О чем молчат рубины. Книга 2 - Фунтик Изюмов Страница 16

— А почему мне лучше не знать? — поднял я брови, поворачиваясь к Катерине.

— А потому, — зловеще ответила девушка, — Что на подобных кораблях… да вообще, на большинстве кораблей, продукты закупают самые дешёвые, порой отбросы и гниль, а не продукты! И там, под палубой, возле загона со скотиной, не чувствуется запах тухлятины и в глубокой полутьме не видно червяков, выползающих из подгнивших сухарей!

— Ик! — непроизвольно сказал я, — Ик!

Мимо нас два матроса протащили громадную бадью, наполненную каким-то варевом. Я не рискнул принюхаться. После слов Катерины, у меня вообще начисто исчез интерес к кулинарной деятельности на кораблях вообще и на «Ловце ветров» в частности.

— Да-да! — Катерина покачала головой, — Я знаю, что ты сейчас скажешь. Что теперь понимаешь, почему матросы в порту так напиваются!

— А как ты догадалась?.. — слабым голосом уточнил я.

— Интуиция! — усмехнулась девушка, — Но теперь новая проблема. Нас кормить они, кажется, не собираются… А если пригласят за офицерский стол — не бледней так, Андреас! Офицерский стол гораздо лучше, чем у матросов! — если пригласят, то мне придётся откинуть капюшон, а этого категорически делать нельзя!

— Пойду покупать у капитана провизию… — уныло сказал я. Чтобы кормиться в каюте. Я думаю, всем нам лучше кормиться в каютах! Включая Эльке и Трогота.

Корзина самой простой еды, вроде ветчины, хлеба и зелени, обошлась мне в десять флоринов! Это же грабёж! А, впрочем, чего ещё я ожидал от пирата?..

* * *

Матросам капитан после завтрака назначил приборку. И, можете поверить, вопреки ворчанию капитана, что это лежебоки и бездельники, работа кипела по всей палубе. Драили палубу, стучали молотки, оплетались снасти…

— Ты обратил внимание на некоторые странности? — вполголоса поинтересовалась Катерина, с которой я опять устроился недалеко от бушприта, стараясь не мешать брызжущему энтузиазму команды.

— Какие странности?

— Ну, смотри: обычный экипаж такой шебеки — человек двести. Половина — абордажная команда, человек сорок — гребцы… Поэтому, шебека может легко догнать и ограбить купеческую галеру и в безветренную погоду. Но сейчас я не скажу, чтобы на палубе было больше шестидесяти человек. Это только треть экипажа! Где остальные⁈ Теперь дальше: ты видишь, что борта обшиты новым деревом? Приглядись, кое-где даже на палубе новые доски, а уж борта, особенно правый, почти сплошь новые. Снаружи их завесили рыболовными сетями. И для того, чтобы это было меньше заметно, и для того, чтобы сойти за рыболовное судно. Допустим, спрашивают их во Франции: где рыба? Да вот, буквально вчера, в Чивитавеккьи продали. А во Францию шли — не повезло. Нет рыбы… А в Италии спрашивают, отвечают, что в Марселе рыбу продали, а когда шли в Италию, ну ни одного косяка! Как отрезало! Удобно… О чём я? Ах, да, о досках. Присмотрись теперь к палубе, к тем доскам, которые старые. Они темнее. Видишь? Видишь на них борозды? Чем бы такие борозды нанести на доски можно? Если почти все матросы — босые?

— И к чему ты клонишь?..

— К тому, что совсем недавно шебека участвовала в бою. Бой был жарким, страшным и — увы! — неудачным для нашего корабля. По всей видимости, «Ловец ветров» гнался за каким-то торговцем. Догнал. Шебека — быстроходное судно. А затем… или торговец был приманкой, а на самом деле под этой личиной скрывался боевой корабль, или торговец дошёл до оговорённого места, где поджидали в засаде стражники… как бы то ни было, но как раз тогда, когда пираты пошли на абордаж, тут их и накрыли. Залпами из кулеврин в упор разнесли борта в щепки. Абордажная команда полегла под шрапнелью. А потом уже на нашу шебеку посыпались вооружённые люди с ложного торговца. Или со стражника.

— И… что?

— Это был очень кровопролитный бой, — вздохнула девушка, — Шебека еле оторвалась от погони, раскинув все паруса, когда на её палубе ещё грохотало сражение. Может, часть нападавших, поняв, что «Ловца ветров» не догнать, попрыгали в море, чтобы не остаться в руках пиратов. Остальных убили. Пиратов осталось, едва ли один из троих, и добычу они так и не получили, но им удалось улизнуть от окончательной расправы. С тех пор они постоянно моют палубу, чтобы не осталось ни единой капельки крови, чинят весь такелаж, восстановили и нарастили борта, купив свежих досок, починили и закрасили пробоины в борту… но полностью от следов сражения ещё не избавились и нехватку людей не возместили. Ты думаешь, почему каюта второго помощника капитана оказалась пустой? Потому что капитан ещё не решил, кем он заменит погибшего второго помощника. Ты думаешь, почему капитан так тренирует команду в постановке и уборке парусов? И, ведь, никто не ропщет! Понимают, что недавно спаслись только чудом.

— Та-а-ак… — растерянно произнёс я, — И какие выводы?

— Выводы простые и неутешительные, — пожала плечами Катерина, — Капитан сидит без денег. Он последнее отдал, чтобы привести шебеку в приличный вид. А ему ещё платить деньги команде! Да, изрядно поредевшей команде, но у него и этого не осталось. Поэтому он взялся за такую унизительную для пирата вещь, как перевозка пассажиров. Хоть шерсти клок! Но, помимо прочего, если он заподозрит, что у нас денег больше, чем оговорено нашим договором…

— Оберёт и бросит наши окровавленные тушки в море… — с горечью закончил я.

— И тем самым поднимет свой пиратский престиж, — подтвердила девушка, — Дескать, не пассажиров он вёз, а такой у него был хитрый план.

— И что делать⁈

— Утро вечера мудренее, — вздохнула Катерина, — Посмотрим… Может, у него есть остатки совести? Хотя бы на самом донышке?..

— Какие-то гадости планируете? — раздался сзади скрипучий голос.

Мы одновременно обернулись.

Капитан растянул губы в ухмылке, и даже подмигнул нам единственным глазом, дескать, это шутка такая, но в его весёлое настроение почему-то не верилось.

— Восхищаемся! — ответил я, — Ваш корабль так резво скачет по волнам! Прямо, как могучий конь! Но, в отличии от коня, не знает усталости! Это восхитительно!

— Это что… — на этот раз капитан улыбнулся совершенно искренне, похоже лесть пришлась ему по душе, — Когда ветер попутный, нам полной скорости не набрать. Паруса у нас не прямые! У нас самая большая скорость, когда мы держим курс градусов шестьдесят к