Журнал «Вокруг Света» - Вокруг Света 1996 №01 Страница 15

Навстречу уходившему «Эмдену» ринулся французский миноносец «Муске», поздно понявший свою трагическую ошибку. Его атака была жестом отчаяния — тремя залпами он был потоплен «Эмденом». Находившийся в воде раненный лейтенант Л.Л.Селезнев видел это: «На месте «Муске» поднялся столб черного дыма, и все было кончено.»

«Жемчуг» и «Муске» стали последними жертвами «Эмдена», общее число которых, не считая этих двух военных кораблей, составило 22 парохода (в том числе русский пароход «Рязань», ходивший из Владивостока в Гонконг). Обнаруживший себя немецкий рейдер уже 27 октября (9 ноября) был настигнут австралийским крейсером «Сидней» у Кокосовых островов и потоплен. Кстати сказать, уцелевшая часть команды спаслась на берегу, а позже на джонке совершила плавание по Индийскому океану, добравшись до материка. Прибыв в Германию после своей одиссеи, команда была принята кайзером, который в ознаменование заслуг прибавил всем вторую фамилию — Эмден.

В результате нападения на «Жемчуг», который был потоплен за пять минут, погибли один офицер и 80 нижних чинов, семь моряков позже умерли от ран. Погибшим офицером был мичман А.К. Сипайло (1891 -1914), занимавший на «Жемчуге» должность вахтенного начальника.

Военно-морской суд, состоявшийся в августе 1915 года во Владивостоке, признал виновными в гибели крейсера и людей командира, капитана 2 ранга Ивана Черкасова и старшего офицера, старшего лейтенанта Николая Кулибина, заменявшего съехавшего на берег командира. Они были лишены «чинов и орденов и других знаков отличия», исключены из военно-морской службы и «по лишении дворянства и всех особых прав и преимуществ» отдавались в «исправительные арестантские отделения гражданского ведомства»: Черкасов — на 3,5 года, а Кулибин — на 1,5 года. По Высочайшей конфирмации приговора Владивостокского военно-морского суда оба они были разжалованы в матросы и отправлены на фронт. Вопреки утверждению автора очерка «На рассвете, в Пинанге...», архивы содержат информацию — и достаточно полную — об их дальнейшей судьбе. Матрос 2 статьи барон Иван Черкасов воевал на Кавказском фронте в Урмийско-Ванской озерной флотилии, был награжден солдатским Георгиевским крестом и в апреле 1917 года восстановлен в чине капитана 2 ранга. Известно, что И.А.Черкасов умер во Франции в марте 1942 года и похоронен на кладбище Сент-Женсвьев-де-Буа под Парижем. Матрос Николай Кулибин воевал на Западном фронте в морской бригаде, получил два Георгиевских креста и в сентябре 1916-го был восстановлен в чине. Вскоре произведен в капитаны 2 ранга. Умер в госпитале в августе 1918-го от раны, полученной еще в февральские дни 1917 года, когда командовал миноносцем «Подвижный».

В декабре 1914-го для производства водолазных работ на затонувшем «Жемчуге» в Пенанг зашел вспомогательный крейсер «Орел». Скорее всего, именно моряки «Орла» привезли и установили на могиле погибших соотечественников чугунный крест, сохранившийся до наших дней и запечатленный на фотографии Е.Чекулаевой. Во всяком случае, именно этот крест увидели в 1938 году казаки Платовского донского хора, оказавшегося на гастролях в Пенанге. Но вопреки рассказам автора очерка «На рассвете, в Пинанге...» о том, что «на протяжении всех лет до 1975 года» местные жители заботились о могиле русских моряков, увиденная казаками картина была безрадостной. «За русскими могилками некому было ухаживать, и они пришли в полное запустение и почти сровнялись с поверхностью земли. На железном кресте, водруженном на братской могиле, была когда-то привинчена табличка (по всей видимости, медная), но она была украдена», — писал в №214 журнала «Часовой» администратор хора Б. Куцевалов. Казаки решили выделить из хоровой кассы средства для приведения могил в порядок. «На эти средства была сооружена мраморная плита с высеченными фамилиями погребенных согласно кладбищенским записям, наново покрашен черной краской крест, вокруг могил посажено несколько кустов и деревьев, и затем торжественно возложен венок из живых цветов», — сообщает автор статьи «Платовцы в пути» Борис Куцевалов.

В этой статье приведена и фотография плиты с девятью фамилиями, написанными по-английски, поскольку «нелегко было расшифровать русские фамилии». Эту же цифру называет и Е. Чекулаева, рассказывая, как эти фамилии ей, наконец, удалось найти «в земельной управе северо-восточного района» штата Пенанг, где они сохранились, так как 9 моряков, вероятно, умерли в госпитале. Но приводит почему-то только восемь фамилий, давая их в собственном, обратном переводе на русский: Кануев, Сиротин, Ераскин, Олени-ков, Грайтасов, Чувыкин, лейтенант Черепков, Шеныкин (на плите имеется и девятая фамилия Bragoff. не указанная автором очерка). Мы приводим семь настоящих русских фамилий, названных в списке нижних чинов команды крейсера «Жемчуг», умерших от ран в «гражданском госпитале Пенанга», а о двух других скажем ниже. В этом списке, составленном судовым врачом крейсера надворным советником Смирновым, числятся: унтер-офицер Брага Самуил, матросы Конев Петр, Сырвачев Степан, Ерошкин Илларион, кочегары Олеин и ков Кирилл, Грядасов Григорий и машинист Чебыкин Григорий. Сравнивая два списка, невольно возникает сомнение, сможет ли по первому из них кто-то «узнать фамилию деда или прадеда».

О двух фамилиях с могильной плиты, установленной казаками, попавших в список, разысканный Е.Чекулаевой в земельной управе, следует сказать особо. Уже в 220-м номере журнала «Часовой» Б.Куцевалов, по письмам читателей, был вынужден поместить поправки к своей статье, в том числе и такую: «Среди тринадцати офицерских чинов командного состава крейсера «Жемчуг» не было лейтенанта Черепкова, и убит был в этом бою только один офицер, а именно мичман Сипайло, так что сведения, полученные мною от смотрителя пенангского кладбища, не соответствуют действительности». А в действительности — и на этот счет в РГА ВМФ есть документы — «лейтенантом» Черепковым Алексеем был унтер-офицер, старший минер крейсера «Орел», погибший 2 февраля 1915 года в результате несчастного случая при водолазных работах на «Жемчуге» и похороненный рядом с братской могилой его матросов.

Что же касается второй фамилии — Зпепукш, среди прочих помещенной на плите, упоминаемой автором очерка и переведенной как Шеныкин, то ее — или похожей на нее — нет ни в списках нижних чинов «Жемчуга», погибших в бою и умерших от ран, ни в списках оставшихся в живых раненых, перечисленных в специальном приказе командующего Сибирской флотилией для внесения записи о боевом ранении. Можно предположить, что это — умерший матрос с «Орла», поскольку, кроме этого крейсера, других военных кораблей русского флота в Пенанге не было.

Сколько же русских моряков было похоронено в Пенанге? Е. Чекулаева приводит цифру 82, отождествляя число похороненных с числом погибших, неверно указанным. Ведь даже в приводимой ею цитате из местной газеты говорится: «...Многие тела, которые находились в воде, были настолько обезображены, что их хоронили в море». Это сообщение дополняют казаки: «В итоге погибло около 80 человек — многие утонули, будучи раненными, некоторые пошли ко дну вместе с корпусом корабля». Да и без того ясно, что похоронить всех, погибших при гибели корабля в море, невозможно. Казаки, приводившие в порядок русские могилы в 1938 году, сообщили, что от старушки-монахини и смотрителя кладбища, присутствовавших при погребении, им стало известно, что всего было погребено 24 человека.

В начале 70-х годов, с согласия правительства Малайзии, было принято решение о восстановлении обветшавшего памятника. В 1972 году начальник Главного штаба ВМФ сообщил советскому послу в Малайзии, что памятник готов и судном торгового флота будет доставлен в Пенанг. Предполагалось, что восстановленный памятник будет открыт в 1974 году — к 60-летию гибели «Жемчуга» — с участием военного корабля Тихоокеанского флота. Однако открытие памятника состоялось только 5 февраля 1976 года и без участия военного корабля, которому власти не дали разрешения на заход в Пенанг. Интересно отметить, что китайское агентство Синьхуа выразило протест в связи с установкой памятника «морякам агрессивных ВМС царской России — участникам империалистической войны».

В октябре 1979 года, в годовщину гибели «Жемчуга», в Пенанге состоялось возложение венков, отмеченное заметкой в «Правде». А в мае 1990 года с официальным визитом в Пенанг зашел большой противолодочный корабль Тихоокеанского флота «Адмирал Трибуц», команда которого возложила венки к памятнику погибшим морякам — тихоокеанцам.

В заключение — дополнительно к названным выше именам погибшего мичмана Сипайло и семи умерших от ран матросов — приводим список нижних чинов команды крейсера «Жемчуг», погибших в бою 15/28 октября 1914 года (список хранится в РГА ВМФ.) Вот эти 80 имен и фамилий: