Альманах - Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Клуб публицистов премии им. Владимира Гиляровского» Страница 18

И вот вы креститесь снова, вот запел хор, вот вокруг вас снова свечи, иконы и полумрак… вот затекли ваши колени и ноет спина, что-то мелькает, как обычно, в памяти из этой странной Библии. Вы смотрите в сторону выхода и вдруг видите резко хлынувший навстречу свет, резко ворвавшийся сюда, как и положено солнцу: всегда вовремя и без приглашения, в любое место и почти в любое время, где оно просто так может вдруг наполнить светом любое пространство, где имеется хотя бы намек на тьму или открытую щель. И вот оно уже светит вам в лицо, вы улыбнулись, и секунду-другую спустя под вашими ногами уже простучали ступеньки парадной этого величественного с виду здания…

На улице весна, и вы верите, что все хорошее, вот хотя бы лето, совершенно точно скоро случится. Постояв пару часов в темном здании и снова называя себя последними словами за эту свою боязнь признаться самому себе, что даже вера в весну куда эффективнее справляется с неудачами, появится вдруг у любого, кто просто возьмет сейчас и выйдет на улицу. Без свечек и непонятных жестов, очередность которых лично я путаю до сих пор. Почему путаю, как же так, ведь у меня неплохая память?! Так, я иногда по старой памяти и с сожалением напоминаю себе, что иногда надо вспоминать о временах, когда надеяться на чудо всегда можно вместе с кем-то, тем более этому занятию уже столько много лет… я напоминаю иногда себе это так, что становится стыдно. А вообще все мы любим традиции, это правда. Все любят традиции…

Только вера и религия – это немного не то, чем, скажем, традиция воевать или готовиться к войне, чем вообще – традиция в принципе. Вера – это то, что помогает воевать и смотря на всех оправдать себя, сейчас такая вера и раньше была таковой. Это то, что делает религию самым мощным из всех средств по превращению человека в робота.

И эта же вера может соединиться с религией, как у нас принято думать, объединяя два этих разных понятия в одно, часто путая и забывая, что это неразделимое почему-то осознание разного призвано не сделать из человека дурака, а наоборот, верный способ задуматься каждому.

Я надеюсь, до сих пор в логике моей не было трещин и вряд ли на данном этапе появится кто-то из признанных экспертов, любящих мусолить одни и те же понятия, сводя их в основном к понятиям разным. Даже старина Розенталь при его колоссальных знаниях языка и сокрушающем в этих делах опыте боялся путать слова и очень точно давал определения и примеры слов, но соединить две эти дефиниции веры и религии в одно, это, как сказал бы Фрейд, то же самое, что сравнивать анатомию и гистологию. Или вот еще наглядный пример для лингвистов и философов: возьмите любую дихотомию и сделайте из нее суп «Детерминированный». Если получится – позвоните мне сразу, я приеду в этот же день, как и тут же вылечу первым рейсом даже ночью, если даже самый главный патриарх из всех главнейших патриархов мира помолится и вера его будет хотя бы с горчичное зерно, способное сдвинуть хотя бы горошину с его, без сомнения, небедного стола.

Бывали времена, когда я даже подходил с просьбами и вопросами к святым отцам в местных церквях, не забывая попросить их объяснить мне очередной стих про веру и горчичные зерна, на что получил столько же разных ответов, сколько и причин отвечающих быстро уходить по своим делам, нести ахинею, кашлять долго или ссылаться на гайморит. Я никогда не думал отомстить или сделать больно этим людям, но я не могу считать иначе, особенно после их невнятных ответов. Просто я знаю, что такое вера, и знаю, что это бесплатно, что это всегда поможет, когда нам кажется что все, это точно конец…

Но я также знаю, что за 30 своих лет я ни разу не видел, как кто-нибудь помолился при мне и хотя бы ребенку, страдающему от насморка, стало бы тут же хоть немного да легче. Я уже не говорю о том, что пробовал истово молиться на природе, где я иногда бываю летом, расположившись полулежа с травинкой во рту среди гор и деревьев. Я уже молчу, сколько раз я лежал среди старых пней на лужайке, залитой солнцем, и, наблюдая целую свору муравьев, как думал, что даже их бессвязные на первый взгляд движения никогда не закончатся тем, что вместо того, чтобы успеть отстроить свой большой дом в срок, они остановятся вдруг от бессилья все разом и начнут водить одновременно своими уставшими лапками по системе слева-направо вверх-вниз и надо же – неподалеку, как в волшебной истории по Гарри Поттера, будет сам собой собираться муравейник-дом, а кто-то из них махнет украдкой другой своей свободной лапкой соседке и, попросив у бога-муравья удачного вечера, вдруг поймает соседний взгляд (или что-то вроде него) симпатичной муравьихи в джинсах и на каблуках, с белой заправленной в тугой и красивый ремень белоснежной футболкой. Но сейчас я лежу и просто смотрю на них. А они даже головы не поднимают, работают, любят и верят…

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Вопрос: «Откуда на Руси взялась фамилия «Велосипедов» за сто лет до изобретения велосипеда?»

Ответ: «Когда на Руси в церковных книгах крепостным стали давать фамилии, один дьячок, устав переделывать их из кличек, вдруг написал одному крестьянину: «Велосипедов» (с) телевикторина «Что? Где? Когда?»

«Видать, только что прилетел из путешествия на велосипеде времени тот дьячок», – подумалось мне тогда…

2

«если они летят из одной точки и попадают с временной периодичностью, и первый был маленький по три в Челябинск, который находится на 61 градусе по горизонтали, то по законам артиллерийской вилки второй будет с перелетом в графство Риголетт, Канада, чуть севернее НЙ, третий – в десятку – в город Вена, в точке 16 градусов по той же горизонтали, что и челябинский на 61-м градусе (с) (Виктор Авин, зарисовка-повтор №2437, и в предыдущих, в глубь по времени, с отмоткой до 2012 года – до фэнтези «У последней черты», в третьем томе моей «Миграции души»).

3

«весь наш многочисленный поселок (в Канадской глухомани) видел цепочку беззвучных огней, скользивших вдали над озером, у самой воды, все звонили в полицию о том, что, наверное, самолет туда упал, многочисленные поиски обломков результата не дали, только сачками поднимали с воды странную пену, которая тут же исчезала, потом в полиции нам всем сказали, что это был НЛО, и приказали об этом забыть» (с) (воспоминания канадского селянина, секретная американская докфильма по телевизору в четыре утра).

4

«гибридный коммунизм» – название мое.