Первая любовь - Дарья Запольская Страница 15

— Ты ему нужна, — говорит отец, сжимая мое плечо. — Мы всегда будем здесь, и однажды снова будем вместе, а пока ты должна быть в другом месте. Так что иди.

— Я не хочу, — слезы обжигают глаза, и я снова утыкаюсь лицом в шею матери.

Я срываюсь на рыдания, в отчаянии сжимая воротник её рубашки, ощущая холодное прикосновение широкой ладони на спине, и понимаю, что это не может быть ладонь моей матери.

Отстранившись и открыв глаза, попадаю под пристальный взгляд серых глаз, которые с беспокойством разглядывают мое лицо.

— Лика? — Краснов крепко удерживает меня в своих объятиях, лежа в моей кровати.

Мне требуется несколько секунд, чтобы понять, где я нахожусь и что мне приснился сон. Комната освещена тусклым светом прикроватной лампы, а за окном глубокая ночь. Я нехотя отпускаю из своих кулаков воротник мужской рубашки и поднимаю глаза.

— Почему ты здесь? — спрашиваю я на вдохе, пытаясь вспомнить что вообще было.

— Я вообще-то у себя дома, — Краснов улыбается и крепче стискивает меня в своих объятиях. — У тебя ангина.

— Да?

— Я вошел в дом и увидел тебя без сознания на полу, вызвал врача, сделал тебе пару уколов, а ты начала бредить и метаться на кровати, пришлось принять меры.

Я кладу свои ладошки на его грудь, пытаясь совладать со своим распаленным сознанием, который подбрасывает мне яркие картинки. Трудно поверить, что Алексей лежит рядом со мной, отчего я начинаю думать, что и это сон. Красивый, светлый сон, где всем хорошо и все счастливы. Но этот сон омрачается резким приступом тошноты, и я вынуждена вырваться из крепких рук мужчины, бежать в ванную, спотыкаясь о собственные ноги.

Меня выворачивает абсолютно ничем. Желудок, не видевший нормальной еды последние сутки, не может ничего отдать унитазу. И меня просто скручивает над белым другом в рефлекторных спазмах желудка.

Алексей удерживает меня от падения, но я не хочу, чтобы он видел меня в таком состоянии, поэтому между позывами бормочу, чтобы он ушел.

— Ты давай героиню из себя не строй, — мужчина крепко держал меня, убирая от лица пряди волос.

Когда меня отпустило, я повисла на мужчине, не в силах стоять на ногах.

— Я хочу намыться, — я перевела взгляд на свое тело, обнаруживая, что ночная сорочка насквозь мокрая, как следствие жара, и ткань неприятно липнет к телу, совершенно ничего не скрывая.

— Я наберу ванну, но тебе в таком состоянии нельзя долго лежать в горячей воде.

— Спасибо.

Алексей усаживает меня на кровать и скрывается в ванной, я слышу, как начала наполняться ванна. Голова тяжелая не только из-за повышенной температуры тела, но и из-за мыслей, которые не могут собраться в одну логическую цепочку.

Мужчина возвращается с большим полотенцем в руках.

— Ты должна попытаться снять ночную сорочку и закутаться в полотенце.

Алексей кладет рядом со мной полотенце и отворачивается, предоставляя мне возможность раздеться. Руки, словно залитые свинцом, сложно поднять выше головы и после очередной неудачной попытки выбраться из сырой одежды, я вынуждена обратиться за помощью к мужчине.

— Мне нужна помощь, — мои щеки розовеют, и я надеюсь, что он спишет это на высокую температуру.

— Я встану за твоей спиной и помогу снять одежду, затем оберну полотенцем и помогу дойти до ванной.

Я киваю, поднимаясь на ноги.

Алексей аккуратно снимает с меня одежду, не задевая руками кожу, и я даже слегка разочарована. Он делает все аккуратно, не давая возможности испытывать неловкость или стыд, мне должно быть приятно за такое отношение, но мне почему-то грустно. Когда я оказываюсь замотана в огромное полотенце, которое закрывает мои колени, мужчина провожает меня до ванны. Проверив температуру воды, он помогает мне забраться в приятное тепло и оставив стоять в ванной скрывается за дверью, прикрыв ее наполовину.

Я разматываю полотенце и аккуратно, облокотившись о стену, погружаюсь всем телом в воду. Мужчина добавил пену для ванны и поверхность воды была скрыта воздушным облаком пузырьков, полностью прикрывая мою наготу.

Я смотрю на дверь, которую он не закрыл до конца, как делал обычно. И это ещё одна интересная особенность Краснова Алексея Александровича. Он не может жить с закрытыми дверьми. Возможно у него клаустрофобия или еще какая-нибудь фобия, но это никак не вяжется у меня с образом Алексея. Он прошел Чечню, хладнокровный бизнесмен, который разбрасывается угрозами по телефону, но боится замкнутого пространства? Как-то все это странно. Все очень странно.

Когда кожа на подушечках палец скукожилась, в дверь постучали и в щели показалась голова Алексея.

— Ты закончила?

— Я не могу сама голову намыть.

Мужчина некоторое время о чем-то думал, борясь со своими внутренними демонами, и шагнул ко мне.

— Сядь и запрокинь голову назад, — сказал он и взял в руки лейку душа.

Я сгребла пену, прикрывая свою наготу и села, как он сказал.

Он аккуратно намочил мою голову, нежно помассировал кожу голову, намыливая ее шампунем и быстро смыл пену. Этот момент я навсегда сохраню в своей памяти, как самый трепетный и нежный, даже если однажды наши пути разойдутся, и мы никогда больше не увидимся.

— Теперь ты должна смыть пену и обернуться полотенцем, как только все сделаешь — позови меня и я тебя достану из ванны.

Он снова скрылся за дверью.

Распаренное тело стало еще непослушнее и если со смыванием пены я справилась, то замотаться в полотенце оказалось сложнее, чем я думала, поэтому прикрывшись им, я крикнула, что готова.

Когда Алексей зашел, я заметила в его руках махровый халат.

— Очень предусмотрительно, Алексей Александрович.

Он улыбнулся и помог мне надеть халат, замотав волосы в полотенце. Подхватив меня на руки, отнес в кровать, которая была застелена свежим постельным бельем. Он высушил мои волосы феном и это все въелось мне под кожу острым ощущением, что он уже делал это раньше. Как будто в его жизни была женщина, которая стала той самой причиной его навыков по уходу. Спросить об этом я не решилась. Как только я оказалась закутана в одеяло, тепло разлилось по всему телу приятной негой.

Несмотря на все неприятные слова, что мы успели наговорить друг другу, поступки значат гораздо больше. Мужчина поставил на мои колени поднос с горячим куриным бульоном и уже привычную мне зеленую жижу. Руки немного потрясывало, но я смогла осилить тарелку бульона. Все это время Алексей сидел в кресле максимально сосредоточенный и его пальцы порхали над клавиатурой. Когда я прикончила фруктовое смуззи, мужчина поднялся