Лжец. Мы больше не твои - Анна Гур Страница 16

Резкий рывок, и мужчина одним махом сметает все со стола и усаживает меня на теплую деревянную поверхность. Меня буквально уносит от чувств, от того, как его руки ласкают, трогают, ощущаю горячую руку на своем бедре, как ползет вверх, задирая подол юбки и сминая ткань.

Даже сквозь капрон чулок его прикосновения будто прожигают насквозь, заставляют трепетать и испытывать незнакомое тянущее ощущение внизу живота, будто пустота там, которую нестерпимо хочется заполнить, и только Вадиму это под силу…

Мои руки скользят по литым плечам, ласкают шею и теребят мягкие, как шелк, волосы на затылке мужчины. Вадим становится более агрессивным, страстным, его рука доходит до оголенного участка между моим бельем и чулками, и это прикосновение напоминает удар тока.

Меня просто прошивает, и я прихожу в себя. Словно оголенный провод ко мне приложили, и я получила разряд в самое сердце.

Прихожу в себя и начинаю отталкивать Царева, упираюсь ладошками в сильную грудную клетку. Под шелком его сорочки настоящий камень по ощущениям. Сильное тренированное тело.

Слезы вновь рождаются в глазах, я ухожу от алчных губ и почти плачу:

– Прекрати, Вадим. Не надо. Пожалуйста! Я… не могу… Я чужая жена! Жена Станиславского!

Мои слова действуют на Царева подобно кнуту. Он вздрагивает. Каменеет под моими пальцами и чуть отдаляет свое лицо, а я в его глаза смотрю, кипящие чистейшей лавой, вспыхивающей всей палитрой огня.

Огня, который испепеляет меня на месте, и я прикусываю нижнюю губу. Сама пребываю в чистейшем шоке от того, что чуть не произошло между мной и Царевым.

В сравнении понимаешь, каково это – быть женщиной в руках мужчины… Я испытала нечто невообразимое здесь и сейчас с Вадимом. Неиспытанное мною никогда ранее, и от этого тяжелее, так как тело требует продолжить начатое, довести чувственное наслаждение до единения и кульминации, но я беру себя в руки, дрожащими пальцами вновь поправляю юбку под острым взглядом Вадима.

– Почему нет, Нина, ты же хочешь этого так же, как я? – выдает глухим голосом, полным страсти, а затем его лицо искажается, там вспыхивает злость. – Или намерена хранить верность мужику, который так поступил с тобой?!

Бьет на поражение. Ударяет в сердце и заставляет вздрогнуть. Слеза скатывается по щеке.

Качаю отрицательно головой. Не знаю, почему не убегаю от Царева, а отвечаю:

– Я все еще жена и… я не могу так… Вадим… если я сейчас поступлю так же, то чем я лучше своего изменника мужа?! Это нечестно. Нечестно по отношению к тебе…

Вздыхаю тяжело и отворачиваюсь. Не могу смотреть на Царева, боюсь увидеть презрение в его глазах. Муж не прощал мне собственную неудовлетворенность, не считался с моими хотелками, и сейчас я отказываю Вадиму и ожидаю все, кроме того, что происходит.

Мужчина накрывает мой подбородок сильной рукой и разворачивает мое лицо, вглядывается в мои глаза.

– Само совершенство. Порядочная, верная девочка. Мерзавцу во всем везет…

Прислоняет горячий лоб к моему. Вижу, как поднимается мощная грудная клетка, как Вадим дышит тяжело. Он возбужден. От него желанием секса дикого и безумного просто несет.

– Только он уже потерял тебя. Нина. Такие, как ты, не прощают предательства…

Опять его губы на моих. Только этот поцелуй словно печать. Короткое касание и Вадим отходит, делает шаг назад.

– Ты права. Секс по пьяни – это не то, что я хочу, не то, с чего я бы хотел начать наши отношения. Да и вообще-то я не сплю с пьяными девушками, – подмигивает, сглаживая острое напряжение, повисшее между нами.

Делаю глубокий вдох.

– Мне пора. Надо найти сестру и уезжать.

Кивает.

– Хорошо. Я отвезу вас.

Качаю головой. Обхватываю себя ладонями.

– Не надо, Вадим… то, что между нами происходит… сейчас я не адекватна и… просто отпусти меня…

Смотрю в глаза мужчине и понимаю, что поступаю правильно. Страсть уходит, и в глазах Царева остается трезвость.

Он оголяет зубы в улыбке, кивает.

– Хорошо. Вас отвезет мой охранник. Но. Это все мои уступки в отношении тебя.

– Спасибо, – выговариваю тихо, и мужчина останавливает на мне пронизывающий взгляд. Острый. Меня вновь жаром обдает, потому что ощущение такое, что я голая перед ним. Обнаженная душой и телом.

– Не благодари. За это не благодарят…

Вадим разворачивается и уходит, оставляя за собой некую недосказанность, давая понять, что это еще не конец.

Спустя минуту в кабинет входит высокий мужчина.

– Ваша сестра уже в машине. Босс приказал отвезти вас.

Киваю и иду за широкоплечим мужчиной, который выводит меня из клуба, открывает дверь седана представительского класса, и я ныряю внутрь, чтобы увидеть сестру в не самом трезвом состоянии, она смеется и не выказывает никакого недовольства тем фактом, что мы покидаем клуб.

Усиленно флиртует с мужчиной, который спокойно держит руль и везет по адресу, который я назвала.

Дорогу к родительскому дому провожу в раздумьях. Охранник останавливает машину у калитки и помогает мне вытащить уже спящую Кристинку, берет ее на руки.

– Я помогу, занесу вашу сестру в дом, – отвечает коротко, и мы проскальзываем внутрь, мужчина, которого зовут Константин, особо не напрягаясь, проносит сестру по лестницам и опускает ее на кровать в нашей комнате.

– Спасибо вам, – выговариваю шепотом, и охранник лишь кивает.

Разворачивается и выходит из комнаты, спустя какое-то время слышу, как машина отъезжает, и удивляюсь, что с такой комплекцией он передвигается настолько бесшумно.

Ложусь рядом с сестренкой на большую двуспальную кровать и прикрываю глаза, выпитое дает о себе знать, а просыпаюсь утром от трели телефонного звонка и получаю ушат ледяной воды на голову…

Телефон трезвонит и не успокаивается, и у меня голова трещать начинает от этой мелодии.

– Хватит… Черт… Моя голова этого не выдержит…

Бурчу, пока рука тянется за сумкой, валяющейся на полу, нащупываю в ней гаджет и, наконец, выключаю, но трель повторяется снова…

Специфическая мелодия, которая стоит на рингтоне входящего от мужа…

Песня про любимого…

Наконец, чтобы просто завершить это измывательство над собственным сознанием, я отвечаю.

– Алло.

– Ты меня игнорируешь со вчерашнего дня, – раздается недовольный голос моего мужа.

Сажусь на кровати, прикрываю веки и отвечаю сухо:

– Есть за что, не находишь?!

– На улицу выходи, – обрубает резко.

– Что?! –