Сергей Саканский - Искатель, 2013 № 04 Страница 15

Дожила! До сих пор она встречалась только с творческими ребятами, последнее время закружилась с ночными велосипедистами, но и те все были поэтами-любителями или певцами. Теперь вот автомобильный менеджер. И, похоже, он станет ее мужчиной. Смех.

Наталья чувствовала, что напивается (они уже перебрались в тихое уютное кафе): уж больно вкусным было это инкерманское красное… Она смутно помнила, какую несла чушь, и в тот же вечер чуть было не пригласила этого мужчину к себе.

Еще в детстве ее поражало какое-то фатальное несовершенство мира. Во всем были нелепые, лишние детали. Например, бабушка как-то подарила ей юбочку. Все в этой юбочке было хорошо, кроме одного: на попке болтался огромный, похожий на орхидею бант. Наталья отрезала его и сразу испортила юбочку, а ведь она была так хороша! Только вот этот нелепый бант…

Так и всю жизнь. У приятного в общем мужчины вдруг оказывались неимоверно большие уши, и становилась понятна его привычка носить длинные волосы, которые сразу начали выглядеть жалкими, неуместными для этого лица…

И вот само совершенство улыбнулось ей издали, на склоне лет. Молодой, крепкий парень, который пишет рассказы, звучные, словно стихи, обратился к ней с каскадом искренних, чувственных писем. Нашли друг друга в безбрежном поле два колоска…

И все разрушилось, разделилось. Пусть в сухом остатке красавец-велосипедист, который смотрит на нее влюбленными глазами, а главная его составляющая выскользнула из рук, словно ящерица, оставив мерно виляющий хвост — именно этого красавца-велосипедиста.

Но ведь она может в любой момент связаться с ним, с настоящим Тарасом Балашовым! Наталья села в постели, задумалась, прижав ладони к щекам.

Она вспомнила, как смутился Тарас, когда она заговорила о том письме, через форму на Прозе-ру. Это ее как раз и насторожило: вот почему она сразу устроила экзамен по текстам и лишь тогда окончательно убедилась, что существует другой Тарас Балашов.

Вот интересно, а что в Тарасе Балашове главное из его умопомрачительного триединства: его внешность, его письма или его проза? Внешность и письма — это один человек, проза — другой. Правда, Наталья располагала и письмом от другого: неимоверно грубым ответом… А чего тут, в сущности, удивляться? Живет себе некто, никого не трогает, вдруг ему приходит письмо незнакомки, где упоминается госпиталь и Байкал, гипс какой-то… Он, наверное, и так уже устал от поклонниц: вон сколько восторженных отзывов на его странице, ясно, что все эти дамочки пишут ему через форму, назначают свидания, объясняются в любви… И тут еще одна, плюс сумасшедшая, с гипсово-байкальскими галлюцинациями… Да она сама на его месте еще не так бы изматерилась! Ведь отшивала всяких юношей на ЖЖ, которые лезли с немедленными эротическими фантазиями…

Да, конечно, она продолжит с ним встречаться, с каждым днем они будут все ближе, наконец — рухнут в постель. Наталья огляделась. Вот в это самое белье. Или у него в Измайлово.

Будет роман, будет его конец. Красивый, спортивный парень, но духовно ей близок другой. Тот, кто написал рассказы. Тот, кого этот, первый, полный тезка, нагло обворовал.

Наталья взяла с тумбочки свой серебристый комп, не так давно купленный, тонкий и изящный, который так приятно было поглаживать ладонью, водрузила себе на животик и запустила. Пока механизм ворочался и попискивал, она пыталась отменить принятое решение, но в итоге не смогла.

Вот и страница Прозы-ру, где таинственный, без всякого портрета и предисловия, писатель сотворил полсотни волшебных, сливающихся в общий поток нежности и страсти, словно рождающих кристально чистую словесную реку новелл.

Наталья выбрала «Отправить письмо автору» и получила широкое окно для своего решения. В том, что сейчас в ее жизни наступил момент истины, она не сомневалась.

«Дорогой Тарас! Первое письмо я написала Вам по ошибке, за что покорнейше прошу прощения. Буду кратка, как летняя ночь…»

Недурно, красиво и звучно: эта неожиданная метафора окрылила бывшую критикессу, и она, размяв над клавиатурой пальцы, уже полетела без оглядки дальше, даже и не подозревая, кто или что увидит ее слова на другом конце этой неведомо куда ведущей нити…

«Дело в том, что один человек, полный Ваш тезка, обнаружил Ваши изумительные новеллы в сети и самым наглым образом присвоил их себе. Я по праву заявляю ИЗУМИТЕЛЬНЫЕ, потому что я кое-что смыслю в литературе как профессионал. Но об этом после.

Передо мною он разыграл комедию, обратившись ко мне якобы от Вашего имени. Сам он лежал в это время в госпитале, весь в гипсе, словно мумия. В какой-то момент наша связь прервалась, и я написала ему через форму. Вот и попала на Вас, настоящего. Вот и рассердила Вас. Простите меня, грешную…»

Нет. Никаких неуклюжих извинений. Наталья задвинула курсором последнюю фразу, словно штору на окне.

«Что я хочу сказать? Этот ничтожный человек, жалкая копия, тупица, тем только и славный, что имеет смазливое личико и круглые бицепсы, присвоивший чужое, поступивший совершенно не по-нашему, не по-русски, теперь вызывает у меня отвращение, но я — как же это Вам объяснить? — встречаюсь с ним и собираюсь встречаться дальше, и пойти на большее…»

Часть фразы Наталья опять зашторила, остановившись на отвращении. Снова щелкнула суставами пальцев, снова полетела неведомо куда…

«Я профессиональный филолог, окончила институт по специальности ЛИТЕРАТУРНАЯ КРИТИКА. Ваши рассказы восхищают меня как профессионала, я могла бы многое о них Вам сказать. Ваша проза лишь кажется прозой на приблизительный взгляд, на самом деле — это стихи. Самой высокой пробы.

И дело не только в этом. За этими словами я вижу Личность — человека, способного отдать жизнь ради женщины, ради Любви. Человека, для которого любовь составляет смысл всей его жизни… Я говорю, конечно, о лирическом герое этих стихо-прозо-произведений, а не о личности автора…» — последнюю фразу Наталья добавила чтобы не выглядеть полной идиоткой, признающейся в любви незнакомцу. Нет, пора заканчивать, а то еще наговорю лишнего… Она бросила еще несколько прощальных слов, ввела код подтверждения, что она не робот, и ударила по клавише ENTER.

«Ваше письмо автору Тарас Балашов успешно отправлено», — сказал компьютер.

Наталья выгнулась, широко раскинув руки, уже собираясь его выключить и заснуть, уже потянулась стрелочкой мыши к кресту, как вдруг взгляд зацепил на новостной ленте знакомое имя… ЗАГАДОЧНАЯ СМЕРТЬ ПОЧТИ ОЛИГАРХА. Она кликнула, вызвав на экран всю статью. Человек, которого она знала с детства, был мертв.

«Сегодня ночью известный бизнесмен с сомнительным криминальным прошлым был найден мертвым в своем загородном особняке…»

Наталья вдруг услышала собственное сердце, как часто забилось оно.

— Это произошло, — прошептали ее губы. — Наконец-то это произошло.

«Как способ самоубийства, так и наличие предсмертной записки не оставляют никакого сомнения. Но все же… Редакция позволяет себе пофантазировать, а главное — задать вопрос: ЗАЧЕМ человеку с немыслимыми для простого человека доходами, человеку, роскошной жизни которого мог бы позавидовать каждый, увольняться из этой самой жизни по собственному, так сказать, желанию?»

Может ли такое быть, что в этом виновата она? Тот, у которого было все и даже больше, чем все, отринул собственную жизнь потому, что в ней не было самого главного — любви? Выходит, что ей все же удалось освободить мир от чудовища!

«Есть версия, что это хорошо замаскированное убийство. Как сообщил следователь Пилипенко, подключенный к расследованию, почерк предсмертной записки тщательно изучается…»

Наталья выключила комп. Первым делом она подумала о Сером как о символе, абстрактной медийной сущности, одном из тех, кто разрушил, разграбил страну.

— Флаг тебе в руки в твоем путешествии! — прошептала она с горькой усмешкой, когда забралась под одеяло, прижалась щекой к подушке…

Но сон не шел. Все-таки это был человек — не просто образ апокалипсиса. Одноклассник. Это был первый парень в ее жизни, который признался ей в любви.

Он был смешон, примитивен, она просто стыдилась, что воспылал к ней чувством именно он. Почему не Костя, не Юра, не кто-либо другой из умных, вдохновенных мальчишек, которые были интеллигентны, культурны, устремленны? Именно этот хулиганистый пацан, сын рабочего, прожженного алкаша. Вся его дальнейшая жизнь была как на ладони: завод, пьянство, семья. Если бы не дикие, немыслимые события в стране, благодаря которым такие, как он, и всплыли на поверхность.

Он ходил за нею по пятам, посылал записочки. В то время как все остальные, в том числе и она сама, влюблялись тайно, стыдились своих любовей, доверяли их исключительно близким друзьям и подругам, этот вышагивал по школе и окрестностям, будто бы с большим барабаном, гудел: я люблю Наташу Проценко! Люблю!