Проспект Героев - Илона Волынская Страница 18

- Та шо там його шинковаты, я ж не ем гоблинятины! – тщательно протирая кончики ногтей белоснежным вышитым платком, бросила Янка.

- Гоблинятины? – растерянно переспросил Роман.

- А хто ж? Гоблин, тилькы крупный. Чи орк? – с равнодушным любопытством оглядывая убитого, сама себя спросила Янка.

Роман с сомнением уставился на распростертое на асфальте тело – сейчас бугрящаяся мышцами туша казалась еще больше. Может, конечно, и орк – который почему-то зовет себя уркой. Но голос, голос! Или у всех тварей, созданных заклятьем материализации, голоса одинаковые? И на сексе все поведенные.

- Долго вы намерены над трупом медитировать, стажер? Двигаемся дальше, пока создания нашей ведьмочки не уничтожили город! Нёма, вы в порядке? Ведите!

Нёма, невозмутимо восседающая у ног привалившейся к стене Лизки, обернулась к Рико. Яркие глаза ярчучки приобрели удивленная выражение, она будто не понимала, чего Рико от нее хочет. Зато Лизка вдруг очнулась, отупение на ее лице сменилось острым облегчением, она поглядела на убитого орка, на Янку и ее замурзанная физиономия озарилась истинным восторгом ценителя:

- Как вы его уделали! – благоговейно полуприкрыв глаза, прошептала она. - Как в кино! А я-то думала, вы сука…

Нёма протестующе зарычала.

- …а вы… прям как Белла! Или Элис Каллен, которая пророчица, тоже крутая…

- Кто? – не оборачиваясь, ледяным, вымораживающим голосом переспросила Янка. Порхавший по ногтям белый платочек застыл в неподвижности. – Як ты мэнэ назвала?

Роман увидел как Рико задохнулся промозглым утренним воздухом и тут же принялся корчить девчонке страшные рожи и хлопать себя пальцем по губам, явно призывая к молчанию.

Янка медленно развернулась.

Девчонка вдруг отчетливо ощутила, что прыгающие с крыш монстры – это еще не страх, а страх – вот он, в насквозь пробирающем взгляде прозрачных серых глаз.

- Я разве что плохое… - невольно пятясь и потерянно глядя то на Янку, то на гримасничающего Рико, бормотала Лизка, - Я ж и говорю, что никакая вы не сука вовсе… Вон как чудика уделали, не хуже чем в последних «Сумерках»… Там Белла… и Элис, они этих, которые Волтури…

Рико досадливо охнул.

Янкин тяжелый взгляд уперся девчонке в переносицу. Острые когти с лязгом выметнулись на кончиках пальцев.

- «Сумерки» полюбляешь, малолетка паршива, - низким грудным голосом сказала Янка и шагнула вперед.

Испуганно взвизгнув, Лизка метнулась Роману за спину.

- Стажер, не пускайте ее! Яночка, mon cherie, прошу тебя, нам идти надо, ведьму искать, а мы в этом проклятом переулке занимаемся активной кинокритикой… – повисая у Янки на плечах, отчаянно бормотал Рико.

Но Янке, похоже, было плевать и на работу, и на ведьму – она надвигалась и это было страшно…

Роман подумал: а не сигануть ли ему в сторону, оставив Лизку на растерзание неожиданно озверевшей напарнице? Тем более, что малолетняя дурочка, похоже, решила стать мученицей во имя Беллы Свон и «Сумерек» в целом:

- Это только бабка у меня такая отстойная, что ей «Сумерки» не нравятся, а все нормальные девчонки считают, что фильм классный! – выглядывая у Романа из-за спины, кричала Лизка, - Если бы Дэймон… ну, тот плохой вампир из «Дневников вампира» к Калленам попал, те бы его на раз перевоспитали!

- Если вампир из «Дневников вампира» против вампиров из «Сумерек» – кто кого поборет? – невольно пробормотал Роман.

- Бонни Беннет! – немедленно откликнулась Лизка, бесстрашно глядя в перекошенное бешенством лицо Янки, - Из «Дневников»! Та вообще все умеет: и колдовать, и на вампиров охотиться, ее никто обидеть не может, не то что… - она вдруг замолчала.

- Что «что»? – переспросил Роман, слегка удивленный воцарившейся тишиной. Никто не дрался, не ревел, не орал, улица накрылась мгновенным, неестественным молчанием.

- А ничего! – отрезала Лизка в этой мертвенной тишине, - Видели, как Бонни всяких придурков разделывает? – она поглядела в их лица и махнула рукой – что взять с убогих, - Только зря она потом переживает, с такими так и надо! А в «Сумерках» Белла всяким козлам попадалась – вот бы ей силу Бонни… Зато в «Сумерках» добрые вампиры клёвые – особенно Эдвард! Он самый-самый! Понятно, почему Белла с ним, у нас бы ему тоже любая дала, все девчонки так говорят…

Запредельный, глубинный рев тряхнул стекла домов.

- Эдвард б она дала, соплюха-петеуха! – ревела Янка, - Да с чего б он тебя, сучку, взяв…

Нёма воззрилась на Янку с обиженным недоумением и тихо заскулила – так стонут после незаслуженной и нежданной обиды. Но Янка ничего не замечала:

- Малолетка! Ремня тебе… - бесновалась Янка и оскал акульих зубов проглянул между посеревших губ.

- Правильно, Яночка, закончится все, ты ей лично кинопристрастия откорректируешь, ремнем по мягким частям тела. - уговаривал Рико.

Отблески темно-багрового огня заиграли в его волосах, скользнули по плечам… Роман оторвался от разворачивающейся перед ним баталии и недоуменно воззрился на окрасившие стены домов сполохи. Страшная тишина до краев налила ложбину между домами, накрыла улицы, как душитель накладывает подушку на лицо беспомощному ребенку.

- Пусти мэнэ, Рико, я ей зараз що треба видкорректую! – по инерции еще вскричала Янка, но вязкая тишина уже окутывала и ее, звуки увязали в ней, гасли на губах. Янка смолкла и медленно обернулась.

Вдалеке, полускрытый изгибами городских холмов, в небесах раскрылся глаз. Черно-огненный, лишенный века, он казалось призрачным, сотканным из гибких сполохов огня. Он легко трепетал на фоне холодной голубизны неба, но в то же время его присутствие было весомо и ощутимо, как ощутим свалившийся на затылок кирпич.

Заполонивший небосвод вертикальный змеиный зрачок, вращаясь, словно прожектор, скользил по крышам, придвигаясь все ближе, ближе… Взгляд искал.

Он скользнул по переулку – и Роман невольно скорчился, закрывая голову руками. Зрачок остановился, заметался, шаря вдоль улицы – и вспыхнул… В то же мгновение жавшаяся к стене Лизка тихо застонала, ее выгнуло дугой, будто этот пристальный взгляд что-то тащил из нее…

- Пусти… Сука… - прохрипела она.

Припавшая к земле Нёма громко и злобно гавкнула.

Девчонка отрывисто вскрикнула… И рухнула на асфальт, как висельник срывается с лопнувшей веревки.

Темная тишина повисла над улицей – и вдруг лопнула, как лопается пленка мыльного пузыря. Вставшее над городом око полыхнуло… и погасло, словно где-то далеко отключили проектор.

Скорчившаяся в комок Лиза вдруг протянула руку и зарылась пальцами в Нёмину шерсть, будто ища в этом прикосновении защиты.

На длинной пятнистой морде ярчучки проступило ошеломление. Лиза подтянула собаку поближе к себе и обняла ее за шею. Роману всерьез показалось, что ярчучка собирается хлопнуться в обморок. Во всяком случае, она замерла без движения и на морде у нее застыло очень