Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №06 за 1987 год Страница 15

Наш проводник рассказал, как однажды он задел спину бегемота. Правда, тот лишь приподнял суденышко, вреда не причинил. Но лучше уж, чтобы второго раза не было.

Канал выводит в озеро Михинди возле еще одного «гиппопотамьего пляжа». Протока здесь значительно шире, можно плыть, обозревая окрестности и избегая столкновений с толстокожими.

Мы попали в их «биотоп» — среду обитания — и должны определить взаимосвязи бегемота и болота. Животные бродят по дну мелководий и в зарослях, прокладывают и углубляют каналы, где возникают новые течения, несущие взвеси или чистую воду. В результате цикл развития болота ускоряется или замедляется. По ночам бегемоты пасутся на болотах, их отходы обогащают воду органикой, необходимой для растительности и рыб.

Вслед за буйволами, гиппопотамы составляют самую большую биомассу парка. Посетители редко видят их, хотя бегемотов здесь около трех тысяч. Объедая траву у воды, они ходят по одним и тем же маршрутам, протаптывая дороги. Толщина тела определяет ее ширину — ножищи выбивают две глубокие колеи, между которыми растет трава. Впечатление, что дорогу проложил небольшой трактор.

Гиппопотамий пляж напомнил нам одну историю, приключившуюся несколько лет назад. Путешествуя здесь, Ги встретился с друзьями, которые просили показать им Парк Кагера. У Ги было задание от одного из парижских агентств — привезти снимок «нападающего бегемота с разинутой пастью». Он вспомнил о задании, когда туристы вышли на гиппопотамий пляж.

Пляж был расположен возле устья канала, впадающего в Михинди; бегемотов там великое множество. Здесь удобно наблюдать за животными и, к сожалению, устраивать пикники. Посетителей парка так и тянет сюда, чему свидетельства пластиковые мешки, консервные банки, окурки и прочие отходы «утонченной цивилизации» высокоразвитых приматов.

В тот день группу сопровождал проводник-руандиец, которому Ги поведал о своем желании встретиться с толстокожим и спровоцировать его на нападение. «Проще простого!» — ответил гид. На той стороне реки жил бегемот-«хулиган», пугавший пришельцев и гнавший на прошлой неделе туристов до самой машины.

Ги в сопровождении егеря начал пересекать реку, ничего не сказав своим друзьям. Вода стояла низко, по множеству песчаных и каменистых отмелей, между которыми струились потоки ила, они успешно двигались к цели, правда, всполошив отдыхающих крокодилов и цапель, привыкших к покою этих мест.

Переправившись на другой берег, Ги заметил гиппо, нежившегося в илистой луже. Тот тоже увидел визитеров. Пятьдесят метров, тридцать, двадцать — бегемот лежал неподвижно, сверля их злобным взглядом. Когда они застыли на месте, позади вдруг раздался шум: появился один из туристов с фотоаппаратом на плече, в желтой рубашке и легкомысленной кепочке. Пока Ги объяснял ему опасность положения, гиппопотам выбрался из лужи, открыл громадную пасть и бросился в атаку. Егерь тут же исчез, словно его сдуло ветром, перепуганный турист сиганул прямо в реку, где кишели крокодилы. А Ги, оставшись с глазу на глаз со своим «заказом» — «нападающим бегемотом с разинутой пастью» — едва успел нажать на спуск и подумать, что зверя надо увлечь в сторону, подальше от неосторожного туриста. Бегемот всей своей массой резво несся на Ги. К счастью, гиппо не способен прыгать и от островка к островку бежал по дну глубоких проток, каждый раз выбираясь на берег, что существенно замедляло его продвижение. Вскоре бег с препятствиями ему наскучил, и гиппо отказался от погони. Турист-неудачник, вымокший с ног до головы, меж тем добирался до машины кружным путем.

Когда пленку проявили, кадр оказался нерезким. Так и не удался «снимок века» — два громадных клыка на фоне гиппопотамьих миндалин.

Умиротворяющая внешность бегемота обманчива. В Руинди, где находится самая большая популяция этих животных, нередки несчастные случаи: там погиб хранитель заповедника, убитый бегемотом у порога собственного дома. Говорят, мощными челюстями с остро отточенными клыками бегемоты могут перекусить надвое крокодила. Гиппо и друг с другом не церемонятся: самцы покрыты боевыми шрамами с ног до головы. Мы видели громадного самца, у которого из бока был выхвачен кусок мяса килограммов на десять, а по телу тянулись глубокие шрамы. Самцы с остервенением защищают свою территорию и в бою не щадят сил. Многие наблюдатели сообщали о трагических последствиях таких схваток между бегемотами...

Вечером, когда солнце исчезает за линией горизонта, гиппопотамы начинают кормежку. Всю ночь они бродят по лугам на берегах озер и болот, едят траву. Представьте, сколько ее надо, чтобы насытить тонну-две мяса и костей! Зная, что гиппо здесь три тысячи, можно оценить их воздействие на среду обитания. Бегемоты не уходят от берега далее, чем на два-три километра, и в этой зоне сформировалась особая растительность. Постоянно поедая траву, они превращают луга в нечто вроде «газона», где спокойно развиваются кустарники, в частности, акация. Акация покрыта множеством острых шипов, наносящих чувствительные раны нежным губам толстокожих. Поэтому они лишь объедают траву вокруг колючих деревьев, не трогая юную поросль. Под разросшимися деревьями развиваются другие кустарники, они захватывают луг, и бегемоты перестают «стричь газон». Трава вырастает, сохнет, частые пожары уничтожают поросль, но крупные деревья сохраняются. Образуется нечто вроде сада с выжженной травой, куда вновь возвращаются бегемоты. Круговорот продолжается...

В сухое время года плотность гиппопотамьего населения по берегам озер и рек очень густая, и бегемоты переходят на места, занятые буйволами. Буйволы, теснимые бегемотами, уходят дальше в болота и долины. Так всегда бывает при контакте двух видов: на месте остается более прихотливый, а тот, что может приспособиться к другой среде обитания, уступает.

И последнее уточнение: гиппопотамы, поддерживая низкотравье, создают условия, подходящие для видов животных, питающихся низкорослой травой — антилоп ориби и тростниковых козлов.

На разведку к антилопам ситатунга

мы отправились от озера Руаньяки-зинга, самого северного в парке. Оно, пожалуй, второе по красоте после Ихемы. У его берегов множество отмелей, воды его исключительно чисты. От озера Михинди оно отделено перешейком Мубари, где обитают несколько носорогов.

Черные носороги Кагеры — шесть животных — ввезены сюда в 1958 году из Танзании. Их численность на сегодня спорна: носорогов очень трудно подсчитать. По математическим раскладкам, подкрепленным данными зоологии, их должно быть около девяноста. Но это число теоретическое — в нем не учтены естественная смертность и жертвы браконьерства.

Мы видели лишь одного носорога — он посещал грязевую лужу недалеко от нашего лагеря, но ни разу не позволил подойти настолько близко, чтобы мы смогли заснять его на кинопленку. Похоже, на Мубари обитают еще несколько таких же диких экземпляров, и хочется надеяться, что таковыми они и останутся. Ведь известно: стоит носорогу чуть привыкнуть к людям, как он тут же становится жертвой браконьера. Носорога убивают ради рога, имеющего высокую коммерческую ценность.

Носорогов обычно сопровождают два вида птиц: египетские цапли и волоклюи. Первые всегда летают поблизости или сидят на спине зверя, терпеливо поджидая насекомых-кровососов, весьма досаждающих толстокожим. Они на лету хватают мух цеце и оводов, которые оказываются в пределах их досягаемости. Волоклюи специализируются на ловле личинок и клещей, забирающихся под кожу. Они бродят по носорогам, обследуя каждую складку кожи и извлекая паразитов.

На противоположном берегу озера далеко на запад тянутся обширные болота, где живут антилопы ситатунга, или водяные куду, прекрасно приспособившиеся к этой среде обитания,— широкие копыта позволяют им передвигаться по плотной водной растительности. Эти животные родственны лесным антилопам. У самцов красивые витые рожки, самочки, более светлые и изящные, близко к себе не подпускают. Особенности их жизни в воде оказали им плохую услугу — антилопы служили приманкой для крокодилов, а потому тоже стали жертвами браконьеров.

В то утро солнце палило особенно нещадно. Мы отправились в путь поздно и долго бороздили равнину Килала. Но нам так и не представился случай встретить антилоп топи, чтобы поймать в объектив какую-нибудь их проделку. Все это весьма расстраивало Николь, отправившуюся с нами ради съемок топи. Даже львы и те лениво лежали по краям равнины — их вполне устраивала послеобеденная сиеста.

И тогда Николь предложила отправиться к антилопам ситатунга, на расположенное в десятке километров от нас болото. Предложение пришлось нам по душе — делать все равно было нечего. Мы поехали на киносъемочном грузовике, не предупредив по радио вторую машину, которая курсировала по другому краю равнины. Перебрались через перевал и съехали вниз в сторону болот. С каменистого гребня, нависавшего над лабиринтом топей, прудов, зарослей, мы заметили вдали стадо антилоп ситатунга, они щипали водяные растения. Еще ниже, метрах в ста от них, отдыхала группа из девяти львов. Увидев хищников, мы вдохновились. Прогулка обрела смысл. Мы попрыгали в грузовик, решив познакомиться с ними поближе.