Призрак в зеркале (СИ) - Алексей Мурашкин Страница 18

— Ты чего творишь? — прозвучало удивлённо в наушниках. — Что за фигурное катание?

— Показываю себя…

— А то он о тебе не знает!..

Как сказать. Вдруг лидер узрел за собой ещё кого-то?..

— С ним поступай, как хочешь, только себя береги, — напутствовало радио, благословляя на обгон.

После моей выходки мобильная помеха меж нами как будто испарилась. А у мотора словно открылось второе дыхание. В медленных поворотах белобрысый крылся по-чёрному, не деликатней Фирелли на первых кругах. Значит и разделаться с ним надо тем же манером. Но отпускать, даже немного, его не хотелось. Подспудное чувство намекало: лучше держаться вместе, чтобы кой-чего опять не вклинилось…

С какого я вообще решил, что призрак — машина? Совсем не обязательно. Правда тот псих с переломанными ногами упоминал именно её. Вернее, нечто выбившее развёрнутый болид перед ним. Который, если следовать здравому смыслу, он протаранил сам.

А вдруг всё-таки нет?..

Бред! Когда б каждая несправедливостью судьбы отнятая жизнь оставляла на земле подобную сущность, в бэнкингах Индианаполиса, Параболике и Красной Воде лидеров преследовали б целые вереницы призраков. А во время бессчётных перелётов им бы махал в иллюминаторе серебряным крылом Грэм Хилл. Но мрачная легенда отчего-то поселилась именно здесь.

Кто ты — Золтан Раш? Классный парень, по-детски затаивший лютую обиду за своё роковое невезение, или амбициозный ублюдок, готовый идти по головам, но оступившийся прежде, чем мир смог тебя раскусить? Какой потусторонней силе служишь? И почему?.. Отчего сам не разделаешься с Лайквудом? Предлагая пока живому преследовать его вплотную там, где невозможно держать траекторию без ста процентов прижимной силы.

Но мне каким-то образом удалось пройти без них скоростную связку, как по натянутой струне… Вернее, от натяжения лопнувшей и изогнувшейся, но не успевшей скрутиться в тугую убийственную спираль до того, как я выпрыгнул на прямую. И словно свет в конце тоннеля увидел щель, в которую атаковать.

На позднем торможении машину повело. Недостаточно для путешествия в гравий, но если автомобиль сзади не успел убраться… Что ж, нечего так упорствовать. Жёлтое пятно уползло вправо, а затем резко перескочило обратно в левое зеркало и начало уменьшаться. Хотя никакого касания между нами я не почувствовал. Подлый Фриц, пытаясь меня перетормозить и не пустить, вылетел сам без посторонней помощи?

Но нет, это было слишком хорошо, чтоб оказаться правдой. Сквозь дым от собственных шин я разглядел, как не пожелавший явить болельщикам своё поражение Лайквуд сворачивает на пит-стоп.

Круги 76–87 под зелёным флагом

Что за чудеса творятся на Штайвальде? — думал я, проносясь в одиночестве по стартовой прямой. — Трасса милостива к расходу топлива и моторам, но безжалостна к резине? Потому что самый ходовой участок — на спуске и с виражами? Команда тридцать первого, знать, вовремя это просекла, а мы проспали. Да ещё этот сукин сын нарочно спровоцировал меня на безумную погоню, убившую шины. Игра пит-стопов пока складывается не в нашу пользу? Но снова лидерство!..

— Теперь отрывайся от него, — скомандовали с мостика. — Впереди свободно!

А сзади?.. Главное: не смотреть в зеркало! Тридцать первый должен выехать с отставанием где-то на полкруга. И если кого-то угляжу — это точно не он.

Движения доведены до автоматизма. Близких круговых пока не намечается. Надо чем-то занять голову, чтобы в неё не лезла всякая хрень. И не искушала…

Разрешите представиться!

Я затейник и эстет,

Что смог изрядно прославиться

За много долгих сотен лет.

Я стоял возле Христа

В час терзаний и шептал.

А задумчивый Пилат

Молча руки умывал…

Напел я. Естественно про себя, дабы в свою очередь не пугать командный мостик. Стоп!.. Кажется, под эту песню зарезали того темнокожего паренька прямо перед сценой [2]. Не лучший выбор. Но ничего другого почему-то не шло на ум. Наверно ритм подходящий, успокаивающий нервы на скорости под триста…

…Рад знакомству!

Смог меня узнать?

Это просто –

Душу проиграть!..

Как и жизнь… Здесь ты воюешь со смертью один на один, а не килотоннами пушечного мяса. И она видит в тебе достойного противника. Ослепляет солнечной улыбкой, орошает дождиком путь, чтобы ты соскользнул в её объятья. За миг до неё ты можешь чувствовать себя самым счастливым на свете, всевластным, как Бог… Возможно, что-то схожее было у Золтана. Тем сильнее разочарование последней секунды по эту сторону бытия.

И даже если ты лишь раздразнил костлявую, она так просто тебя не забудет. Достанет с неба при перелёте регулярным или частным авиарейсом, подселит опухоль, подстережёт на горнолыжном курорте или перекрёстке во время велосипедной прогулки. Но это потом, а пока…

Зеркало посылает в визор зайчиков. Но с каким-то голубоватым оттенком, точно от фотовспышки. Может, это не оно, а мой друг-фотограф спереди упражняется из своей «засады»? Только, вроде, наоборот, Курт жаловался на слишком яркое солнце. Или использует приём с искусственной подсветкой, дабы болиды и земля на фоне слепящего небосвода не сливались в сплошной чёрный силуэт? Какова ж тогда должна быть мощность лампы и аккумулятора к ней? Впрочем, я тот ещё специалист по фотоделу. Расспрошу потом самого и снимками разживусь.

Ещё один огненный блик, словно зажигательная бомба, сполз по «асфальтовому водопаду» на чьём-то корпусе позади меня, когда я уже выходил из «пике».

Не удалось прочитать табличку, вывешенную над старт-финишной прямой с командного мостика. В наловивших «зайцев» глазах рябило. Пришлось прибегнуть к помощи радио.

— Лайквуд позади Зебровски и Линсент, — доложило оно с нотками оптимизма.

Как? Я же только что… Ладно, будем считать, показалось. Лучше внимательней смотреть, куда едешь, и надеяться, что он за ними застрянет подольше.

На подъёме ажурная тень щадяще накрыла землю маскировочной сетью. Из-за неё мой обтекатель напоминает с космической скоростью заглатывающего добычу питона. Между Кардиограммой и Тараном солнце, словно из пулемёта, длинной очередью стреляет из-за проносящихся мимо крон. И когда ныряешь под сень Вагнеровских скал, приходится срочно перестраивать зрение. Самая быстрая траектория проходит по левому краю, но светило переместилось, туда заползла тень, что асфальт остыл и сцепление уже не то. Держась правее, надо со снайперской точностью уловить момент поворота руля, чтобы правильно выйти из Удавки и следом попасть в Кипяток.

Возможно, те двое, кого развернуло в 76-м и 78-м, просто не учли нюанс, что держак на прогретом асфальте больше, чем в тени, давили на газ и, разгоняясь правой стороной, опережая