Жена без срока годности - Ольга Горышина Страница 19

Он женился. Свадьба была скромной, но хоть не за бабушкин счёт. Тут уж моя свекровь раскрутила братца, вдруг испугавшись варианта, что у ее сына эта свадьба может оказаться единственной. Но другой помощи не последовало. И свадебное путешествие у нас было всего лишь на болгарское Черноморское побережье, но благодаря ему я хоть заграном обзавелась, который вскоре пригодился.

Короче, не я добила мужа: после очередного разговора со свекровью, он согласился, что нам нужно уехать, и стал шустрить по знакомым, а после смерти бабушки, чтобы я не слонялась понурая по квартире, сильнее озаботился нашим переездом. То есть это не я принесла ему в клювике предложение о работе в Штатах, оно поступило от его знакомых. И что уж говорить — да, Андрей не работал, зато хорошо учился. Пусть и без огонька в глазах, но его диплом стоил намного больше той гербовой бумаги, на которой его напечатали. Он мог бы стать шикарным специалистом, если бы… Если бы не вмешался дядя. Не пообещай он ему много денег, никогда бы Андрей не променял карьеру программиста в Кремниевой долине на аутсорсинг американских контор в Питере, а именно такая была бы его судьба без дядиного бизнеса.

В Штаты Андрей сбежал не только ради меня, но и ради спасения самого себя. Мы быстро прожили бабушкино наследство, а местные предложения о первом трудоустройстве моего выпускника не устраивали. Его отговаривали от Америки все родственники, я это точно знаю, но Андрей послал всех довольно грубо — как делал всегда, когда речь на семейных встречах заходила обо мне. Не думаю, что его настолько вдохновили рассказы старших товарищей, приезжавших из Штатов в Питер погостить, он просто устал от безденежья и моих разговоров о нашем переезде как единственной возможности устроиться в жизни. Если бы визу предложили мне, он тоже б поехал по визе мужа, но сексизм никто не отменял — да и вообще в его окружении настройку С1 считали моим потолком. Может, и Андрей так же думал, хотя и молчал, поэтому не сомневался, что я побегу за ним в Питер, не получив в Штатах нормальной работы. Хотел ли он нас с Лешкой бросить? Может, и не хотел, и в развале нашей семьи действительно виновата в большей мере я сама?

Нашей семьи нет уже двадцать с хвостиком лет: разве вопросы, кто виноват и что делать, могут быть до сих пор актуальны?

Глава 8. Обед с посторонним

Я пришла в ресторан раньше назначенного срока, но Андрей все равно меня опередил: не стал тратиться на цветы, зато потратил время, чтобы привести себя в порядок. Не сомневаюсь, этой ночью бессонница его не мучила. Костюм с утра не успел помяться. Он прямо из дома ко мне или у него целый гардероб в офисе и гардеробщица…

Я выдавила из себя приветственную улыбку.

— Не спала? — не стал он играть со мной в джентльмена.

Что ж: я тоже не играла в принцессу. Нанесла лёгкий макияж, как в офис. Без тональника и скульптурирования лица. Какая есть, такая есть. Не девочка. И спать действительно хочется. Сильно.

— Спала немного.

— Ела? — спрашивал, точно доктор.

Ага, хирург, режущий по сердцу без наркоза.

— Суп бы съела.

— Солянку хочешь? Или слишком жирно?

— Нет, не жирно. Если ты о калориях, — усмехнулась я криво. — Щи с борщом я умею готовить сама. А солянку никто не оценит, минестроне предпочитают.

— Кто?

— Твой сын, например, — специально не назвала я Алекса по имени. — Мы живем вместе.

— А чего так? — смотрел он мне в глаза, не мигая.

— А вот так, привыкли. Они с семнадцати у нас живут. После третьего штрафа за превышение скорости, я сказала, что поговорю с ее родителями о переезде.

— В плане?

— Андрей, в прямом! Алекс учился дома… Я могла возить девочку перед работой в школу.

— Алекс?

— Ну чего ты переспрашиваешь? — повысила я голос. — Я вообще могу замолчать, если тебе не интересно.

— Я это сказал? — прорычал он.

— Я догадалась, — зарычала я в ответ. — Было б интересно, как у Алекса профессиональные дела или личные, мог бы позвонить…

— У меня нет его телефона, — перебил Андрей все так же зло, даже, может, больше.

— У меня есть. Я не прятала от тебя ребёнка. Он знает о твоём существовании. Ты, кстати, об его существовании тоже знал все эти годы. Но детали его существования тебя не особо интересовали.

— Если бы ты хотела, чтобы мы общались, позвонила бы сама.

— А самому позвонить? Слабо?

— Я в чужую семью не лезу.

— Он не называл Сунила папой. Он знал, что папа у него живет в другой стране.

— Чего ты хочешь, Марина?

— Ничего. Кроме солянки. Ты будешь делать заказ? Кстати, вот… — я сунула руку в сумку и достала стопку пятитысячных купюр.

Банкомат не предложил мне конверта, так что денежный обмен будет открытым.

— Это твоя часть денег с нашего общего счёта. Я его закрыла, потому что ты, к счастью, оформил его с «или» между нашими именами, а не с «и», так что твоя подпись не была нужна.

Деньги остались лежать на салфетке, когда я убрала руку.

— Возьми, пожалуйста. Это часть. Я не смогла снять сегодня всю сумму.

Андрей молчал. Смотрел сычом и молчал. Деньги лежали между нами. Как и пропасть — пропасть почти в четверть века.

— Мне важно отдать тебе эти деньги. Я вычла половину пошлины, которую я заплатила за оформление развода. Кстати, у тебя нет случайно американского счёта? Я бы тебе остаток через Зелле перевела. Я не прошу данные российского. Хотя, если хочешь, переведу тебе остаток через Вестерн Юнион в долларах или рублях, на твой выбор.

Молчит. Буравит меня взглядом и молчит.

— Андрей, убери деньги.

— Сама убирай! — огрызнулся он наконец. — Мне ничего от тебя не надо.

По его тону казалось, что он произнёс вместо этих слов какое-то жесткое ругательство.

— Ты продал акции? — задала я вопрос, который ввёл моего визави в ступор сильнее, чем вид денег.

— Нет.

— Почему?

Он снова молчал.

— Из-за двойного налогообложения? — подсказала я ему ответ. — Оно ж того стоило. Тысяч сто ведь точно было?

— Всего сто, — буравил он меня злым взглядом. — Не та сумма, чтобы играть в игры с АйЭрЭс, — произнёс он аббревиатуру американской налоговой службы.

— Заплатил бы и все.

— Так просто? — скривил