Вершина башни - Holname Страница 15

— И они сами его одолели? Не верю!

— Так ведь и я не верю. Но факт есть факт. На таких ингредиентах заработали они хорошенько.

Амир плавно открыл глаза и зловеще улыбнулся. Теперь в нем бурлило сразу несколько эмоций. Одна из них — злость. Его точно злило то, что кто-то собрал останки с монстра, которого убил он, и выдал их за свою добычу. Вторая из них — разочарование. Мысль о том, что эти слабые покорители могли столь легко перетащить останки летучей мыши и еще двух раненых в придачу просто не укладывалась в голове.

Обдумывая, как же подобное могло получиться у этих ребят, Амир неожиданно для себя осознал, что сам помог им со всем этим. Он ведь спускался быстрее их и по пути уничтожал опасных монстров или отгонял их от выходов с этажей, чтобы спуститься самому. Вот и та группа, следовавшая по пятам, успешно спускалась за ним.

«Нечестно как-то получается, — с улыбкой размышлял Амир. — Я им помог, а они меня еще в чем-то обвиняют? Если уж они и решили подобрать ингредиенты за мной, тогда могли бы и частью суммы поделиться, разве нет? Кому-то здесь придется навести справедливость».

* * *

После очередного учебного дня настроение Раифа снова было на нуле. Необходимость посещать одно и то же неприятное место, необходимость вести себя вежливо с теми, кто ни во что тебя не ставит, да и просто необходимость бороться со своей ненавистью ко всем — все это вызывало в нем массу негативных чувств, которые можно было сбросить только одним способом.

Стоя на тренировочной площадке чужого дома, Раиф из раза в раз выполнял одно и то же простое упражнение: замах мечом. Пять лет назад именно так старший брат научил его избавляться от напряжения, а сейчас, когда ему стукнуло десять лет, подобное упражнение стало уже своеобразной привычкой. Он не знал ни одного способа лучше, чтобы успокоиться.

Между тем, пока Раиф тренировался, из-под козырька стоявшего рядом дома за ним приглядывал его друг. Мальчишка-одногодка, семье которого как раз принадлежало все это место, смотрел на него с легким волнением. Блеск ярости в глазах Раифа и его отчаянность пугали — такие чувства не свойственны были простому ребенку.

Кроме того, что Раиф практически не шевелился и лишь постоянно оттачивал свой замах, он специально носил утяжелители. Лишь увеличение веса давало нужный эффект.

Тяжело выдохнув, рыжеволосый мальчишка по имени Левион выпрямился и почесал затылок. То, что его товарищ без спроса пришел к нему домой и сразу начал тренироваться — уже не удивляло. Именно Левион когда-то в прошлом разрешил ему это, и теперь они виделись чуть ли не каждый день.

«Он всегда так злость сбрасывает», — подумал Левион, плавно начиная приближаться.

Чем ближе подходил Левион, тем больше он понимал, насколько истощен был Раиф. Возможно, тот сам не замечал своей усталости. Пот пропитывал его одежду насквозь, даже издали его руки казались опухшими и красными, а на деле наверняка были полностью покрыты мозолями и волдырями.

— Вижу, — заговорил Левион, — домой ты не торопишься.

Раиф краем глаза заметил приближавшегося товарища, но прекращать тренировку не стал. Он даже не стал присматриваться к его приближавшейся фигуре. Достаточно было увидеть вдалеке лишь одну рыжую макушку, как все становилось ясно.

— Старший брат все равно до самого вечера не вернется, — отвечал Раиф, — а сестра сказала, что я могу делать что за хочу, если не буду вляпываться в неприятности.

— Хорошая у тебя сестра. Моя вечно пытается со мной воевать. — Остановившись неподалёку, Левион тяжело вздохнул. — Стоит мне сказать, что я хочу что-то сделать, как она начинает мне мешать. И это при том, что она на десять лет старше.

Раиф ничего не ответил. Со словами про его сестру он поспорить не мог — она действительно во всем старалась помогать ему.

Заметив напряжение во взгляде друга, Левион улыбнулся и расслабленно спросил:

— И что тебя гложет на этот раз?

— Академия и ее дурацкие устои.

— Тебя наконец-то начали избивать?

— Хуже. Меня игнорируют, словно я призрак.

Левион сначала улыбнулся, а затем и вовсе от чего-то рассмеялся во весь голос. Его смех казался настолько громким, что его явно было слышно даже из соседнего здания. И он не боялся быть громким — весь этот участок и все прилегавшие к нему территории принадлежали его семье.

— Да, согласен, — ответил Левион, немного успокоившись. — Когда тебя бьют, ты хотя бы можешь дать сдачу, а когда тебя игнорируют — ничего не сделаешь.

Забросив руки за голову, мальчишка с апельсиновыми волосами посмотрел на небо. Погода была прекрасная: ясное небо, яркое солнце. И не скажешь, что осень была уже на дворе.

— Какое счастье, — задумчиво заговорил Левион, — что мне не нужно ходить в такое отвратительное место. Отец сказал, что я могу сам принять решение: нужно мне это или нет. Но как не послушаю от тебя истории про академию, так идти туда вовсе не хочется.

— С тобой все было бы иначе.

— Почему это? Я тоже не дворянских кровей.

На мгновение Раиф все же замер. Это была лишь короткая секунда, когда его меч затормозил в воздухе, но затем он вновь начал стремительно подниматься.

— Но твой отец, — отвечал Раиф, — приближенный короля и герой войны. К тебе относились бы как сыну героя, а ко мне относятся как… К сыну беглеца.

— Ты злишься на отца за то, что он сбежал?

— Как можно злиться на того, с кем ты не знаком?

Почувствовав невероятную слабость, Раиф все же остановился. Это ощущение нахлынуло внезапно и, словно волна, подавило все желание тренироваться. Сначала остановившись, он стер со лба пот, а затем, устало присев на корточки, и вовсе рухнул на землю. Его деревянный меч упал где-то рядом на траву.

— Точнее… я не знаю. — Раиф выглядел растерянно. — В отличие от брата и сестры я не был знаком с этим человеком, поэтому злиться на него глупо. Но последствия того, что он сбежал, преследуют нас до сих пор. Я просто чувствую, что ко мне относятся с пренебрежением, и когда понимаю, что это происходит из-за другого человека…

— Значит, все-таки злишься?

Левион иронично улыбался.

— Мне обидно, — поправил его Раиф, приподняв взгляд. — И я злюсь на своего брата. Точнее не злюсь, но… не знаю.

— А с ним что не так?

— Это же он заставляет нас ходить в академию. — Отклонившись назад, Раиф уперся руками в землю и устало запрокинул голову. — Зачем? Мы