И пришел Король - Илья В. Попов Страница 19

— Поднять и заставить двигаться хотя бы одного мертвеца сможет далеко не каждый опытный чернокнижник, а уж управлять целой стаей… — покачал головой Ясу; Кенджи могло показаться, но голос его звучал чуть ли не восхищенно, на обезображенные тела же Ясу глядел с интересом, без малейшего отвращения. — Вы успели перекинуться со Всадником хотя бы парой слов? Он что-то сказал?

— Он упомянул какого-то Оракула … — нахмурился Кенджи. — На самом деле Кукольник — так его зовут — оказался не слишком-то разговорчивым парнем и болтать он то ли не любит, то ли попросту не привык. Не могу ручаться, что под той маской скрывается человек, пускай внешне Кукольник и походит на любого из нас. Если бы мы с ног до головы были закованы в черное и походя оживляли мертвецов, разумеется.

— Так ты его понял? — Кума просто-таки разинул рот от изумления. — А я-то думал, что он там себе бормочет — набор звуков какой-то.

Кенджи призадумался. В последний раз он неосознанно понимал и говорил на каком-то странном языке в Каноку, когда кто-то — или что-то? — таящееся в одной из сфер завладел — завладело? — телом главного императорского советника Чикара, для которого тот опыт закончился весьма плачевно. Незнакомое наречие впервые зазвучало в голове Кенджи в Одиннадцати Звездах, сразу после того, как он разбил сферу, тем самым уничтожив Стража и заполучив частицу неких Творцов. С тех пор Кенджи слышал чужой голос еще несколько раз — однако со временем стал разбирать яростные вопли незваного гостя, будто бы впитав его знания.

Кем были те самые таинственные Творцы, которых упоминал Жнец? Быть может, они и создали когда-то эти сферы, заключив в них некие могучие силы, которые, помимо прочего, похоже, обладают собственным разумом? Это бы объяснило, почему Кенджи стал видеть чьи-то воспоминания, притом столь явственные, словно бы ему довелось когда-то прожить их самому.

Стало быть, Черные Всадники тоже каким-то образом связаны либо со сферами, либо с Творцами. А если так — Жнец непременно попробует найти Всадников, чтобы попробовать выпытать у них все, что они знают. Кем бы — или чем бы — не был тот самый Оракул, но, быть может, он знает, где искать оставшиеся сферы. Тем более, одну из них, хранившуюся в императорской сокровищнице, Волки нашли как раз где-то на севере. Или же Кукольник просто-напросто решил заманить Кенджи в ловушку.

Творцы, сферы, Черные Всадники, Пепельный Король, Черная Кузница, все те видения, мучившие Кенджи, чужой голос, наследие Дома Шипов и многое другое явно были разными частями одного целого, вот только свести все концы воедино виделось просто непосильной задачей. Во всяком случае, пока. У Кенджи будто бы было несколько клочков разорванного на тысячи кусков полотна, глядя на которые он пытался увидеть цельную картину.

От всех этих мыслей у Кенджи разболелась голова, от вони паленого мяса, идущего от погребального костра, его замутило, плечо ныло при каждом движении и только сейчас он понял, как сильно устал и проголодался. В крепость они вернулись только к вечеру, когда разведчики Окамото прочесали всю округу и удостоверились, что нигде нет и следа ни Всадника, ни Саблезубых, которые могли ухитриться уйти от облавы. Дав лекарям перевязать рану и наложить повязки, Кенджи отужинал кашей, запил ее двумя мисками похлебки, запер дверь, рухнул на кровать и не успел он коснуться подушки, как тут же уснул.

К счастью, эта ночь обошлась без кошмаров. Проснувшись с первыми лучами солнца, Кенджи первым делом проверил «подарок», что оставил ему оживший мертвец. Осторожно размотав пропитанные едкой мазью тряпки, Кенджи увидел, что укус уже практически зажил, превратившись в розоватый рубец. Неясно, что послужило столь быстрому восстановлению — чудодейственные лекарства медиков или же приобретенная Кенджи сверхживучесть, а может и то и то вместе взятое; что ж, хоть какая-то компенсация за странные сны и голоса в голове.

Позавтракав, Кенджи хотел было встретиться с Окамото и расспросить его об Оракуле, однако хозяина крепости на месте не обнаружилось, а найти его оказалось той еще задачкой, так как все встреченные Кенджи люди шарахались от него, точно от прокаженного. Когда завидевший приближающегося Кенджи конюх поспешно бросил вилы, которыми убирал навоз, и заперся в своей каморке, хлопнув засовом, Кенджи окончательно бросил понимать, что происходит и застыл посередь хозяйственного двора совершенно один. Казалось, даже сторожевые псы стараются обходить Кенджи стороной и провожают его не лаем, а опасливыми взглядами, хотя брехать на всех и вся было их излюбленным развлечением.

— Тот увалень растрепал всем, что ты болтал с Черным Всадником, послышался из-за спины Кенджи голос Ясу. — Теперь эти сельские олухи считают тебя демоном.

— Что за бред, — фыркнул Кенджи. — Я же просто...

— …спокойно говорил с тем, кого здесь боятся пуще смерти, — усмехнулся Ясу. — Не удивлюсь, если кто-то уже предложил отравить тебя — и меня со стариком за компанию — а после утопить тела в ближайшей реке. Такова природа простого человека. Он боится того, чего не понимает, и всеми силами стремится то уничтожить.

Что-то в голосе Ясу заставило Кенджи взглянуть на приятеля по новому. Вот только Кенджи не мог понять, что именно его смутило — интонация парня или его пространные рассуждения... Разговор их прервал Белый Лис, который вышел во двор размять кости. Выслушав Кенджи, Белый Лис решил составить другу компанию, Ясу же вдруг весь позеленел, пробурчал что-то про головную боль и удалился к себе. Немного поразмыслив, Кенджи решил списать все его странности на пережитое горе и выкинуть то из головы. Во всяком случае, пока.

Спустя какое-то время Кенджи с Белым Лисом таки удалось словить в тесном коридоре одного из слуг, который, не сумев улизнуть, был вынужден ответить на все вопросы. Оказалось, что Окамото покинул крепость ранним утром и должен был вернуться примерно к обеду. Прислуга впервые слышал о каком-то там Оракуле, но посоветовал гостям попробовать найти сведения в библиотеке. Дельная мысль — и вот все трое уже были в душном полутемном зале, расположенном в подвале. Слуга ушмыгнул прочь, Кенджи же огляделся.

Библиотека господина Окамото была не чета коллекции госпожи Кумо, что уж говорить об архивах императора, однако и здесь хранились сотни книг,