торчащая из него арматура, доски да деревянные столбы вокруг. Предстояло подстанцию обшить тесом.

Савельич сразу занялся делом. Вытащил из своего ящичка рулетку, измерил расстояние между столбами, затем высоту столбов и сказал:

— Начали.

Одних ребят поставил распиливать тес по размеру, вторую группу — прибивать распиленные доски к столбам, и сам, взяв тес и гвозди, ловко вколачивая доски между столбов, начал двигаться навстречу.

— А ты начни с костра, парень, — сказал Савельич. — Бери отходы.

Сергей быстро наколол дров, сложил костер из коротких полешек, достал из кармана какую-то бумажку и зажег, но на сильном ветру бумага в момент сгорела. Сергей встал на колени с подветренной стороны, что-то еще зажег и долго и бесполезно пытался выдуть пламя. Савельич наблюдал некоторое время, затем подошел, молча нащепал лучины, поджег и сказал:

— Рви полынь. Стебли сухие, хорошо горят.

Пока Савельич поддерживал огонек, Сергей нарвал охапку полыни, накрыл костер, и сушняк вспыхнул, обдав сухой и морозный воздух горьковатым теплом. Сергей глотнул этот дымный воздух и вдруг заторопился, бросился к сопке, к траве и начал быстро-быстро рвать охапками и все подкладывал, подкладывал в костер, впервые, наверное, почувствовав настоящий запах земли и весело оглядываясь на ребят, на Савельича; все носил и носил в костер, и слушал треск пламени, и подставлял всего себя дыму, словно хотел, чтобы все тело прокоптилось и чтобы даже ночью, в постели, радоваться этому неожиданному и простому аромату полыни.

Семь дефектов

Несмотря на то что «Приморье» ошвартовано к берегу и здесь живут строители, на судне неукоснительно соблюдается корабельный устав. Несут вахту, работают в машинном отделении, драят палубу... Ребята не хотят жить на берегу. На судне лучше. В каютах свет, вода, тепло, а на берегу надо топить печь, греть воду. А здесь и душ, и кают-компания, и шахматы, книги...

В коридор из кают-компании доносятся фортепианные звуки и голоса. Чтобы не прерывать разговора, осторожно вхожу, неплотно закрываю дверь.

Ребята полукругом стоят у инструмента с открытой стенкой, за которым сидит седой старичок в тельняшке.