Ужасы Фобии Грин - Тата Алатова Страница 14

— И какая?

— Странная. Одинокая. Слабая и сильная. Разная.

Фобия промолчала.

Все они тут… разные.

— Я отрекаюсь от своего имени. Отныне и навеки. Принимаю свой крест — служить тебе при жизни и после смерти…

Собственный голос царапает горло. Руки, сжимающие ритуальный меч, в крови. Болит все тело. Оно избито. Оно устало. Оно хочет покоя. Оно не хочет исторгать из себя слова старинной клятвы повиновения. Как же не хочется повиновения. Как же хочется жить. Жить! Но об этом думать уже поздно.

— Я принимаю твою присягу, юный воин. Я принимаю твою жизнь, в ответ дарую свою силу… Встань, наемник. Теперь ты будешь вровень со мной. Вместе мы возьмем эту страну.

Лицо будущего Наместника — ныне еще просто предводителя разлохмаченного войска — серьезно. Оно тоже в крови и пыли. Ярость битвы затихает вдали. Начинает накрапывать дождь. Он омоет раны. Он примирит его с потерей имени, жизни, свободы.

Повиновение. Подчинение. До ненависти, до рвоты. Верный пес никогда не укусит руку своего злобного хозяина. Никогда. Скорее, он вцепится в собственную плоть.

Так больно, что хочется кричать.

И она кричала — протяжно, с подвыванием. Несмея испуганно скользнула со своей кровати, затрясла Фобию за плечи, но та никак не могла выпутаться из дождя, из крови, из липкого тумана чужого прошлого. Фобия кричала, плакала, мотала головой, отгоняя кошмары. Потом припала к груди онемевшей от такой фамильярности бывшей русалки и долго рыдала, не в силах успокоиться.

И это ей казалось, что она что-то понимает в безнадежности?

Глава 7

Во время утренней тренировки Фобия чувствовала себя разбитой, а вот Крест, наоборот, выглядел не таким злобным, как обычно. Глубокие тени под его глазами казались светлее, мрачное лицо — более расслабленным, чем обычно.

Фобия привычно бежала, наслаждаясь свежестью утра. Прохладный чистый воздух наполнял легкие, дыхание оставалось ровным и спокойным. Когда она начала получать удовольствие от всего этого?

Весь день Фобия думала о том, как забрать из домика Креста случайно сотворенную ловушку для снов, но такой возможности не представилось. Сначала она провинилась на уроке Олы Некс — не смогла перечислить Командоров в хронологическом порядке, за что была отправлена в наказание наполнить водой емкости для летних душевых. Качая воду насосом, Фобия поглядывала в сторону лагеря, но народ все время болтался где не нужно. Оллмотт сосредоточенно наколдовывал льда в амбары для продуктов — ежедневная нудная обязанность единственного истинного мага. Сения Кригг устроилась неподалеку, разбирая привезенные завхозом учебники. Слоп Безумна бессмысленно подметала деревянный настил в столовой. Ученики сидели за столами и делали домашку. Кок Боцман, радостный от такой многолюдной аудитории, травил байки. Немой учитель Эраст Лем, немолодой, сутулый, с тощей длинной шеей, ловил рыбу в чахлой речушке. Бывшая русалка Несмея болталась возле него и лезла с советами.

К вечеру налетел ураган. Внезапно и резко светло-серое небо потемнело, ветер усилился, верхушки деревьев испуганно заметались в вышине. Легкие летние домики недовольно хлопали ставнями и тонкими дверями.

Дождь обрушился сразу — без всяких капелек-разведчиков. Молнии раздирали черное небо все чаще.

Дрожащие от холода ученики и учителя собрались под шатким навесом столовой. Сидели, обхватив плечи руками, испуганно поглядывали на непогоду. Антонио старался держаться возле Фобии, и Ханна поглядывала на них с озорным любопытством.

А Фобия… Фобия точно знала, что впереди беда. Вот знала и все тут.

Обойдя жителей лагеря по дуге, она пробралась к Кресту. Он стоял под дождем, плечи прямые, ноги широко расставлены, руки за спиной. Стоял, глядя на лес, и крикнул, не оборачиваясь:

— Что тебе опять, Грин?

— Что-то будет, — прокричала в ответ она, тоже выходя под дождь.

Он оглянулся на нее — глаза горели, рот кривился в странной гримасе:

— Решила стать провидицей?

— Я просто знаю, — ответила она упрямо.

Он засмеялся — хрипло, с надрывом.

Она не удивилась, когда очередная молния ударила в высокую одинокую сосну в нескольких метрах от лагеря.

Дерево зашлось сразу, вспыхнув, подобно спичке.

И почему-то повалилось прямо на лагерь, роняя в стороны искры.

Фобия удовлетворенно кивнула. Тревога, снедавшая ее, отошла назад.

Крест мрачно посмотрел на нее так, будто она была виновата в произошедшем.

— Довольна?

— Да! — крикнула Фобия. Ей стало весело.

Страх воды.

Страх огня.

Страх упасть в открытую могилу.

Страх сойти с ума.

Страх близкого присутствия — не ближе, чем на метр, пожалуйста.

Страх черной масляной краски.

Страх быть затоптанной стадом антилоп.

Все они разом сплелись в тугой, нерушимый клубок. Крест командовал лагерем. Оллмотт выдвинулся вперед, сосредоточенно глядя на огонь, который жрал лазарет. Но куда ему — истинному магу без энергии. На лед-то едва хватает!

Фобия сделала шаг — прямо к ярким языкам пламени, которым было все равно до дождя.

Эта гроза не имела ничего общего с капризами природы.

Это была энергия, которая выплеснулась за пределы лагеря.

Нельзя собрать в одном лагере столько псевдомагов и думать, что все обойдется.

Фобия зашипела, выгибая спину. Она не двигалась, но что-то изменилось вокруг. Щупальца, ее непослушные щупальца вечной паники, которые привыкли хватать, мять, рушить, щупальца взмыли вверх, впервые подчинившись воле своей хозяйки. Впервые в жизни они были как дрессированные псы, а не своевольные чудовища. Они тянулись к огню и хватали его, мяли и рушили. И высвобождаемые силы текли прямо в Оллмотта, который не верил собственному счастью. Хочешь магии? Получай! Бери столько, сколько сможешь унести.

А потом ей все надоело. Она вдруг устала. Бессонная ночь, наполненный хлопотами день, сырость и ветер. Ей хотелось в свой домик, на тонкий матрас, кинутый на пол, и чтобы изящная рука Несмеи свешивалась с кровати.

Хватит.

И небо очистилось. И ветер уполз в лес, жалобно поскуливая. И дождь закончился, а огонь иссяк.

Хватит.

Фобия, пошатываясь, побрела прочь. От потрясенного взгляда Креста. От ошалевшего Оллмотта. От перепуганных учеников.

Русалки, даже бывшие, они не люди. Они прозрачны и свежи. Их не страшно. От них не больно.

Их можно держать за руку, проваливаясь в омут снов. Несмея покорно сидела рядом и гладила Фобию по голове. Ее глаза были печальны, но Фобия этого уже не видела.

Она смотрела в некрасивое властное лицо.

— Ты нужен мне, Крест.

— Да, Наместник.

—