Ягодка для миллиардера - Полина Ривера Страница 19

Настя стесняется есть при мне. отводит глаза, ковыряется в тарелке с кашей. Молчит.

Ловлю себя на мысли, что мне до чертиков нравится эта картинка — женщина, ребенок, со вкусом накрытый стол и незатейливый завтрак. Мне хочется вновь поверить в счастье для себя.

Любил ли я Ольгу? Наверное, да… Но сначала я любил частичку Васи в ней. Привязался, потому что она была единственной связывающей с ним ниточкой. Поначалу мы просто гуляли и вспоминали Васю. Его любимые блюда, цвета и шутки, над какими он смеялся. А как он улыбался и ходил… Походка у него и вправду была смешная — пружинистая, будто он взлететь собирается.

Наверное, не могло быть по-другому. Задумывался ли я тогда о природе своих чувств?

Уверен ли был, что Ольга — та самая? Да ни черта. Я плыл по течению жизни и подстраивался под обстоятельства.

А сейчас я плыву против… Борюсь с беззаконием отдельно взятого мудака, потому что испытываю боль, когда Соне больно. Тоску, если она не рядом.

Мне хочется перевернуть ради нее мир, и я его, видит бог, вращаю.

Помаленьку, как могу, но у меня получается.

— Настя, а чем ты увлекаешься? — спрашиваю я, отпивая кофе.

— Рисую. На барабанах играю. А вы? — вдруг спрашивает она.

— А я на гитаре немного, представляешь? В университете я ходил в театральный кружок.

— А сейчас вы миллиардер? И как это — иметь много денег? Вы можете купить все по щелчку пальцев? Наверное, вам скучно живется, потому что.

— Настюша, ну что ты такое говоришь? — спохватывается Соня

— Все нормально, Сонь. Так почему мне скучно, Насть?

— Все, о чем вы мечтаете, можете купить.

— Неправда. Обычно самые заветные мечты купить нельзя. Например, уважение. Или любовь.

Преданность, верность, сострадание. Никакими деньгами нельзя заслужить это.

Если дети не уважают тебя, не любят, крайне сложно будет заставить их заботиться о тебе в старости.

— И что нужно делать, чтобы этого не произошло?

— Поддерживать их в самые трудные времена их жизни. Быть всегда рядом, даже если не понимаешь их поступков. Я вот… не прошел экзамен. Наверное, в старости буду одиноким и никому не нужным.

— Вы не поддерживали своего ребенка? Или. поссорились?

— Поддерживал как мог. А потом сломался, не смог идти дальше. Устал, свернул с пути.

Я — плохой образец для подражания, а вот твоя мама…

— Я знаю. И вы хороший, дядя Герман. Наверное, все могут устать. Да, мам?

— Да, дочка.

Софья быстро споласкивает посуду и надевает вишневого цвета льняное платье. На его фоне ссадина на ее лице кажется устрашающей.

Распахиваю двери и помогаю девчатам сесть в машину. К участковому очередь.

Настюха надевает наушники и зависает в смартфоне. Соня нервничает. На людях я стараюсь не касаться ее, боясь скомпрометировать. Время тянется медленно, как резиновое… В холле душно, пахнет потом и алкоголем. Лавки забиты людьми.

Кажется, наша очередь никогда не наступит… Я бы подкупил лейтенанта, но людей жалко. Одной дамочке плюнули в суп соседи по коммуналке, у неухоженного мужика, пахнущего пивом и рыбой, украли велосипед… Приходится ждать.

— Ягодка! — наконец, кричит участковый.

— Меня избил муж, — протягивает она. — Я подала на развод. Он пришел и..

— Свидетели есть? — устало протягивает парнишка. — А вы кто? — переводит он взгляд на меня.

— Я ее работодатель. Моя сотрудница пришла на работу в таком виде. Разве я мог пройти мимо?

— Может, он вас за дело? — лейтенант снова с подозрением на меня косится.

— Да что вы себе позволяете? За какое еще дело? — взрывается Соня. — Настя свидетель! Она оттаскивала отца от меня. Зафиксируйте мое обращение, или я буду жаловаться. Куда мне нужно пройти? Я хочу, чтобы меня осмотрел врач.

— Хорошо. Пишите заявление. Что вы от него хотите, не понимаю? Вы же подали на развод? Есть какие-то сложности с этим? — не унимается летёха.

— Вы в своем уме, лейтенант? — нависаю над столом я. — Моя подчиненная чуть живая явилась на работу, а ты говоришь… Или ждать, пока ее убьют? Сейчас ты сядешь и примешь у женщины заявление. Мерзавец должен получить заслуженное наказание.

ЕГО прыть испаряется. Участковый молча кивает и объясняет Соне, как правильно заполнить документ. Отправляет нас в соседнее здание для проведения судебно-медицинской экспертизы.

Теперь тебе не отвертеться, Максик. И с кредитами у тебя ничего не получится.

24

Максим.

— Как это отказано?

Держать лицо не получается. Сдавливаю виски пальцами и со стоном выдыхаю… Пятый банк уже..

Что теперь делать? Как все вернуть? Какого черта Соня обо всем узнала? И я, олух… Забыл телефон на столе. Сонька бы и сейчас варила варенье. Вон, абрикосов сколько нападало, собирать некому.

Господи… Чувствую себя брошенной на берег рыбой.

Беспомощным и жалким. Недомужиком. Соньку от бессилия обидел. Не мог слов найти. Да и ревность меня живьем съедает.

Мужик этот ее… Богатый, успешный, уверенный в себе… А я по банкам бегаю. Бабло ищу, чтобы дыры заткнуть. Понимаю, что сам вляпался.

Сонька моя такая, оказывается, красавица. И как я раньше не замечал? А Каверин заметил.

Интересно, у них уже было?

Вот какого хера я выпендривался перед Алиной? Подарки, поездки… Да и у нее губа не дура — то на колечко мне ссылку пришлет, то на браслет с бриллиантами… А я, не будь дураком, велся. Ни в чем не отказывал ей. Сонька ведь никогда меня не просила ни о чем.

Сама себе все покупала. Одежду, обувь, косметику. Да и немного ей было надо.

Идеальная жена.

А тут я себя волшебником почувствовал. Принцем на белом коне. Исполнял желания Алины, а она меня охотно благодарила в постели.

Надоело это. Наверное, нормальный мужик никогда бы не признался в таком, но я, блять, ненормальным оказался.

Мне выть хочется… Я все похерил. Скучаю по домашним обедам и ужинам, крутящейся в кухне соней, Настюхой…

Все испортил, идиот… Как у меня только рука не отсохла. Надо было цветы купить, подарки.

Поговорить, а не вот это вот все… Впервые ведь бабу ударил.

И дом мне жалко продавать. Кто мне вернет мою жизнь? все, что было в этом доме — смех, счастье, радость, иногда боль… Не хочу я дома лишаться на старости лет. Да и Каверин этот…

Неужели, он Соньке новый дом не купит? вот где мне доживать свой век?

Эх, Максим, Максим… Заварил ты кашу. Погуливал ведь раньше, и ничего… Вот черт дернул Соню мою переписку прочитать.

— Скажите правду — какая причина отказа? — набычиваюсь