Темный Лев - София Александровна Ларина Страница 17

Никто не знает кто я, никто… И не узнает. Я обещала!

Господи, как сердце долбится! Не понимаю от чего больше… От ощущения желанных губ, потому как в действительности мои пламенем горят, точно от реального контакта… Или же от возможного разоблачения.

Подскакиваю на ноги и бегом несусь в душ, знаю, вода успокоит. Встаю под ласкающие тело теплые потоки, но… вот ни фига не расслабляюсь.

Почему мне снится этот человек? Почему? Почему сознание так ярко передавало все ощущения?

Я уже привыкла видеть аналогичные серые сны, где убегаю, скрываюсь, прячусь.

Почему вдруг он?

Что заставило мое сознание перенастроиться?

С тревожным чувством на душе, стремительно быстро собираюсь на работу. Не могу находиться дома. Не привыкла отдыхать так долго. Мне нужно занять себя.

Черт, если бы не Темный, меня тут уже не было бы, но… Он мне не оставил выбора и знаю, не отстанет, пока я не убедится в моей невиновности.

Замечательно!

Я приложу все усилия чтобы помочь ускорить этот нелегкий процесс. Я буду сотрудничать и докажу, что врачебной ошибки нет.

Как только выхожу из подъезда, прямиком, не обращая внимание на постороннюю суету, смело направляюсь к своей машине. Однако я даже не успеваю дойти до нее, как меня тут же настигает парочка молодых людей в черной военной форме.

— Рината Андреевна, позвольте узнать, куда вы направляетесь в шесть утра? — спрашивает один из них.

Инстинктивно прислушиваюсь к собственным ощущениям и понимаю — передо мной парни с невероятно сильным духом. Не таким, конечно, как у Темного — тот, вообще нечто космическое, но эти качки определенно сильнее обычного человека.

Растерянно разглядываю молодых людей и не нахожу и малейшего объяснения, кем они могут являться.

Напоили их чем-то, что ли?

— Я на работу, если позволите! — спокойно отвечаю, стараясь не выдавать свое явное волнение.

— Хорошо, мы вас любезно проводим, Рината Андреевна, — парень дружелюбно открывает передо мной дверь моего-же автомобиля. — Старайтесь не нарушать скоростной режим, — рекомендует напоследок с легкой улыбкой на лице.

— Как скажете! — держу тон ровным, хотя внутри злость набирается неимоверная. За мной теперь по пятам ходить будут? Караулить сутками?

Так… сжимаю руль, останавливая поток негативных мыслей. Нельзя растрачивать энергию, которую, кстати, непонятно откуда получила. Надо еще выяснить кто в процедурную заходил…

Успокаиваюсь немного. Завожу машину и тихо-спокойно выезжаю на шоссе. До работы несколько минут и, если честно, порой быстрее пешком добраться, но я не любитель слоняться по многолюдным улицам, лишь поэтому вечно передвигаюсь на авто.

До самой больницы черный внедорожник следовал точно по моим следам, даже перестраивался с полосы на полосу следом, не давая возможности хоть немного отстать. Словно надзиратели, ей богу…

Ладно, не злиться — это главное правило на сегодня.

Лев

Звонок ребят, дежуривших у Романовой, спровоцировал на спонтанные и несвойственные для меня действия. Я, наплевав на утреннее важнейшее совещание в «Лиге», наплевав на строгий регламент, установленный специально для конспирации — отправился в больницу в неположенное для меня время.

Все ли представители «здравоохранения», приступают к работе в шесть, мать вашу, часов утра?

Ни хера!

Стою перед ординаторской, в черном костюме, в то время как, мед персонал разгуливает в белоснежных халатах, и черт… не решаюсь войти внутрь, точно зная, что Романова там.

Получается, мне срать на всеобщее мнение… Срать на мое несанкционированное прибывание, но не срать на мнение Ринаты. Стою и словно неуверенный в себе подросток, переживаю по поводу ее комментария, которое она явно выдаст, увидев меня в столь раннее время.

Так, оглядываюсь по сторонам, намеренно фиксируя камеры и их нынешнее положение. Надо скрыться. Быстро двигаю в дальний угол, где на данный момент не захватывает обзор система наблюдения и пока нет людей, применяю тень.

Ну и что теперь? Продолжать стоять у этих чертовых дверей? Она же зачем-то пришла в такую рань?

Не успеваю сделать и шаг в сторону ординаторской, как дверь неожиданно распахивается. Замираю мгновенно на том же месте, и не потому, что я переживаю о возможном столкновении с кем-то, нет… Я просто борюсь с волнением, потому как внутри все трепещет от предвкушения увидеть ее милое личико.

Вот она! В кучу собираюсь. Не дышу даже.

Идет мне навстречу в синем хлопковом костюме. Ее лицо явно обеспокоено чем-то. Взгляд такой растерянный, мечется хаотично, словно она борется с какими-то мыслями, но не может прийти к единому решению.

Рината быстро проходит мимо меня, а после неожиданно ускоряется, потому как видит в конце коридора девушку в белом халате.

— Рината Андреевна, поспешите пожалуйста! — просит девушка, открывая перед ней какую-то дверь.

Прошмыгиваю следом и обнаруживаю себя в предоперационной.

— Что с ним? — спрашивает Рината девушку, приступая тщательно шоркать мочалкой свои уже намыленный руки.

— Поступил час назад, предположительно разрыв селезенки, парень он упал с большой высоты.

— Симптомы, Аня, быстро! — командует резко. — У меня всего два часа до прихода руководства. Я отстранена, если те не знаешь.

Она что, собирается оперировать? Стою и внимательно наблюдаю за тщательным процессом подготовления к операции.

— А… сейчас, — девушка включает планшет и начинает торопливо перечислять… — Боль в верхней левой части живота. Болезненность при нажатии. Повышенная частота сердцебиения и дыхания. Низкое кровяное давление и бледность кожи. Расширение живота и большая гематома в левой части живота.

— Падение с какой высоты? — вдруг спрашивает Рината, поднимая взгляд на пациента, находящегося за стеклом.

— С пятого этажа… — сообщает девушка.

— Мойся, помогать пойдешь! — командует, пока медсестры помогают надеть специальный халат на Романову.

— Но, мне же еще нельзя! — испуганно пищит девушка.

— Хочешь, чтобы парень умер? — стращает ее Рината. — При падении с большой высоты тело может попасть под сильное давление, что может привести к серьезным травмам и разрыву нескольких внутренних органов. Не только селезенку, как ты это выявила, но еще почки, печень, легкие и не нужно забывать про сосуды. Если поражения более обширны, я одна могу не справиться в срок.

— Но меня уволят, если я самовольно войду в операционную.

— Ты врач, Аня, ты давала клятву Гиппократа! — напоминает Рината грубоватым тоном. — В таком случае, зачем ты меня умоляла помочь парню?

— Но, вы же богиня хирургии, и у вас не было ни одной смерти на столе.

— Тогда о чем переживаешь? — давит на нее холодно. Вижу, как девушка мнется. Вижу, как боится и по-видимому, Романова не меньше меня это замечает. — Скажешь глав врачу, что я приказала… — озвучивает Рината, удивляя меня по полной.

— Но вы же отстранены…

— Прикинешься, что была не в курсе.

С этими словами, Рината входит