История Анчутки - АвторНикто Страница 17

— Свет, продолжай защищать нас и транспорт, а не этого дурня, — закричал уже богатырю бродяга.

— Он мой брат, — ответил богатырь очень серьезно, и дальше с холодом и легким презрением, — А любого дурня, что попытается помешать мне ему помогать, не ждет ничего хорошего.

Волшебная булава отбивала крупные осколки, которые летели в Славу и могли ему помешать добраться до эльфийки. И все же было слишком поздно. Эль уже достигла уступа, и протянула свою небольшую ладошку к кристаллу. Именно в этот миг часть камня рядом вдруг пришла в движение.

А в следующий миг черной молнией, громко каркнув, ворон Яги атаковал сидевшую в засаде обезьяну. Та легко отбилась от него, но часть магических чар, позволявшей ей сливаться с окружающей средой спала. Да и Эль среагировала уже на ворона и резко отлетела в сторону. В ее руках тут же вспыхнул лук, и она, недолго думая выпустила три стрелы в одно мгновение. Но не одна из них не достигла цели. Эта снежная мартышка сильно отличалась от других. Видимо была из тех особенных, измененных магией и способных ею управлять лучше других. Но при этом она одиночкой не была. Более того, отовсюду вдруг начали появляться другие снежные мартышки, и кидаться камнями и льдом. Особенная в мгновение ока затерялась среди них.

Правда не для Эль. Она видела мартышку, которая ее чуть не убила, так как та не забыла схватить кристалл. Да и двигалась она намного быстрее, чем остальные.

Анчутка начиная с того момента, как ворон атаковал, видел все очень прекрасно, в деталях. И даже напрягаться не приходилось. Просто в ту секунду, когда он уже почти потерял надежду, то испытал сильную головную боль, резь в глазах, а после начал видеть намного, намного лучше прежде. Как вблизи, так и вдали. Но уже через секунду боль пронзила его уши, а затем гвалт звуков вокруг многократно усилился, отчего бесенку стало плохо, и некоторое время он не мог не то, что видеть, даже думать. Когда это чуть прошло, и он уже мог как-то контролировать то, что хотел слышать, его одолела следующая напасть. Но она хоть его сознания не лишила. Но вот содержимое его желудка вышло наружу. В последний миг бесенок успел перегнуться через сани, чтобы не запачкать все внутри. Дело было в запахе. И не от одежды, в которой он прятался, а аромате исходившем от обезьян. Казалось, бы холод, а он чувствовал, как жутко они пахнут.

Спасло бесенка в тот момент, что ни в сани, ни в печь уже некоторое время не долетал ни один осколок камня или льда. И это при том, что булава богатыря по-прежнему защищала мага, который уже возвращался обратно, и не проделав и половину пути до эльфийки. Дело было в бродяге. Хотя тут уже скорее в Тысячелетнем Воине. Когда Анчутка пришел в себя, то некоторое время не мог поверить своим глазам, настолько невероятно это было.

Бродяга двигался с огромной скоростью между печью и санями. Он с легкостью преодолевал расстояние, их разделявшее в несколько метров, и прыгая, поочередно отражал все атаки на них. Но самым удивительным было как. Он использовал для этого четыре клинка, не один из которых не сжимал в ладони больше пары мгновений, схватил, и тут же отправил в полет. Но большую часть он вообще их не держал. Бесенок не мог точно рассмотреть, что именно удерживало клинки, какие-то тонкие нити исходящие из рукавов воина. Тот ими просто виртуозно владел. Клинки будто жили своей жизнью, танцевали в воздухе, совершая причудливые кульбиты. А два еще и магическими были. Один распространял вокруг себя потоки пламени, другой бил молниями по стенам, в снежных обезьян. И все четыре клинка при этом продолжали защищать сани и печь от осколков. Не забывал бродяга и про ловушки, как раз направляя сани и печь в обход ям, и уводя их от огромных валунов, которые периодически скатывали в удобных для этого местах мартышки. Пару особо огромных глыб полностью преградили путь, но воин отвлекся от защиты на пару мгновений, и направил все четыре клинка на препятствие. Тем не потребовалось много времени, чтобы превратить преграду в груду булыжников поменьше, которые уже было куда как легче преодолеть. В тот момент, когда защита была снята, Анчутка уже чувствовал себя более или менее, и заранее решил больше не испытывать судьбу и залез под щит. Как оказалось вовремя.

Осколкопад, который продлился не так уж и долго на самом деле, был впечатляющ. От ударов по щиту бесенку стало очень больно. Но это хоть не убило его. Богатырю продолжавшему стоять в полный рост на передней части печи пришлось не сладко. Большую часть приняла на себя броня, отчего кое где пришла в негодность. Но местами и на теле Света появились, пока еще легкие, царапины.

Ступа, наконец-то, приземлилась на печь, маг юркнул под защиту брата. Ему надо было, как можно быстрее прикинуть сколько у них осталось энергии. Он уже предполагал, что его попытка спасения Эль обойдется им дорого. Но результаты подсчетов оказались куда более удручающими. Им не хватит теперь и на половину пути, а они даже по самым смелым подсчетам прошли лишь треть.

— Ну что доигрался? — хрипло спросил бродяга. Он выглядел, мягко говоря, не очень.

Из-за того, что, ему в одиночку приходилось долгое время защищать сани и печь, бродяга израсходовал большую часть своих не только магических сил, но и физических. В его черных волосах появилась седина. Лицом он постарел десятка так на три. И сильно похудел, еще ни кости и кожа, но уже близко. Сейчас он дрожащей рукой подносил к губам какой-то из эликсиров Яги. Но они не были спасением. Их запас был ограничен, а последствия применения чуть позже не заставят себя ждать, возможно еще большими проблемами для здоровья. Но сейчас, когда речь шла о спасении жизни, не о таких мелочах задумываться. Тем более тому, кто носил имя Тысячелетний Воин.

— Нам хватит только на половину пути, — растеряно ответил маг, себя виноватым он не считал, но и как все поправить не знал.

— И