Дорога к свободе. Экономика и хорошее общество - Joseph E. Stiglitz Страница 18

наших детей быть внимательными. Мы говорим им: "Поступай с другими так, как ты хотел бы, чтобы поступали с тобой" и "Не поступай с другими так, как ты не хотел бы, чтобы поступали с тобой". Религии и философии не ограничиваются этими широкими заповедями, а издают более узкие предписания, запрещающие убивать, воровать и так далее. Современная экономика утверждает, что люди глубоко эгоистичны и преследуют только свои собственные узкие интересы. Мир, населенный такими эгоистами, без этих правил был бы настоящей антиутопией.

Небольшое отступление о развитии экономики: Эгоизм и человеческая природа

Хотя последние достижения в области экономики и давние работы в других социальных науках отвергли гипотезу о крайнем эгоизме, она по-прежнему сильна в экономической профессии. Экономика долгое время стремилась стать наукой, подобно физике, свободной от нормативных суждений о том, что хорошо или плохо, правильно или неправильно. Экономистов вдохновляла "невидимая рука" Адама Смита. Но сам Смит недвусмысленно указывал (особенно в своей книге "Теория нравственных чувств", вышедшей в 1759 году за двадцать семь лет до его более известной книги "Богатство народов"), что люди не являются идеальными эгоистами. Он начинает эту книгу со строк

Каким бы эгоистичным ни был человек, в его природе, очевидно, есть принципы, которые интересуют его в судьбе других людей и делают их счастье необходимым для него, хотя он не получает от него ничего, кроме удовольствия видеть его.

Действительно, историки экономической мысли, рассматривая все труды Адама Смита, включая его "Теорию нравственных чувств", считают, что, когда Смит говорил о том, что преследование индивидуальных интересов ведет к общественному благосостоянию, он имел в виду не совсем эгоистическое стремление, как думают современные экономисты. Скорее, его внимание было сосредоточено на благополучии людей в широком смысле, включая их инстинкты, направленные на благополучие других.

В некоторых случаях "заботящееся о других" поведение может быть отражением прямого собственного интереса. Человек может осознавать, что в узком эгоистическом смысле ему было бы хуже, если бы он (и другие) не действовали так, как кажется, с учетом других интересов. Распространение Covid-19 может, в конце концов, увеличить вероятность ее собственной смерти, так что в ее узких собственных интересах обратить внимание на социальные последствия своих действий. Или что ее чувство безопасности повысится, если никто не будет носить оружие, что намного перевесит удовольствие, которое она может получить от того, что у нее всегда будет с собой пистолет. Она может понимать, что изменение климата окажет разрушительное воздействие на ее жизнь, и поэтому охотно принимает ограничения на поведение, которые сдерживают изменение климата.

Но в качестве альтернативы поведение, ориентированное на других, возникает из истинного сочувствия к другим людям, включая будущие поколения. Я думаю, можно утверждать, что в хорошем обществе люди испытывают такое сочувствие, по крайней мере в некоторой степени. Экономика сузила наше представление о том, какой тип экономики и общества желателен, отрицая значимость эмпатии и не признавая, что ее степень может зависеть от экономической системы.

Эти две точки зрения - стремление к социальной справедливости в узком смысле в собственных интересах и, в более широком смысле, потому что она глубоко укоренилась в нашей идентичности - конечно, обычно смешиваются и не могут быть легко разделены.

Однако в чем экономика права, так это в том, что люди иногда - а некоторые и часто - не могут проявлять достаточную заботу о других даже после самого лучшего образования, самой глубокой религиозной или философской подготовки и самых лучших проповедей. Поэтому в обществе существуют законы, правила и нормы, которые уменьшают масштабы этих внешних эффектов и их негативных последствий, а также наказывают тех, кто им не подчиняется. Это и есть принуждение. Мы сокращаем свободу некоторых людей, потому что это необходимо, если мы хотим, чтобы цивилизованное общество функционировало хорошо, чтобы у других были некоторые свободы, которые они хотят, и для любого общества, которое считает себя свободным.

Оценка компромиссов и абсурдность абсолютистской позиции

Признав взаимозависимость свобод, человек должен начать оценивать компромиссы. Абсолютистская позиция, которая гласит: "Любое посягательство на мою свободу недопустимо", приведет к хаосу. Мы все принимаем некоторые ограничения, например, запреты на воровство и убийство.

Абсолютистская позиция абсурдна и необоснованна - она даже непоследовательна. В нашем сложном, взаимозависимом обществе, где свобода одного человека часто вступает в противоречие со свободой другого, не все свободы могут быть "абсолютными". На чью-то свободу придется посягнуть. И если это так, то мы должны решить: Чья свобода должна быть ограничена, чтобы чья-то свобода была расширена? Существуют философские рамки, которые могут помочь нам как отдельным людям, так и обществу ответить на этот вопрос. Ниже я подробнее остановлюсь на одной из них.

Простые и сложные случаи

Иногда легко прийти к обоснованному суждению о соотношении затрат различных сторон. Требование пройти тест на смертельный вирус или надеть маску - это неудобство (потеря свободы). Является ли эта потеря более или менее важной, чем риск потерять жизнь или неудобство остаться дома, если вы хотите избежать риска заразиться? Все, или, по крайней мере, почти все, разумные люди согласятся, что ношение маски - это мелочь по сравнению с просьбой остаться дома или рисковать жизнью.

Однако многие из наиболее политически спорных вопросов возникают тогда, когда группы внутри общества расходятся в своих суждениях о балансе компромиссов. Под поверхностью разногласий часто лежат эмпирические суждения о природе мира, которые, благодаря науке XXI века, должны быть разрешены.

Рассмотрим приведенный выше пример потери свободы от необходимости носить маски по сравнению с потерей свободы от смерти от вирулентной болезни. На оценку компромиссов, очевидно, влияют убеждения - в данном случае убеждения об эффективности масок. Если кто-то ошибочно полагает, что маски ничего не меняют, то отказ от ношения маски не причинит вреда никому другому. Таким образом, здесь задействованы как ценностные, так и когнитивные элементы. Последний должен быть решаемым, но на этом этапе многие противники масок отказываются от науки. Они прибегают к рассказам о том, что в каком-то месте все обошлось без масок. Очевидно, что распространение болезни - сложный процесс, на который влияет множество переменных, и научный метод пытается сохранить все остальные вещи неизменными. Именно так можно оценить, работает ли маскировка или нет. И ученые обнаружили, что при прочих равных маскировка и социальное дистанцирование имеют значение. Таким образом, источник спора о маскировке должен вращаться вокруг ценностей. Есть ли ответственные люди, которые действительно считают, что право не испытывать неудобств от ношения маски важнее права на жизнь?

Я бы пошел дальше. Даже в отсутствие четких, сильных