Герцог ре,Сфорц - Серг Усов Страница 17

Графиня увидела, как в тылу полков мятежников, криками и угрозами своих командиров, снова начали выстраиваться полки наёмников и поняла, что пришло время и ей вмешаться.

Она только краем глаза увидела, как Ашер лично, с вершины холма, повёл в бой свой единственный резерв — спешенную кавалерийскую сотню, хозроту, вооружённую арбалетами и полторы сотни примкнувших к бригаде остатков второго егерского пограничного полка.

Всё же маги мятежников оказались намного слабее магов легиона. Заклинание Водяная Плеть, которое она напитала полностью, влив, примерно, одну шестую своего резерва, как и во время сражения с баталиями Болза, в этот раз разрушило Сферу над тем полком мятежников, который противостоял второй баталии, с первого же удара.

Этим тут же воспользовались батальные маги. Уля увидела, как, то тут, то там, среди врагов стали вспыхивать огни заклинаний Пламя, выжигая, то по пятёрке, то по десятке, в зависимости от силы применяющего заклинание мага, мятежников.

И полк ополченцев, который только что сумел остановить наступление противника, почти моментально обратился в бегство.

Затем она также разбила Сферу над самым ближним к ней полком и, следом, заклинанием Воздушный Поток, запитанным ею полностью и направленным почти вертикально вниз, она практически размазала этот полк по земле, оставшись с едва ли четвертью своего резерва магии.

Столь быстрый и ужасный конец целого полка и предыдущий разгром наёмников посеяли такую панику среди мятежников, что даже среди их командиров не нашлось ни одного, кто попытался бы хотя бы организовать отступление.

— Полковник Ашер был в таком восторге, что голова у него, похоже, совсем перестала работать, — рассказывала вернувшаяся из штаба бригады Герда, — Он громче всех орал, что герцог нас не бросил, и что тут где-то рядом сейчас присланная им его сестра. И что, если графиня не хочет нам показываться, то это её, то есть ваше дело, но он не забудет, и всё такое.

— Понятно, — Уля примерно это и предполагала, — Что с графом и много ли раненых?

— Граф, как вы и предполагали, сразу же отправил гонца к королю. Ушор с Релной гонца приняли прямо возле брода в четырёх лигах отсюда. Сейчас отсыпается связанным. Про раненных не догадалась спросить, — смутилась лейтенант.

«Какой гад этот граф Олни ри,Зенд, — подумала Уля, — А ведь в любви признавался, а сам соперника оповещает.»

— Эх, надо идти. Или ехать, — Уля поднялась, — Герда, давай неспеша проедемся мимо лазарета. Я посмотрю, что с остатками моего резерва можно будет сделать.

Лазарет находился на краю деревни, рядом с Ларой, чтобы иметь под рукой в достатке воды. Уля отметила профессионализм главного бригадного лекаря не только по грамотному выбору места для лазарета, но и по тому порядку и чистоте, которые в нём были обеспечены.

Возле одной из палаток графиня увидела плачущую девушку в форме арбалетчицы и сразу признала её. Это была та смешливая повариха, которая часто приносила им обед.

Перед входом в палатку, на носилках, лежал ещё один знакомый.

— Смотри, Малыш, — засмеялась Лолита, — Какой ты везучий на лечение от госпожи. Какой уже раз, помнишь?

— Его зовут Ковин, — в этот раз хозяйка поправила свою охранницу, — Я запомнила. Ты молодец, — обратилась она к первому сержанту, — Я видела, как ты сражался. Как шёл впереди своей полусотни.

— Командира убили, поэтому пришлось мне вести ребят, — смутившись и словно оправдываясь, произнёс полностью излеченный Ковин.

— Вы графиня! — вскричала арбалетчица-повариха, — Спасибо вам, госпожа! Простите, что сразу не признала…

— Наша прекрасная графиня, оказывается, умеет очень хорошо скрываться даже от своих добрых друзей, — голос графа ри,Зенда, прозвучавший за её спиной, Уля сразу узнала.

Она, обернувшись, посмотрела на графа равнодушным взглядом. Хотя, конечно же, была достаточно разозлившейся на него, из-за посланного им к королю гонца.

— Рада вас видеть, граф.

Глава 8

В тюрьму, построенную по просьбе Бора недалеко от восточной стены, Олег заехал, возвращаясь из Палена, где решал вопрос по устранению последствий своего давнего непродуманного социального эксперимента.

Олег, однажды, отпустил на волю, огульно, всех рабов бывшего барона Палена, работавших на рудниках и лесоповале, и, в результате, обзавёлся несколькими сотнями безработных нищих.

К его удивлению, многие бывшие рабы, получив свободу, избавились не только от палки надсмотрщика, но и от получаемых ими от хозяина еды, одежды и крова над головой. Буквально, единицы из них смогли найти себе место в новой свободной жизни.

В армию большинство из них не годилось по причине возраста, а устраивать для них каторгу — так какого, спрашивается, дьявола, он вообще тогда их освобождал?

В общем, ничего хорошего от того эксперимента двухгодичной давности у Олега не получилось, кроме, пожалуй, полученного урока, что не нужно принимать скоропалительных решений. Как не стоит изобретать паровой двигатель, пока не выросла плеяда механиков-ньютонов, так и не нужно строить из себя Спартака. К тому же, и со Спартаком-то, в реальной истории, не всё так однозначно было.

— Пока вы были в отъезде, разместили его в камере для задержанных уважаемых, — объяснил Бор про городского Голову Нерова, доставленного по приказу герцога на правёж, — В еде и сне не ограничивали. С Нурием встречи не организовывали. Хотя, вы, наверное, знаете, палач наш с Пражиком знакомы давно и не раз пили вместе. Но, вы не подумайте, на работе Нурия это никак не скажется. Если только прикажете…

— Не надо, — остановил, ставшего вдруг словоохотливым, обычно молчаливого начальника комендатской службы, — Проводи меня в свой кабинет и давай туда же этого Ляпкина-Тяпкина.

Здание тюрьмы из тёмно-красного кирпича было построено без всякой магии. Участвовать самому или, в очередной раз, припахивать сестру, которую он и так грузит работой, как ослика, для возведения такого объекта, он посчитал несолидным. Но и без их участия, тюрьма получилась мрачной на заглядение — куда там той Бастилии.

А всё потому, что Олег щедро оделял своих строителей не только деньгами, но и своими архитектурными идеями, без всякого зазрения совести и патентных платежей, утаскиваемых им из своего прошлого мира.

Дизайн для тюрьмы он взял из когда-то виденного им американского ужастика. Здание было в два этажа с острой черепичной крышей ещё более тёмного цвета, чем кирпич, из которого оно было построено — цвета венозной крови. Узкие, словно щели, окна были все зарешёченны, за ними находились кабинеты и комнаты сотрудников тюрьмы, служебные помещения и камеры для задержанных уважаемых — к уважаемым относились