Варела - Игорь Валентинович Денисенко Страница 15

* * *

— Возвращайся! — орал голос, — Возвращайся!

От неожиданности я вздрогнул и стал озираться по сторонам. Никого. Голос шёл откуда-то сверху, с вышины крон деревьев-гигантов. Показалось? Нет. Там нет никого. Но громоподобный голос бил по ушам:

— Возвращайся! Вернись! Тебя ждут!

Кто ждет? Зачем? — всполошился я. А потом вспомнил, как же… Оля ждет. Сынулька, дочурка, и внуки… Максимка и красотулька Аделинка. Да. Кончено. Я сейчас.

И я открыл глаза. Над моим лицом сверху нависла лохматая седая и морщинистая как старая картофелина физиономия. Векхтер вспомнил я. И сразу ощутил неуютность и какой-то совершенно ледяной холод, и непонятную вонь. Формалин подсказало подсознание.

— Вставай! — орал векхтер.

— Чего орешь? — ответил я. Поднялся и сел, обнаружив, что сижу на высоком металлическом столе из нержавейки. Простынка, которой я был укрыт, свалилась на пол, и стало понятно, почему так холодно. Голый я был совершенно. Голова кружилась, как с тяжелого похмелья. Мутно было на душе, и в глазах мутно.

— А ты чего тут разлегся? Нашел время отдыхать, пошли…, - проворчал старик, но по лицу его было видно, что он доволен результатом, что разбудил меня. Я спрыгнул на пол со стола и пошатнулся. Меня повело. Векхтер, видя моё состояние, взял меня пальцами правой руки за локоть левой, и как несмышленого парубка повел за собой. Повел по тусклому холодному коридору, мимо изваяния санитара замершего с открытым ртом.

Мои босые ноги вяло зашлепали по белому кафельному полу.

— Подожди, — сказал я векхтеру, — мешает….

И остановившись, оторвал бумажную бирку с большого пальца правой ноги.

— Теперь пошли…

— И? — спросил, уставившись на меня векхтер.

— Что и? — переспросил я.

— Ты в таком виде по городу идти собираешься?

— А что ты предлагаешь? — не понял я.

— Кто из нас варела? Ты или я? — сурово спросил старый.

— Ах! Да!

Присмотревшись, я увидел призрак двери слева и шагнул к ней, протянув руку к дверной ручке.

Глава 4

Уютный все-таки у Ильи (так зовут векхтера) дом. И хоть я сижу на его кухне в его вещах, на два размера больше, и если не на бомжа похож, то на огородное пугало точно. Но пугалу хорошо, пугало пьет горячий иван-чай с лесным медом, и пытается осмыслить произошедшее.

— Я точно не умер?

— Ты не путай астральные путешествия души, с переходом.

— А какого черта меня в морг определили?

— Сердцебиение почти не прослушивается, дыхание — один вдох в две минуты… Вот сам и посуди…

— С нашими нынешними медиками не исключено…, - вздохнул я и сделал глоток. Выходило, что мне Илья жизнь спас. Оказаться под скальпелем патологоанатома — мало приятного.

— Ты как себя чувствуешь?

— Честно говоря, неважно. Мусор какой-то в глазах плавает. Черные точки. Словно черный снег идет.

Илья, неодобрительно крякнул, а потом спросил:

— Выпьешь с устатку? Настойки на травах налить? И не дожидаясь моего ответа, векхтер полез в шкаф и водрузил трехлитровый графин с коньячного цвета жидкостью на стол.

— Нет, — затряс я головой, — мне напиваться нельзя… Последствия могут быть.

Последний раз напивался давно, по молодости….

Незаметно для себя, находясь в расслабленном, и каком-то полусонном состоянии я стал рассказывать Илье, эту историю.

В мою бытность, когда учился в институте, подрабатывал сторожем в школе. Если в рабочие дни сторожил только по ночам, то по выходным дежурить получалось сутки. А в воскресенье, после обеда всегда были гости. Стучатся, спрашиваю:

— Кто?

— Группа здоровья! — бодро отвечают за дверями.

Это физрук Олег Николаевич со своим другом и коллегой физруком первой школы Сергеем пришли. Приходили они не пустые, ящик пива с собой как минимум. А ещё значки, монеты, дефицитные книги, марки… Все, что на книжной толкучке у кинотеатра выменяли. Тогда многие коллекционировали, и сборища коллекционеров было каждое воскресенье. Помню за двухтомник «Фаворита» В.Пикуля книголюбы сто рублей просили, дешевле не продавали. Я сам тогда очень выгодно поменял свои джинсы на две подписки Р.Л.Стивенсона и Джека Лондона. Хорошие книги. Они до сих пор у меня, потрепанные порядком, но живые. А вот джинсы эти сто процентов — давно выкинули.

О чем это я? Ах, да… Так вот сидел иной раз с ними, когда звали, пиво пил с физруками под интересный разговор о всяком разном. А один раз они принесли помимо пива бутылку водки «Золотое кольцо». Солидная такая бутылка, с ручкой, емкостью 1,75 литра. Помог я её физрукам приговорить, а потом сверху бутылок надцать пива Жигулевского. Когда они ушли, был в состоянии только двери за ними закрыть и спать отвалился. А проснулся от шума среди ночи. Кто-то отчаянно — то ли рычал, то ли выл. И грохот. Били чем-то тяжелым по железу.

Прислушался. Звук шел вроде со стороны спортзала. Там в спортзал вход прямо, а налево вниз по лестнице вход в подвал. Вход в подвал практически всегда был закрыт на металлическую решетку и навесной замок. В подвале поимо сантехнических и водопроводных труб был тир, и ученики на уроках начальной военной подготовки ходили в него стрелять из мелкашек. И особо его закрывать смысла не было, как бы не одно обстоятельство. Там из подвала были два выхода на улицу, на школьный двор. И двери сто раз битые и перебитые, одно название. Школьники их часто взламывали, чтобы было, где украдкой покурить. Поэтому особой надежды на них не было. И чтобы через подвал никто не проник в школу, замок и был повешен на решетки. Ключ от замка, наверное, был только у завхоза и учителя НВП.

И вот подошел я к решетке и вижу около неё двое. Медведь темной такой окраски, не бурый, но и не гималайский, не знаю какой породы. Стонет почти по-человечески, рычит, воет, и об решетку боком бьется. Словно больно ему, зуб там болит что ли, и он, чтоб боль заглушить, бьется со всей силы, чтобы одну боль, другой заглушить. Но испугал меня не он… А второй посетитель. Девочка лет семи, в платьишке, стрижка каре, и огромные, таких у людей не бывает, темные глаза на пол лица размером. Испугали не глаза, а лицо. Лицо совершенно лишенное эмоций. На стене в общественном туалете, гораздо больше чувств, чем на её лице. Мертвое. Холодное. Девочка ничего не делала. Она спокойно, и без движений стояла у решетки и, не отводя глаза, смотрела на меня, совершенно не обращая внимание