Петля - Артём Артёмов Страница 14

— Потому что пока ты жив — ты не проиграл, — наконец сказала девушка и разжала пальцы.

Она пыталась сгруппироваться и приземлиться перекатом, но спину прошило болью и, конечно же, ничего не вышло. Земля тараном ударила в ноги, швырнув ее вбок, левое бедро взорвалось огнем, который тут же отдался жгучим эхом в спине. Лена упала в сухие костыши высокой травы, чудом не выбив глаза, разодрала локоть и щеку. Когда боль разрешила ей вдохнуть, выдох вырвался из ее иссохшего горла протяжным мучительным криком.

И все же она была жива, и она была снаружи. Перед крыльцом главного крыла, позади которого Лена сейчас лежала, стояла черная «Нива» с наполовину полной бутылкой воды на заднем сидении. Совсем недалеко для молодой сильной девушки, которой она была без малого двое суток назад. Почти в другой вселенной для того сгустка боли и слабости, что содрогался сейчас в бесслезных рыданиях посреди поломанной травы.

Но у нее была цель.

Лена быстро отказалась от идеи встать, левое бедро немилосердно болело и, кажется, начинало распухать. Тогда она поползла, опираясь на здоровую ногу, мучительно дергаясь от выстрелов боли в позвоночнике, хватаясь за пучки жесткой сухой травы и подтягивая себя раз за разом все дальше. Трава колола изодранные ладони, и иногда девушке мерещилось, что она вновь лезет вверх по шершавой веревке, туда, где под самым потолком был тугой узел каната.

С какого-то момента связное сознание опять покинуло ее, путь стал похож на плавание посреди ночного шторма. Девушка была затерявшимся в океане судном, которое то вздымалось на пик волны, то обрушивалось в пропасть между двух черных валов боли — в спине и в бедре. Ныряя вниз, она словно зарывалась носом в темную воду, которой была боль. Волна прокатывалась по ней с ног до головы, снося чувства и мысли, сметая сознание, как вал воды сметает с палубы надстройки и ломает мачты. Но вновь и вновь Лена с удивлением находила в себе силы взобраться на новый пик и оттуда увидеть где-то далеко в штормовой ночи крохотный огонь маяка.

Черная «Нива».

Вода.

Жизнь.

У нее была цель, и она не остановится, пока не коснется ее ладонью.

Когда темные воды расступились, Лена с удивлением обнаружила, что стоит возле водительской двери и исступленно дергает ручку. Ручка бесполезно щелкала, напоминая о равнодушном и неумолимом засове на главной двери. Девушка тупо смотрела на неприступную преграду, чувствуя, как где-то в позабытых уже глубинах сознания запускаются такие немыслимо странные сейчас привычные логические цепочки.

Машина заперта. Ключ.

Лена обмерла, с ужасом осознавая неизбежное: ключ наверняка выпал из кармана джинсовой курточки, когда она упала на землю, или вывалился пока она ползла. Он где-то там, в темноте, посреди сухой колючей травы. На дне темного океана боли.

Но ее рука, невзирая на мучительный ужас, который вызывали вспышками проносящиеся в голове мысли, уже скользнула в карман и наткнулась там на холодную пластиковую коробочку. Спустя полминуты неправдоподобно будничной возни «Нива» привычно пиликнула сигнализацией и щелкнула замками, ободряюще помигав оранжевыми поворотниками.

По-птичьи вскрикивая от боли, Лена втянула себя на водительское сидение и почти тут же забыла обо всем, кроме воды, которая вдруг стала такой реальной и немыслимо близкой. Уже не обращая внимания на боль, девушка дотянулась до бутылки, торопливо сорвала крышку и жадно вцепилась губами в ребристое горлышко. Ей раньше и в голову не приходило, как много может быть заключено в таких простых и привычных движениях, в спазматических сокращениях языка и горла. Никогда еще слова «вода» и «жизнь» не были настолько одинаковыми, почти неразличимыми для мозга.

— Не пей все, — заботливо подсказал с заднего сидения Павлик. — Стошнит, Лен, тормозни.

Совершив над собой почти невозможное усилие, девушка послушно отняла от губ вожделенное горлышко и часто задышала. Ей казалось, что она чувствовала, как стенки желудка жадно всасывают долгожданную жидкость, как разжижается кровь, как тело наполняется жизнью. Потом пришли мучительные судороги, но ей удалось пересилить себя и не выплеснуть только что выпитое сокровище обратно.

Вместе с жизнью к ней постепенно возвращались чувства, ночь наполнялась шорохом травы, стрекотом невидимых насекомых, еле заметными прикосновениями прохладного ночного ветра. Где-то вдалеке, кажется, чуть слышно шумели двигатели машин на трассе.

Ей не нужно было смотреть в зеркало заднего вида, чтоб убедиться, что машина пуста. Память услужливо показала ей серповидный край темной лужи на пыльном бетоне.

Смотреть назад — значит смотреть в пропасть.

Лена сделала еще несколько больших жадных глотков и тщательно завинтила крышку.

Поворот ключа заставил приборную доску загореться разноцветными огнями, не к месту напомнив о гирляндах на новогодней елке. С трудом подавив истеричный смешок, девушка провернула ключ дальше. Бодро зажужжал стартер, следом успокаивающе ровно и сильно заворчал двигатель. Лена несколько раз толкнула ногой педаль газа, вслушиваясь в уверенные завывания. Пользоваться механической коробкой она умела, но с трудом представляла, как будет выжимать сцепление ногой, бедро которой сейчас натянуло ткань джинсов и горело огнем.

Сначала она застегнула ремень безопасности, пару раз дернувшись при этом от боли в спине. При мысли о том, как глупо было бы теперь разбиться в темноте, пройдя через все, что было, у нее едва не вырвался очередной истерический смешок. Помогая себе руками, Лена поставила левую ногу на педаль и попробовала нажать, но лишь беспомощно взвыла от боли. Отчаяние попыталось вернуться и вновь вступить в свои права, но для него уже не было места. Несколько раз глубоко вдохнув, девушка схватилась одной рукой за рычаг переключения передач, а другой с силой надавила на колено левой ноги, одновременно пытаясь хоть как-то продавить ей педаль сцепления. Посреди взвихрившегося водоворота боли она почувствовала, как подалась под стопой металлическая пластина. Судорожно рванув рычаг, ей удалось включить первую передачу и даже каким-то чудом вовремя дать газу, тронув машину с места.

«Нива» с шорохом покатилась по земле, давя ребристыми колесами сухую траву.

Заброшенное здание озадаченно провожало ее темными провалами окон.

Всхлипывая от боли, Лена торопливо включила дальний свет и направила машину к воротам. Ехать на первой передаче долго было невозможно, значит, надо было переключиться еще хотя бы раз, она была почти уверена, что не сможет повторить это еще дважды. Набирая скорость для третьей передачи, девушка сжала зубы и постаралась направить машину как можно ровнее в створ ворот. А потом выпустила руль и, опять схватив рычаг, что было сил нажала другой рукой на колено, а ногой на сцепление. Крик боли