Измена. Яд твоей "любви" - Дора Шабанн Страница 16

Мальчик мой тоже оказался домоседом, и мы с ним не получали удовольствия, шатаясь по всем этим обязательным пафосным «Ярмаркам тщеславия».

Поэтому, как ни странно, но мы таки Новый год встретили в этот раз дома.

Олег поднял бокал за уходящий:

— Поздравляю нас всех с прошедшим. Был он сложный, но продуктивный. Вы оказались молодцы, и я рад вашим успехам! Надеюсь, на достигнутом вы не остановитесь. А ты, Кирилл, понимаешь, что тебе теперь прямая дорога от добытого в последних боях первого юношеского разряда к третьему взрослому? Помни, я жду, что ты привезешь его со следующих соревнований.

Мы покивали, хотя у меня были претензии к такой постановке задач, но кому они. Просто тихо сказала Киру:

— Не спеши. Михаил Борисович говорил, что тебе взрослый не раньше осени добывать. Ты мне нужен живой и целый, пожалуйста. А сейчас выходить против этих старших монстров — просто безумие.

Кир скривился и в сторону отца головой качнул.

Скрипнула зубами:

— Я с ним поговорю.

— Вот еще. Я сам! — фыркнул ежиком.

Поцеловала в макушку и прижала к себе. Мы справимся.

А Олег все продолжал поздравлять:

— Нонна, пусть в наступившем году тебе удастся добиться желаемого и завершить с успехом свое образование.

— За сказанное! — а чего ему ответить?

Что диссертация готова, в Институте среди педсостава меня скорее любят, чем нет, и проблем с защитой не предвидится? Так, ему эта информация никуда не уперлась. Как, в принципе, и я.

Да и бог с ним.

Сразу после полуночи сидели с Киром под елкой, зарывшись в подарки. Открывали, смеялись, радовались.

А потом мой мальчик-зайчик вдруг спросил:

— Нуна, как тебе этот папин приятель?

Пришлось судорожно соображать, но так как не далее как полчаса назад шеф звонил, поздравлял и желал, то предположила, что про него:

— Он — мой начальник и вообще, ничего так, соображает, вопросы решает. Со своими закидонами, конечно, но вроде терпимо.

Кир закатил глаза. Подросток, что с него возьмешь?

— Терпимо? Такого нам не надо! — фыркнул и выразительно на меня посмотрел.

Поспешила внести ясность:

— Ну вот он возил меня в Институт, потом мы пообедали, и вроде он нормальный.

Вся вселенская родительская скорбь из-за тугодумных отпрысков отразилась Кирюшином на лице:

— Нонна! Как он тебе, как парень?

Обалдела.

Парень? Вячеслав Владимирович?

— Ну, Кирюша, какой же он парень? Он уже давно солидный, состоявшийся мужчина. Да и какая разница?

Ребенок перебрался поближе, закатился под бочок и пробубнил оттуда:

— Но он мужик, вокруг тебя вьется, а ты спрашиваешь: какая разница? Я у тебя про что интересуюсь: брать будем или на хер с пляжа?

Заржала.

Сначала.

Потом подумала, осмыслила и включилось воспитание:

— Кир, что за выражения?

— Это не я, это папа сказал, — и глаза такие честные-честные.

Красавчик.

— Ясно, но прошу тебя учесть, что выражение это не очень. Да и выглядишь ты с ним тоже такой себе: хамоватый, неотёсанный…

— Говорю же, папа сказал, — ребенок ушел в отказ, тут толку не будет.

Остается вздохнуть, обнять и угостить мандаринкой:

— Ох, Кирюшенька, твой чёрный юмор не доведёт нас до добра.

Потерся носом о мое плечо и хмыкнул:

— Нуна, не волнуйся, я слежу за базаром.

Капец, как-то я ребенка упустила с этой работой и диссертацией:

— И с кем же ты у меня так пообщался, что лексикон настолько обогатился?

— Да так, с миру по нитке. Ты не волнуйся, я не палю контору, — и мордашка такая довольная.

И претензий-то никому не предъявить.

Посмеялись. А я немножко загрустила на тему, что это же я такую «прелесть» вырастила. Потому что участие Олега в воспитании сына заключалось в финансировании, раздаче ценных указаний и вот таких лингвистических инъекциях сомнительного содержания и культурной ценности.

А на второй день Нового года нас ожидал ещё более масштабный сюрприз, который нам устроил Кирюшин папа:

— Давайте быстро, у вас примерно час на сборы. Поедем на турбазу, я забронировал домик. Отдохнём, на санях катаемся, в снегу поваляемся, по лесу побродим, а если захотите, то сходим в баню и пожарим шашлыков.

— Шашлыков! — истошно завопил Кир, известный фанат всего, что приготовлено на углях.

А я что? Я ничего.

Пошла быстро вещи собирать.

Такого праздника у нас еще не было. Логического обоснования поведению Олега я не нашла, поэтому решила не заморачиваться. Кир счастлив, да и хорошо.

Воздух свежий, лес, снег.

И на санях мы катались, и в снегу валялись (не зря я два комбеза Киру взяла), и по лесу бродили, и даже шашлыки жарили.

А под вечер, сидя на лавочке в беседке да уплетая овощи-гриль и шикарнейший шашлык, обнаружила, что Олег внезапно уселся рядом, укутал меня в плед поверх пуховика, притянул к себе и спросил:

— Нон, а научник твой к тебе, случайно, не пристает?

Вот это поворот.

Глава 13: Весна романса

«Но я не плачу, и не рыдаю.

Хотя не знаю, где найду, где потеряю.

И очень может быть, что на свою беду,

Я потеряю больше, чем найду…»

Ю. Ким «Белеет мой парус»

Насколько странной и необычной была встреча Нового года, настолько неожиданным выдался и он сам.

Олег перекроил свой рабочий график и начал вдруг ежедневно ужинать с нами дома, при этом наравне с Киром интересуясь:

— Ну, Нонна, как твой день прошел?

Сначала я подозревала подвох, анализировала ситуации, произошедшие в течение дня, поступившую информацию, и даже намеки на нее, а потом… устала.

И выдохнула.

— Вполне прилично. Была в Институте, получила необходимые допуски к ГОСам. На работе тоже вроде бы все складывается: аналитику по областным филиалам закончила считать. Вячеслав Владимирович посмотрел. Одобрил. Завтра буду грузить в систему. А что у вас?

И после этого отец с сыном, перебивая друг друга, засыпали меня подробностями об их прошедшем дне.

Было сначала очень странно все это слушать, но ближе к весне я уже чуть-чуть попривыкла. И к подробностям из суровой мужской жизни, и к тому, что Олег мог внезапно присоединиться к нашему с Вячеславом обеду. И не только для того, чтобы обсудить текущее состояние дел, отчет аудиторской проверки или перспективное планирование на следующий квартал. Просто поболтать и поесть.

Все это было странно.

Вячеслав в таких случаях всегда кривился и бормотал что-то вроде:

— И принесла же его опять нелегкая.

А потом весь обед осыпал меня комплиментами, шутил, рассказывал забавные истории из своего детства или юности.

Хотя обычно мы с ним за обедом продолжали обсуждать работу. И