Тень великого колдуна - Светлана Геннадьевна Шумских Страница 14

— Не смешно. — Буркнул Симург несколько веселых мгновений спустя, потирая ушибленный в панике локоть. — Эта нежить еще бессовестнее, чем ты! Можно было бы найти и более достойный объект для шуточек, наемница.

— Ты имеешь в виду себя?

— Я имею в виду мерзких богопротивных порождений тьмы!

— Очень самокритично.

— Умбра! — Поспешил вмешаться Тимхо, изо всех сил пытаясь замять намечающуюся ссору. — А ты встречалась с настоящими игигами?

— Чаще, чем ты можешь себе представить.

— И как? Какие они на самом деле?

Я смерила его долгим пристальным взглядом.

Общие чувства, которые люди испытывали к таким, как я, можно было охарактеризовать двумя словами. Страх и ненависть. Причина такого отношения мне до сих пор непонятна. Такие убежденные людоеды, как львы, волки и даже крокодилы пользуются завидным почтением и уважением. При виде же вполне безобидного гуля народ старательно отплевывается, гнет пальцы в охранные знаки, хватается за подручный сельскохозяйственный инвентарь, и с воплями бросается на мерзкую тварь… или в противоположную сторону, если это не гуль, а, к примеру, экимму[26] или удуг[27]. Конечно, и среди нас не редко попадаются тупые агрессивные твари, но по моим личным наблюдениям среди людей такие особи встречаются куда, как чаще!

Стоит моим спутникам узнать, кто я на самом деле… хотя бы заподозрить… и Шушуню больше не подпустят ко мне даже на полет стрелы, мальчик Тимхо никогда больше мне не улыбнется, а Симург будет постоянно вздрагивать при каждом моем движении и незаметно вытирать руки о рубаху, с отвращением вспоминая, что когда-то дотрагивался до этой отвратительной твари. Я-то уже привыкла. Но, кто бы знал, как нелюдям порой хочется спокойствия и нормального «человеческого» обращения!

— Бездушные кровожадные чудовища, не щадящие ни детей ни матерей, не знающие ни стыда ни привязанности, не заслуживающие ни снисхождения ни права на жизнь. — Отчеканила я, стандартную формулировку, чувствуя, как от напряжения каменеет лицо.

— И потому, — одобрительно добавил учитель алхимии. — Священный долг каждого шумберца — бороться и уничтожать зло в любых проявлениях.

— Может затянем хором гимн «Его Раскаленное Копье Разит Смердящую Плоть Издыхающей Твари»?

Мое оптимистичное предложение не вызвало должного восторга. Симург что-то тихо проворчал, натягивая на голову одеяло. Шушуня нахохлилась. Тимхо пересел к сестренке и прижал ее к себе, старательно избегая встречаться со мной взглядом.

На закоулках сознания мелькнула дурацкая мысль, что они как-то обо всем догадались. Ерунда. Защитный медальон, подаренный Хозяином, защитит мою сущность даже от зорких глаз охотников. Тогда в чем дело?

Я подбросила в костер пару веток, наблюдая, как волшебные птицы оживленно расправляют огненные крылья. Что же, у меня будет целая ночь, чтобы подумать.

* * *

Солнечный шарик уже в пятый раз перекатывался по небосклону, безнадежно исчезая в глухом мареве переплетенных ветвей. За это время лес выслушал в свой адрес столько, что ему по всем законам полагалось уже давно зачахнуть на корню и трухой рассыпаться по ветру. Но он держался молодцом, не выказывая никаких признаков надвигающейся кончины. В отличие от нас…

Впереди вместо долгожданного просвета замаячила серьезная продовольственная проблема. Отчаянных знатоков лесной флоры не нашлось, так что все ягоды и фрукты сразу отвергались нами, как однозначно ядовитые. Фауна была представлена в основном мошкарой и комарами, которые сами были не прочь подзакусить. Изготовленный мной лук ни разу не пригодился и, в конце концов, перешел в личное пользование Шушуни, после чего в нашем погрустневшем отряде наступило временное, хоть и несколько нездоровое оживление.

Главным источником пропитания стала большая заплечная сумка с провиантом, ответственным за которую единогласно самопровозгласился самый скрупулезный, самый занудный, самый сильный волей член нашего отряда (после меня, конечно), то бишь Симург. Он оберегал заветный мешок, как будто это была его единственная дочь, а мы посягавшая на ее честь толпа портовых грузчиков. В непредназначенный для питания геш у него было невозможно выпросить даже крошечный сухарик. Но, несмотря на все меры безопасности, каждое утро еда из сумки куда-то незаметно улетучивалась. Симург хирел на глазах, подозревая бессонными ночами в обжорстве всех и каждого. Каждый клялся в собственной невиновности и угрюмо посматривал на всех остальных, получая в ответ такие же пронзительные испытующие взгляды. С каждым днем отношения становились все более напряженными.

На шестое утро мы обреченно сидели у потухшего костра, пытаясь понять, как из мешка (мешок в яме, яма под землей, земля под кучей веток, ветки под Симургом) за одну ночь мог исчезнуть весь провиант до последней крошки.

— А я знаю, кто все съел! — Неожиданно объявила Шушуня. — Он здесь! Я его видела! Маленький то маленький, а шустрый!

— Вы чего? — Возмутился Тимхо, не выдержав нашего укоризненно-зловещего молчания.

— Видно было, кончено плохо. — После недолгого раздумья, продолжила девчушка. — Нос у него такой длинный-предлинный…

— Клянусь богами, я ничего не брал! — Испуганно возопил Симург.

— … голова белая, лысая в темноте аж светится!

Всеобщее внимание к моему ужасу мгновенно переместилось на последнюю подозреваемую.

— … уши торчком, ножки махонькие, и пузо большое, волосатое!

Такой яркой внешностью уже не отличался никто из присутствующих.

— Стой, это у кого здесь уши волосатые и пузо торчком? — Округлил глаза окончательно запутавшийся Тимхо.

— Вот у него! — Гордо заявила его сестренка, вытягивая вперед пустые ладони с растопыренными пальцами. — У клюзая! Я его случайно поймала!

— У ребенка начался голодный бред! — Проворчал Симург. — И все из-за того, что кто-то из вас бессовестно сожрал все запасы.

— Шушунь. — Осторожно сказала я. — Но ведь у тебя в руках ничего нет.

— Есть! Он просто обневидился от страха!

— Не обращайте внимания. — Извиняющимся тоном произнес Тимхо. — Фантазерка. У нее такое бывает.

Хозяин одно время увлекался выведением новых видов нечисти, и поэтому моя память хранила в себе тысячи трактатов о реальных и вымышленных существ с начала времен до настоящего дня. Ушки? Длинный нос? Невидимость? Ни один из ныне живущих видов не подходил под такое описание. Я была склонна принять сторону Тимхо, но что-то заставило меня подойти к девочке и дотронуться до того места, где должен был находиться воображаемый воришка. Рука наткнулась на что-то пушистое и мягкое.

Шушуня горестно всхлипывала, прижавшись к брату. Впрочем, Тимхо и сам выглядел так, будто собирался заплакать.

— Мы знали эту женщину недолго, но уже успели к ней привязаться. А терять близких людей всегда трудно. — Тихо проговорил Симург, с прискорбным видом наблюдая за тем, как я вот уже второй геш остервенело трясу пустым кулаком в воздухе. — Но, к сожалению, женская психика наименее