Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №09 за 1960 год Страница 18

На бумаге все выглядит просто и даже красиво, но когда наползаешься несколько часов подряд на четвереньках, роясь в земле, как собака в поисках кости, то начинаешь чувствовать, будто вместо поясницы у тебя горящие угли. Стоит на секунду выпрямиться, чтобы сменить мешок, как перед глазами все начинает вертеться и появляется желание лечь на землю и больше не вставать. А в это время сзади уже подходят грузовики, собирающие мешки, впереди идет машина, которая без устали копает картофель, а по бокам полосы бегает надсмотрщик, который кричит, чтобы не теряли времени. Если от усталости, от жары и жажды уже больше не можешь, все равно обязан двигаться. Иначе тебя ждет немедленный расчет.

На моих глазах несколько парней, не выдержав, свалились в обмороке прямо на поле, а двух других в полдень хватил солнечный удар. Я думал, что работа сборщика самая тяжелая. Оказалось, я ошибался. Работа по сбору мешков и загрузке ими грузовиков была куда тяжелее. На ней действительно можно было отдать богу душу. Таская мешки и поднимая их на грузовики, я убедился, что знаменитый инквизитор Торкемада, знаток поджаривания еретиков на пылающих углях, специалист по выкалыванию человеческих глаз раскаленными прутьями и мастер четвертования, открыл бы рот, если бы ему удалось воскреснуть и посмотреть на сборщиков картофеля, а потом, расчувствовавшись, он непременно бы воскликнул: «Что за жестокая пытка!»

От этой работы уже через пару часов немели руки, мешки становились тяжелыми, ровно в них были камни, а не картофель. И все это при солнцепеке, когда грузовики не останавливаются ни на секунду и совершенно нельзя задержаться, потому что тогда приходится тащить мешки за машиной по вспаханной, рыхлой земле, а надсмотрщики, эти бездельники, палачи и работорговцы... Да стоит ли продолжать? Это сплошной ужас!

Я не описываю других видов работы. Хотя они и не были столь адски тяжелы, однако их тоже нельзя было сравнить с игрою в покер.

За эту «почетную» работенку нас кормили к тому же всего на полтора доллара в день. Питание это могло бы показаться подходящим разве что для заключенных на острове Алькатрас, а не для брасеро. Эти труженики не совершили иного преступления, кроме того, что добровольно сами спускают с себя шкуру, стремясь заработать хоть немного денег и переслать их на родину, в страну, которая без брасеро давно бы погибла от голода... Или я не прав?

По утрам при виде молока, приготовленного из двадцати частей воды и одной части сгущенного молока, сковородок с неочищенным и сухим овсом и маленькой порции риса, сваренного по-китайски, у нас пропадал аппетит. Он не возвращался и в полдень, когда нам давали обед, ничем не отличающийся от завтрака.

От непосильной работы и плохой еды все мы были такими «статными», «изящными» и «стройными», что многих из нас можно было спросить словами песни:

От имени бога тебя прошу,

Скажи, кто есть ты,

Горишь ли ты на огне в аду

Или живешь среди людей?

Многие брасеро сразу же отказывались от такой невыносимой работы и требовали, чтобы их вернули в Мексику.

Недовольство жалованьем, едой и наглостью надсмотрщиков-филиппинцев, издевавшихся над нами, росло с каждым днем.

Мы знали, как тяжела была работа, на которую мы нанялись, но, честно говоря, не она нас пугала: было обидно, что нам платили неизмеримо мало за бесчеловечный, изнурительный труд, в то время как в других местах получали гораздо больше и расценки за такую же сдельную работу были намного выше.

Ведь лето — единственное время года, когда все же можно было заработать какие-то деньги. Но на деле получалось, что мы из кожи вон лезли, а зарабатывали гроши. Надо было что-то предпринимать. Нельзя было ждать сложа руки, и я решил создать группу брасеро, взяв за основу тех, которые находились здесь с самого начала. Эта группа должна была постоять за себя и показать хозяину острова, что мы уже не те мексиканцы, какими были полвека назад, и что теперь мы хорошо разбираемся в том, как проводятся забастовки, стачки и митинги, к которым нас вынуждают невыносимые условия труда.

Поговорили с каждым в отдельности. Затем стали выделять уполномоченных на другие острова, где условия работы были похожими на наши. Мы готовились к тому, чтобы, когда недовольство станет общим, начать всеобщую забастовку протеста, если хозяева не улучшат условий.

Хесус Топетэ

Рисунки М. Нанаяна Сокращенный перевод с испанского Ю. Папорова

По ту сторону Рио-Гранде

Граница Соединенных Штатов с Мексикой не похожа на иные границы. Ее охраняют только с одной стороны, с американской. Всех, кто едет из Соединенных Штатов в Мексику, пропускают легко, без документов. Тех же, кто едет из Мексики в Штаты, проверяют долго и тщательно.

На границе особенно оживленно, когда в Соединенных Штатах начинается уборка урожая. Каждый год в это время сотни тысяч безработных батраков Мексики, их называют здесь брасеро, тянутся к границе в надежде переправиться на «ту сторону». Пограничные мексиканские города Нуэво-Лоредо, Матамо-рос, Хуарес превращаются в пристанища безработных, в место деятельности разных мошенников, которые продают батракам поддельные пропуска на право въезда в США.

Вместе с моим мексиканским другом Педро мы приехали в Нуэво-Лоредо рано утром. Гостиница, в которой мы разместились, находится в центре города, около сквера. В таких скверах, их называют Соколо, по четвергам и воскресеньям играет духовой оркестр. В эти дни по асфальтированным дорожкам прогуливается молодежь, на скамейках сидят старики.

Сейчас все скамейки заняты брасеро. Одни, уткнувшись в колени, дремлют. Другие, собравшись в кружок, обсуждают последние новости.

Разговор с брасеро начал Педро, и только потом я подсел к ним. Один брасеро, большеголовый, коренастый, вертел в руках бумажку, спрашивая всех:

— Неужели это поддельный?

Двое считали, что пропуск поддельный, потому что печать на нем плохо видна. Один утверждал, что пропуск настоящий, так как он дорого стоил.

— Что ты волнуешься? — успокаивал владельца бумажки пожилой мексиканец в широкополой шляпе. — Сегодня ночью мы будем испытывать судьбу вообще без всякого пропуска. А ты, как господь бог, пойдешь через границу по мосту.

Мы разговорились. Брасеро торопиться было некуда, и они рассказывали нам о своей тяжелой участи.

— В Мексике нет работы, а жить, есть и кормить детей нужно, — начал рассказ человек в широкополой шляпе. — Каждый год мы приходим сюда с надеждой, что нам повезет.

— И везет?

— Не всегда.

Большинство брасеро не могут купить пропуска для перехода через границу. Даже поддельный, который стоит дешевле, многим не на что приобрести. Поэтому брасеро собираются группами по 10—20 человек, подкрадываются ночью к берегу пограничной реки Рио-Гранде и пытаются тайно переправиться на ту сторону.

Часто это не удается. Рослые американские полицейские хватают перебежчиков, избивают резиновыми дубинками и отправляют обратно в Мексику.

Но иногда судьба улыбается перебежчикам. Они незаметно проскальзывают между дозорами и идут искать работу на американских фермах.

Во время уборки урожая американским фермерам нужны рабочие руки, и они с удовольствием нанимают мексиканцев.

Именно с удовольствием! Мексиканец, пробравшийся нелегально через границу, находится в Соединенных Штатах вне закона. Фермер может заставить его работать от зари до зари, он может платить ему втрое меньше, чем другим. Мексиканцу ведь некуда пойти жаловаться. А если фермер вздумает прогнать мексиканца, то ему достаточно кликнуть полицейского, и мексиканца, как «бродягу без паспорта», арестуют и вышлют из США.

300 тысяч мексиканцев каждый год отправляются в Соединенные Штаты на заработки. Половина этих людей едет с контрактом в кармане, половина — без него, однако живут все одинаково плохо и получают гроши.

Когда кончается уборка урожая, мексиканцы должны отправляться восвояси. Фермеры, месяц назад нуждавшиеся в рабочих руках, теперь смотрят на брасеро, как на бродяг или чуть ли не воров и убийц. Они закрывают на крепкие запоры ставни своих домов, чтобы не слышать жалобных просьб: «Дайте напиться!»

Тянутся и тянутся по раскаленным дорогам Техаса вереницы изнуренных работой, оборванных людей. Лишь надежда на скорую встречу с близкими да небольшая сумма долларов, спрятанная в потайном кармане брюк, дают силу этим странникам.

Однако брасеро не всегда благополучно добираются до дому. Около пограничной реки Рио-Гранде, когда до дому остается «рукой подать», мексиканских батраков снова встречают рослые полицейские с дубинками в руках.

— Много заработал? — слышится вопрос полицейского.