Лунная пыль - Петр Семилетов Страница 14

Когда его утаскивали, дрыгал ногами, возмущался:

— Давайте пойдем на кассы и проверим, как повысились продажи за время моей работы!

Или даже грозил:

— Вы знаете, кто у меня жена? Силачка Могута!

К вечеру Намахов решил действовать без неожиданностей, хотя это не могло поразить, как в случае представлений без предупреждения. Просто шел к охранникам и говорил:

— Мне нужен ваш менеджер.

— А зачем?

— Я специалист по росту продаж. Хочу пригласить на свой семинар, — и совал визитку.

Между тем Миша снова влюбился. Он звонил по телефону сто раз ко дню, только и слышалось, что Полина то, да Полина сё.

— Когда же уже ты нас познакомишь? — улыбался Сергей.

— Скоро, папа, скоро! — говорил сын, и наконец таки привел, на тихое семейное торжество по случаю дня рождения Миши, причем почему-то с братом Полины, Василием. Тот приглашал к себе в гараж, жарить шашлыки, однако Намаховы настояли на своей квартире.

— Просто посидим в узком кругу, — предлагал Сергей.

Как и договорились, в субботу в пять часов Полина и Василий Пикусы стояли на пороге. Миша открыл, из-за его спины выглядывала Анечка в шляпке по моде двадцатых годов двадцатого столетия. На парадное дохнуло запахом пригоревшей манной каши.

— Готовится вкусное суфле! — подмигнула Анечка перед тем, как исчезнуть в кухне.

Покуда гости переобувались в коридоре в предложенные тапки, из санузла раздалось чавканье.

— Это папа качает вантузом черный нал, — пояснил Миша.

— Крутимся как можем! — глухо подтвердил из туалета Сергей, — Копейка к копейке! Соседи теряют, а мы находим!

Пикусы переглянулись, вошли в большую комнату. Брат — здоровенный, под два метра, сестра — щуплая, крашеная, в потрескавшейся помаде.

Посередине был накрытый красивой клеенкой стол с пустыми тарелками, рядом с каждой лежало по ножу и вилке. На донышке одной краснело нарисованное сердце. Миша указал на него Полине глазами многозначительно. В кухне посуда гремела так, будто постоянно ее роняли и подымали, подымали и роняли.

Вошел Сергей и показал на ладони, в черной слизи, какое-то копейки.

— Вот, — сказал он, — Добыл. Руку подам позже! Приятно познакомиться!

— Какой улов? — спросил Василий.

— Негусто. Мы с Мишкой ночью засядем, будет по очереди. Иногда за ночь бывает до сотни доходит. Он же сам на себя зарабатывает. На учёбу, на жизнь, всё сам.

У Миши буряково потемнели щеки.

— Ты же говорил, что работаешь, — Полина поглядела на возлюбленного.

— Я работаю, — сказал тот, — И учусь! Получаю второе высшее!

— Похвально, — отозвался Василий.

— Серёжа, — раздалось из кухни, — Подойди на минутку сюда, мне нужна твоя помощь!

— Иду! — сжав монеты в кулаке, Сергей зашагал прочь.

Жена ему келейно сказала:

— Миша рассказывал, что у них папа профессор, доктор наук, а дедушка — академик-лингвист!

— Вот это да!

— Ты прояви в разговоре, между прочим, широкие познания в этой области.

— Да. Только ты мне подыграй.

— Идем тогда к ним.

Появились обое, присели.

— Скоро суфле будет готово! — объявила Анечка.

— Хорошо бы, — Василий завозил ножом, кругами, по тарелке, — А то я уже изголодался. Говорил, надо было ко мне в гараж на шашлыки!

— И не думайте! Мое суфле лучше! — Анечка пулеметом захихикала.

— Вы конечно же знаете, — сказал неторопливо Сергей, — Что жвачка, жевательная резинка, будет по-английский баббл гам.

— Знаем, да, — кивнула Полина.

— Но… На одном из других иностранных языков… Это будет… Кау… Гумми! — Сергей поднял палец вверх.

— Гумми? — удивилась Анечка.

— Да, представьте себе! — подтвердил Сергей.

— Кау гумми, кау гумми, — повторила Полина, — Эти слова заставляют мое тело ритмически двигаться.

— А меня они вдохновили на песню, — сказал Миша, — Пойду напишу!

Снял со стены гитару и отправился в туалет, присел там на край ванны, стал искать аккорды.

— Наш дедушка, известный лингвист, — Василий отвлекся, перестал грызть край тарелки, — Он тоже знает подобные слова.

— Да, у него их полная книжка! — добавила Полина.

— Кау… Гумми! — всё еще важничал Сергей, но чувствовал, что корона падает. Миша понял, и попытался спасти его, спросив из туалета:

— Как там, папа… Кау… Гумми?

— Гумми!

Донеслось яростное бренчание и пение:

— Кау гумми кау гумми…

— Это уже не модно, — сказала Полина.

— А что модно?

— Модно слово гып.

— Я использую это слово, — как само собой разумеется, согласился Сергей.

На кухне со страшным грохотом попадала посуда.

Как-то сидели вечером на диване, смотрели ящик. В нем была прорезана дыра, где проглядывали пластилиновые люди, освещенные лампочкой. Вдруг Сергей спросил у жены:

— А как ты думаешь, вода в каком из наших кранов наваристей?

— Не знаю, — но подумав, Аня сказала, — Знаешь, наверное в ванной наваристей.

— Я тоже так считаю, — согласился Сергей.

Вскоре после этого разговора у Миши и был день рождения, и с утра еще приехала мать Анечки, Марта Борисовна, помогать в готовке. Сергей пришел на кухню и обратился к теще загадочно:

— А вы не знаете наверное про наш секрет.

Марта Борисовна заулыбалась:

— Вы с доцей ждете прибавления?

— Нет. Вот скажите, в каком кране у нас вода наваристей? — и предупредил жену, — Цыц! Не подсказывай!

— Нууу, — протянула Марта Борисовна, — В каком кране наваристей? Я даже не знаю. Я всегда набираю тут, в кухне, мне кажется всюду одинаковая вода.

— Не одинаковая! — возразил Сергей, — В ванной она наваристей!

— Да! — подтвердила Анечка.

…Пикусы, услышав грохот посуды, оживились. Полина встала:

— Я пойду! У нас гости! Я забыла!

Василий полез под стол и замычал, а потом стал хохотать. Миша протянул вперед руки:

— Полина!

Та покраснела и выпалила:

— Вы все тут ненормальные! У меня от вас…

И не договорила. Из кухни вышла Марта Борисовна с важными словами:

— Вы злоупотребляете гостеприимством этого дома. Прошу вас покинуть его.

— Я работаю в НПО «Квазар», — вдруг сказал Сергей.

Лет десять назад, пятый витаминный цех. Стеллажи, столы с булькающими колбами, сверкающие чаны — в них плещется разноцветное варево. Тогда-то Намахов и провитаминился по полной. Ходил, излучая здоровье. Дарил здоровье другим, обыкновенным касанием. Врачевал. Дотронется до сухого дерева — на нем сразу набухают зеленые почки и распускаются.

А потом «Квазар» уничтожили спецслужбы, или конкуренты, фармакологическая корпорация, потому что это ведь невыгодно. Пожар на пятом витаминном. Обвиняют Намахова.

— Я не виноват! — заслоняется он руками.

Всегда жертва. Потому и пришлось в свое время съехать с района Монтажника. Соседи на Намаховых ополчились. Сергей с семьей три дня прятался на близлежащем Байковом кладбище, потом вернулся и увидел на своей калитке угрожающую записку, начертанную красным фломастером.

Намаховы посовещались. И стали укладывать чемоданы. Сидели на чемоданах, пока не продали дом. Взамен купили двушку в дальнем, спальном районе. Но