Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №09 за 1986 год Страница 16

Наконец граф объявил, что опасность миновала и родители могут забрать сына. Гагарин был бесконечно счастлив и предложил Калиостро тысячу золотых империалов, от которых тот категорически отказался, заявив, по своему обыкновению, что лечит бесплатно.

Но кто-то из недоброжелателей пустил слух, что ребенок был подменен, а настоящий сын князя все же умер. (В некоторых источниках сообщалось даже, что мальчика подменили девочкой (?!). Между тем Павел Гагарин благополучно дослужился до генеральского чина.)

Особенно яростно нападал на Калиостро лейб-медик императрицы Роджерсон, заявивший во всеуслышанье, что «эмпирик (врач без диплома) и ученик школы Гермеса не устоит перед выпускником медицинского факультета Эдинбурга». И тогда Калиостро предложил ему оригинальную дуэль: поскольку дело касалось превосходства противников по части медицины, то пусть каждый из них приготовит яд в виде пилюли и даст противнику, чтобы проглотить их при свидетелях. А затем воспользоваться собственным противоядием. Тот, у кого противоядие окажется лучше, будет считаться победителем. Но придворный врач от такого состязания отказался.

Затем произошел один случай, который послужил поводом для знакомства Калиостро с всесильным князем Потемкиным и одновременно способствовавший его выдворению из России. Князю, занимавшемуся тогда реорганизацией армии, доложили, что на складах, где хранилось несколько тысяч мундиров для русской армии, вдруг бесследно исчезли пуговицы, которые в те времена отливали из олова. Это сейчас химики знают, что при морозах в определенных условиях оловянные изделия могут рассыпаться в прах — то есть подвергнуться так называемой «оловянной чуме». Тогда же это было весьма загадочным явлением.

Потемкин попросил у Калиостро совета: как сделать так, чтобы «чудес с русскими пуговицами более не происходило»? И Калиостро предложил Потемкину изготовлять пуговицы из сплава по рецепту: 1 часть цинка и две части меди, то есть делать их латунными. Этот рецепт, в общем-то, известный еще с XVI века, был предложен железоделательным заводам. И на мундирах солдат русской армии засияли начищенные кирпичным порошком «пуговицы Калиостро».

Граф становится популярной фигурой, его наперебой приглашают во многие русские дома, и только иностранцы весьма сдержанны с ним и даже враждебны. Они продолжают распространять о нем всевозможные небылицы. Вот тогда-то Александр Калиостро и продемонстрировал свои «магические опыты». Почти документально они были описаны в книге, изданной в Московской Сенатской типографии и называвшейся «Калиостр, познанный в Варшаве, или достоверное описание магических и химических его действий в сем столичном городе в 1780 году». Появилась она всего через несколько месяцев после отъезда Калиостро из Петербурга и, по всей вероятности, в книге представлены именно те опыты, которые делал граф в столице.

Для начала Калиостро перед довольно многочисленными зрителями загипнотизировал восьмилетнюю девочку, использовав как один из методов внушение. После «сего магического действия», который в наше время мы называем «сеансом гипноза», отец девочки и воспитательница стали расспрашивать ее подробно о том, что она чувствовала. Но та «точно уверила их, что ничего не помнит». Теперь-то научно доказано, что после пробуждения гипнотизируемый ничего не должен помнить, так как в основе гипноза (по Павлову) лежит процесс торможения в форме частичного коркового сна.

Калиостро очень гордился своим умением «магнетизировать» и, по его утверждению, в этой области был первооткрывателем, оспаривая свое первенство у венского врача Франца Месмера. Но Калиостро в отличие от Месмера никогда не связывал гипноз с влиянием планет и считал, что большую роль при этом играет внушение — зрительное, слуховое воздействие...— и, следовательно, был ближе к истине. Он довольно успешно лечил гипнозом некоторые нервные заболевания и принимал роды с применением гипноза (что делается в некоторых случаях и в наше время). Однако, если в гипнотические способности графа зрители не очень верили, то они охотно уверовали его «опыту химическому» — в то, что Калиостро умеет получать настоящее серебро и золото. В записи от 12 июня автор упоминает, что Калиостро употреблял особую воду, в которой он успешно покрывал золотом железо. Подробности отсутствуют, но несколько позже, а именно в 1800 году, Никольсон и Каллейль для этого стали использовать гальванотехнику. А Александр Вольта еще в 1769 году производил свои знаменитые опыты с лейденской банкой. Может быть, и Калиостро знал о разложении вольтовым столбом солей и осаждении металла при помощи электрического тока?

В Петербурге к Калиостро иногда обращались с вопросом, где он приобрел столь необыкновенные и обширные знания. Граф отвечал, что мудрец обязан хранить источники своих знаний в тайне. Однако Калиостро много читал, в том числе и современных ему энциклопедистов: Дидро, Д"Аламбера, Монтескье, Вольтера, Руссо. Он основательно проштудировал медицинские трактаты Ибн Сины, Теофраста Гогенгейма, прозванного Парацельсом, и мечтал быть преемником его славы. Калиостро всегда держал под рукой труды по химии Альберта фон Больштедта, известного под именем Альберта Великого; положившего вместе с Генингом Брандтом начало открытию химических элементов. Кстати, его «Малая книга об алхимии», или «Малый Альберт», не потеряла своего значения по сей день. Она была выпущена издательством «Наука» в 1980 году.

Калиостро владел латынью, итальянским, испанским, французским, немецким языками и «весьма неуверенно» английским. Замечено также, что писал он с орфографическими ошибками, а арабский язык его «был очень невнятен».

Сам Калиостро издал несколько книг, одна из которых, «Таинственные чары, Волшебная книга великих открытий», переиздавалась в России несколько раз. В ней довольно подробно описаны обряды и ритуальные приемы египетских жрецов, объясняются действия некоторых лечебных трав, а также гашиша и опиума, которые вызывают галлюцинации, исследуется явление сомнамбулизма (лунатизма)... Есть там и глава о колдунах и знахарях, об их вреде для народа (!). В книге отрицается существование каких бы то ни было духов и чертей.

Но вот 1 октября 1779 года Калиостро поместил объявление в газете о своем отъезде за границу. Как говорят, здесь не обошлось без вмешательства самой императрицы. Ей не понравилось благоволение, которое оказывал князь Потемкин Лоренце, жене гостя.

Карету графа провожала большая толпа его русских почитателей, в числе которых находились и весьма знатные особы. Калиостро заверил присутствующих, что он отправляется в путь с великой надеждой на скорое возвращение в Россию, где он рассчитывает поселиться навсегда...

Позднее в своей книге «История моих путешествий в Россию, Турцию, Италию и к Египетским пирамидам» Калиостро писал:

«Я не мог без восхищения и удивления наблюдать сию столицу обширной Российской империи. Эта вчера родившаяся империя, еще совсем недавно погруженная во мрак невежества, деспотизма и варварства, сегодня гордо вздымается над мерзлыми пространствами и под бронзовым небом, исполнена величия и блеска... своей неустанной деятельностью эта империя превратилась в одну из цветущих мирозданий, вызвавшая к жизни искусства... повсюду возвышаются красивейшие здания,— все свидетельствует о ее величии... Прошло совсем немного времени, а Санкт-Петербург уже соперничает с Лондоном и Парижем, в нем процветают науки и искусства... и европейские нравы еще не испортили столь крепко скроенного народа, который сохранил суровость нравов, свойственных этим сильным душам...»

Калиостро покинул столицу Российской империи в марте 1780 года. Однако обратно, как он обещал и надеялся сам, граф уже не вернулся. Судьба предопределила ему такие испытания, преодолеть которые Калиостро не было дано.

Объехав пол-Европы, граф поселился в Париже. От перенапряжения, истощения физических и духовных сил он мечтал только об отдыхе. Однако его имя оказалось замешанным в афере кардинала де Рогана и графини де Ла Мотт Валуа с бриллиантовым ожерельем. Кардинал и графиня, оказавшись за решеткой, свалили всю вину на Калиостро — «авантюриста, вора и мошенника». 22 августа 1786 года полиция обыскала его дом, выбросив на улицу все бальзамы и целебные травы. Затем вместе с женою Калиостро арестовали... И вот, сидя в Бастилии, граф написал знаменитое «Оправдание графа Калиостро по делу кардинала Рогана о покупке славного склаважа (ожерелья) во Франции, писанное им самим».

«Посетив шесть лет тому назад народ,— говорилось в нем,— славящийся разумом, великодушием и гостеприимством (Россию.— Л. В.), надеялся я обрести себе отечество, которое принимало меня как сына, и я уже наперед видел, какое благо и радость я мог оказать своим новым согражданам, но неожиданный удар судьбы разрушил все мои мечтания. Я вижу себя низвергнутым в преисподню Бастилии!.. Какое я сделал преступление? В чем меня обвиняют? Кто мой доносчик? Есть ли против меня свидетели? — мне ничего не известно. Мне даже не предъявлено обвинения...»