Менестрель идёт по свету (СИ) - Ариана Леви Страница 17

она словно снова стала ребёнком, о котором заботятся, которому всё покупают, но денег в руки не дают. Непривычно. Да и кроме этого, Ксан хотелось испытать себя – не зря же она уже столько учится? А ещё ей было безумно интересно выступить в выращенном концертном зале. Она там уже была неоднократно на репетициях, и успела оценить акустику, но репетиция – это не выступление. На репетиции не было зрителей.

- И когда первое выступление? – спросила девушка.

- В город приезжает сын правителя со своим другом-вампиром. В их честь будет дан большой концерт. Ты станешь украшением вечера и нашим секретным номером.

Ксан скептически хмыкнула: хоть её волосы за несколько недель немного отрасли, она всё ещё мало походила на девушку и сомневалась насчёт того, что станет украшением. Но спорить с наставницей не стала. Платья, которые пошили специально для неё, были на порядок лучше, чем то, что висело на ней, как на вешалке, но всё-таки Ксан сама себе в них не нравилась. Она словно пыталась влезть в чужую кожу, стать тем, кем не являлась. Не в том смысле, что она не считала себя девушкой, а в том смысле, что она считала себя девушкой, которой идут джинсы, а не платья.

Глава 10.

Ксан стояла за кулисами, ожидая своего выхода, и наблюдала за сыном эльфийского правителя и его другом. Те расположились в ложе прямо около сцены, и девушке хорошо было их видно. Мужчины больше были заняты разговором, лишь временами поглядывая на сцену. Принц казался совершенно обычным эльфом – светловолосым, тонкокостным, изысканно одетым. А вот вампир представлял интерес: одет он был не менее изысканно, но его бледная кожа смотрелась контрастно даже на фоне светлокожего эльфийского принца. При этом волосы были насыщенного чёрного цвета – насколько это вообще возможно. Глаз было не разглядеть, но Ксан живо нарисовала себя красные зрачки – именно так изображали вампиров в её мире.

Вообще, о вампирской расе в этом мире мало кто знал. Они жили на небольшом отдельном континенте и редко контактировали с другими народами. Да и их особо не трогали, учитывая, что в этом мире слабо развито мореплавание, а магов-портальщиков – раз-два и обчёлся. Зато сами вампиры, поговаривали, могут летать, и большие расстояния для них – не помеха. Родители пугали детей, что если они не будут слушаться, то ночью к ним прилетит вампир и утащит их на свой остров, чтобы выпить всю кровь. Странно, что дети после такого не вырастали неврастениками и заиками.

Но сейчас Ксан думала не о том, насколько правдивы детские сказки, а о том, как же её бесит, что эти зазнавшиеся вельможи даже не смотрят специально организованный в их честь концерт. Нет, в зале, конечно, были и другие зрители, но тем не менее все понимали, что если бы не приезд сынка правителя, то и концерта никакого бы не было. Никто из мэтров сегодня не выступал – только ученики, поскольку мэтрам надо было показать царственному семейству, что бюджет расходуется не зря. Однако это вовсе не повод игнорировать выступающих.

Вообще, положа руку на сердце, Ксан вынуждена была признать, что выступление певцов и музыкантов было организовано весьма скучно. Девушки выступали с одной и тоже программой: вначале играли на арфе, затем пели несколько заунывных песен на эльфийском под аккомпанемент оркестра. Внешне все эльфийки в своих роскошных нарядах казались на одно лицо, да и голоса их отличались мало, учитывая их узкий диапазон. Чем больше Ксан всё это наблюдала, тем больше в ней зрело желание разбавить эту унылую атмосферу и заставить, наконец, этих высоких во всех смыслах гостей, слушать.

А потому, после выступления одного барда-ученика, которого звали то ли Элиэль, то ли Элилиэль, девушка перехватила того за кулисами и попросила у него инструмент. Парень удивился, но гитару отдал – благо та ему не принадлежала, а являлась собственностью школы. Свой инструмент музыкант вряд ли отдал бы. Ксан бы предпочла свою укулеле, но гитара была магически настроена на выступление в зале, а укулеле – нет, да и не идти же за нею к себе в комнату? С минуты на минуту объявят её выход.

Наконец её объявили. По счастью, Ксан была избавлена от необходимости играть на арфе, поскольку ещё не освоила в полной мере этот инструмент, но петь эльфийские баллады её всё равно пришлось. Едва девушка запела, как принц с другом прервали разговор и посмотрели на сцену, привлечённые необычным для эльфийского уха звучанием голоса. Однако через несколько минут, в течение которых Ксан старательно выводила слова чужого языка, мужчины снова продолжили беседу. И это стало последней каплей в чаше терпения Саши. Как пацанке, что провела три года своей жизни в детдоме, ей просто хотелось врезать по наглым физиономиям, но как стендап-комик и бард, она намеревалась немного подшутить.

Закончив очередную заунывную балладу, девушка взяла в руки гитару, которую вынесла с собой на сцену – и та ждала своего часа на специальной подставке. Сыграв несколько пробных аккордов, Ксан проверила настройку инструмента, а затем заиграла знакомый мотив. Эту песню из "Акустического альбома" незабвенного КиШа девушка часто пела на внутренних тусовках комиков: та даже была её визитной карточкой, поскольку Ксан сама исполняла и партию девушки, и партию графа. На разные голоса, как вы понимаете. И вот сейчас ей показалось, что спеть эту песню будет весьма в тему.

Девушка и Граф. (Партия девушки – (Д), партия графа – (Г))

С прекрасной дамой граф разгуливал по парку,

Во мгле виднелись очертания замка,

Где у ворот собака грустно завывала,

Девица графа очень нежно обнимала.

(Д):

- Какая ночь, мой милый граф, луна так ярко светит.

И шёпот листьев, шелест трав усиливает ветер.

Навеки вашей стать мечтаю я, и в этот час

Пускай моя любовь коснётся вас!

(Г):

- В подвалах замка у меня сокровища хранятся,

К твоим ногам, любовь моя, сложу я все богатства,

Моей ты станешь госпожой, тебе я вечность подарю.

Поверь, всё будет так, как говорю!

Припев:

Утро станет сном, и будет вечно длиться ночь!

Мы одни в огромном тёмном мире…

– Кровь закипает в сердце!

– Я смогу тебе помочь!

Небеса становятся все шире.

(Д):

- Какой у вас глубокий