ЗАБЫТЫЙ ПАНТЕОН: Ушедшие хранители Яви - Антон Александрович Костров Страница 17

И явился тогда из хаоса мир материальный, темная сфера заполнилась светом миллиардов галактик, что начали свой непрерывный путь в пространстве и времени.

«Это, стало быть, и есть Явь», - решил я,

Те неземные субстанции, что были наполнены светом, соединились и образовали другой мир, сферу, в которой энергия эфира была чистой, светлой и протекала гармонично и спокойно. Я увидел, как из этих энергий появляются причудливые создания, наподобие тех, которых созерцал в своем видении. Затем эта сфера поплыла и заняла свое место над той, которую я определил, как Явь.

«А вот это, по всей видимости, и есть Правь», - сказал я себе уверенно, вспоминая место, в котором видел Тару.

Оставшаяся энергия эфира была чем-то подобна хаосу - хоть и в балансе, но все же не так спокойна, тут и там появлялись вспышки. И Род, объединив все оставшееся от изначального бульона, сотворил третий мир. Сфера почти фиолетового цвета сначала долго не могла стабилизироваться, но все же сдалась на милость Великого и медленно поплыла к остальным. Она заняла место ниже всех остальных.

«Навь!» – с уверенностью подумал я. Вечно бунтующий мир, даже в зародыше.

Я видел, как Он смотрел на творение свое, да, он постарался на славу: три мира, три состояния и все в относительной гармонии. Но была энергия, которая не принадлежала хаосу, она просто была, была тут вместе с хаосом, но не являлась его частью. Род потянулся к ней, и она отозвалась, а когда они встретились, энергия вошла в старца, сливаясь с искрой, что была у него внутри, была им самим.

Так к нему пришло осознание и понимание смысла всего сущего, а в смысле он увидел Жизнь, именно энергия жизни была еще одним элементом, который неведомый всевышний привел в эту вселенную. Род, не зная, как быть, лишь разделил эту энергию на три равные части и поместил во все три сферы, трех цветов: белую сферу, что сияла как самая яркая звезда, он поместил в Правь, серую сферу расположил в Нави, ну, а в Явь отправилась сфера цвета неописуемого, в нем сочетались краски всех оттенков.

- Ну что ж, - сказал Он, - значит, Жизнь! Но сначала мне нужны верные помощники, мои дети, что помогут в созидании всего сущего.

И все закончилось. Тонкий лучик солнечного света, пробравшийся сквозь заросли и окно, посветил мне точно в лицо и вернул из мира снов.

Проснувшись, я вновь оглядел комнату. Новая способность видеть все в истинном виде добавляла красок, казалось, совершенно обычному для такого дома помещению. Ягини не было. И я решил пройтись по лесу, сходить на реку, посмотреть, попалась ли рыба в ловушку. Выходя из дома, я поймал себя на мысли, что чувствую некое присутствие, чей-то взгляд, который меня изучает. Оглядевшись, я не увидел никого.

«Значит, показалось, - подумал я, - или наблюдатель пока не хочет себя показывать. Надо будет спросить у Ягини, мало ли что у нее тут интересное обитает».

По дороге на речку я осматривал окрестности, новоприобретённые способности приятно будоражили сознание. Лес вокруг играл невероятными красками. Кое-где от некоторых растений исходило едва заметное свечение, от некоторых - синего цвета, от некоторых – оранжевого, а некоторые, казалось, излучали саму тьму. Ух, как не терпелось расспросить все у Ягуши, но та ушла в лес по своим делам, как обычно. А пока я похозяйничаю, скоро в дорогу собираться, а пробираться через лес - дело нелегкое, нужны припасы, и рыбка, приготовленная хозяйкой по ее фирменному рецепту, будет в дороге нелишней. Подойдя к небольшому причалу, который метра на три уходил от берега, я уже собирался достать ловушку для рыбы, как вдруг услышал чей-то стон.

Пройдя метров двадцать вдоль берега и раздвинув плотные заросли камыша, я увидел то, что заставило меня сначала замереть на секунду, потом непроизвольно открыть рот.

- Мама дорогая, - сказал я удивленно, - нехилое мне зелье Ягиня сварила! Меня либо глючит, либо все получилось так, как она и говорила. А может, даже лучше.

Передо мной лежала самая настоящая русалка. Молодая девушка сверху, хотя откуда я могу знать, сколько они живут, и внизу настоящий рыбий хвост, покрытый мелкой, переливающийся всеми цветами радуги на солнце, чешуей. Она лежала на боку, скованная необычно толстой сеткой. Правая рука была закинута за голову, а скрюченная левая прижата к груди. Она была еще живой, но силы явно оставляли ее. По всей видимости, она долго пыталась освободиться, но тщетно. Необычно сплетенная сетка, от которой я также уловил небольшое желтоватое свечение, после всех попыток выбраться лишь крепче пеленала свою жертву.

Я подошел поближе. Бережно перевернул ее на спину. Сеть плотно сковала ей грудную клетку, да так, что она едва могла делать неглубокие вздохи. Казалось, что она лежит без сознания, но я ошибался. Она резко открыла глаза и буквально окатила меня таким полным презрения взглядом, что у меня аж побежали мурашки по спине. Затем начала шипеть как змея и извиваться, чем сделала себе только хуже.

- Тише, тише! – сказал я ей и прижал ладонью ее голову к земле, не давая сделать себе только хуже. – Я не причиню тебе вреда. Только помогу.

- Убей меня, двуногий! – прошептала она еле слышно. - Я все равно не буду помогать тебе, слуга бездны.

- Успокойся, - сказал я ей как можно нежнее, чтоб хоть немного успокоить ее, - мне не нужна твоя помощь! Наоборот, хочу помочь тебе. Я понятия не имею, кто ты и как тут очутилась.

После моих слов она замолчала и лишь продолжала буквально дырявить меня таким злым и ненавидящим взглядом, что становилось как-то не по себе. Я достал из кармана охотничий нож, который когда-то достался мне от нанизанного на ветку солдата. Когда она увидела нож, то опять зашипела. Но я лишь улыбнулся и состряпал, как смог, самое дружелюбное выражение лица.

- Я только разрежу сетку, красавица, - сказал я. - Меня не нужно бояться! Я впервые вижу таких красивых эм… рыбок и ни за что не причиню тебе вреда!

И принялся резать путы, сковавшие ее тело. На удивление, это оказалось не так просто, как казалось на первый взгляд. Веревка, из которой была сплетена сетка, резалась очень плохо, и мне потребовалось немало