Первая любовь - Дарья Запольская Страница 19

— Наш сеанс скоро начнется, пойдем, — он взял меня за руку и потащил в сторону зрительного зала.

Его ладонь была горячей, но не такой большой, как у Краснова, без длинных пальцев с грубоватыми подушечками, которые соприкасаясь с моей кожей приятно щекотали её. Спина Маркушенко была широкой, но не такой, как у Алексея, за ней нельзя было спрятаться. И взгляд у Димы был не таким пронзительным, проникающим под кожу. Все было в Диме не так.

Как только свет в зале погас, рука Маркушенко легла на мою коленку, вызывая лишь приступ отвращения. Сбросив его клешню со своей ноги, поморщилась, радуясь, что в темноте трудно разглядеть моё лицо.

Я хочу уйти.

Фильм был страшным. Не люблю такие фильмы. Почти весь сеанс я просидела с закрытыми глазами и проклинала Диму, который комментировал самые жуткие моменты. Это самое ужасное свидание в моей жизни. Ещё и первое. Как после этого вообще ходить на свидания?

Как только пытка фильмом закончилась и включился свет, я тут же встала и поспешила на выход, открывая приложение по вызову такси.

— Классный фильмец, — Дима забрал верхнюю одежду из гардероба и на мое удивление помог надеть пальто. — Тут через дорогу есть кафешка, я столик забронировал.

— Мне нужно домой, я уже такси вызвала.

Настроения объяснятся с парнем не было, и омрачалось оно еще тем, что меня никто не искал. Пропущенных звонком и смс — 0.

— Я тебя провожу, я же джентльмен.

Я закатила глаза, шагая вслед за парнем. И что Крупина в нем нашла? Он же совсем ребенок, который даже не представляет, как правильно ухаживать за девушкой.

— Можно вопрос? — я включила девочку-кокетку, мило улыбаясь парню.

— Для тебя, детка, можно все.

Меня передернуло, но ни один мускул не дернулся на моем лице, сохраняя образ милашки.

— Что у вас с Алёной Крупиной? Я не ревную, просто интересно.

Для того, чтобы парень не соскочил и ответил на интересующий меня вопрос, заботливо поправила воротник его куртки, задевая рукой подбородок.

— У Алёнки отец козлина, денег ей не дает и из дома выгоняет. Ну, и я как джентльмен предоставляю ей свою кровать, — парень засмущался, как будто действительно рассказывал про великий подвиг. — Если хочешь, я и тебе могу предоставить.

— Меня из дома никто не выгоняет.

Но и в сказку про бедную Алёну я не верила. Не выглядела она несчастной девочкой, у которой конфликты с отцом. Слишком заботливым папочкой он казался на благотворительном приеме.

— Я её в гимназии не видела уже давно, — сказал я, наиграно задумавшись.

— Так она на Бали улетела. Там какой-то форум и что-то очень важное.

Вот вам и бедная девочка.

Подъехало такси, и я поспешила нырнуть в нагретый салон автомобиля, парень устроился рядом.

— А чего ты про Алёну спрашиваешь?

— Просто всякие слухи ходят, — я пожала плечами. — Решила вот у тебя спросить, чтобы убедиться, что слухи врут.

— А что болтают?

— Что она эскортница.

Парень засмеялся.

— Чего смешного? — я испуганно смотрела на парня, не понимая причину такой реакции.

— Ты такая милая, — он почти успокоился. — Но слухи не врут. Я же говорил, что отец у неё козлина.

Лучше бы я не спрашивала у Маркушенко ничего. Правильно говорят, меньше знаешь — крепче спишь. Слова парня не выходили у меня из головы всю дорогу до дома, несмотря на то, что парень опять трепался о какой-то фигне.

Он вышел из такси проводить меня до подъезда. Парень приблизился неприлично близко, намереваясь поцеловать меня, но я сделала шаг назад.

— Может быть в клуб сходим на выходных? — парень щелкнул меня по носу, раздражая ещё больше.

— Ты забыл сколько нам лет?

— А ты забыла кто я? Меня все в городе знают, я все организую.

Как самонадеянно.

— У меня строгий… — я замешкалась, пытаясь правильно выразиться, но Маркушенко все и так понял.

— Опекун, да?

Я кивнула и не прощаясь, направилась к подъездной двери. Мне повезло, что кто-то выходил и я просочилась в щелку закрывающейся двери.

Букет цветов мешался, когда я пыталась отыскать ключи от квартиры, потерявшиеся в сумке. Но дверь резко распахнулась, представляя моему взору Краснова. На нем не было рубашки и мой взгляд, естественно, уперся в рельеф его крепкого тела. Ещё немного и я пустила бы слюну, не в силах оторвать взгляд от косых мышц живота, которые скрывались под резинкой спортивных штанов. Но Краснов спас меня от этого позора, затащив за капюшон в квартиру и выхватил букет.

— Где ты была? — вместо приветствия услышала строгий вопрос.

— А ты? — я начала стягивать пальто, смотря ему прямо в глаза, бросая вызов и предвкушая предстоящий скандал.

— Где. Ты. Была. — мужчина начал наступление. — Я тебе задал вопрос.

— Не смей так со мной разговаривать. Я не твоя собственность.

Мужчина устремился на кухню, я поплелась следом, желая продолжить словесную перепалку. Краснов открыл окно и выкинул букет. Двадцатый этаж не оставил шансов на выживание, и цветочная композиция развалилась, ударившись о поверхность земли.

— Доволен собой? — я скрестила руки на груди, ничуть не расстроившись из-за выброшенного букета. Он мне все равно не нравился.

Краснов возвышался надо мной, и по тому как напрягались мышцы его челюсти можно было понять, как сильно он сдерживается.

— Лика, я тебе уже говорил, что он плохая компания для тебя.

Судя по всему, мужчина знал где и с кем я была. И его вопросы о моем нахождении были лишними.

Я не хотела, чтобы он сдерживался, я хотела знать, что он думает на самом деле без фильтра. Но и испытывать его нервы на прочность я не планировала. Бешеный Краснов мог сломать мою жизнь в два счета, потому что фактически я находилась в его руках. Законно.

— Ты все за меня решил? Куда мне ходить, с кем мне ходить, кто меня в школу будет возить. Может быть ты мне и мужа подберешь?

— Прекрати паясничать, — он ударил по столу кулаком, но я даже не дернулась. — Этот сопляк — наркоман, он тебе испортит жизнь.

— Ты про всех все знаешь? — я приблизилась, сокращая дистанцию между нами, не разрывая зрительного контакта.

Наверное, это впервые, когда я решилась открыто вступить в конфликт. Нам обоим было бы проще, если бы я покорно кивала и перебесилась в своей комнате, строя новые планы по усложнению жизни Алексею. Но вместо этого я сама начала рыть себе могилу.

— Лика, ты ещё слишком молода, и многого не понимаешь.

— Так