Журнал «Искатель» - Искатель, 1997 № 09 Страница 2

Осторожно сделав несколько шагов по толстому синему ковру, сотрудник службы безопасности прикоснулся к белой ладони господина Потта, тяжело свисавшей с подлокотника кресла, и понял, что немец уже несколько часов как мертв. Молодой человек до того, как наняться в службу безопасности гостиницы, несколько лет работал в уголовном розыске и хорошо знал, что такое смерть.

Он вынул из внутреннего кармана пиджака радиотелефон и связался со своим шефом.

Проявлять инициативу и сообщать о происшествии милиции, сотрудник не стал. В службе безопасности такого рода инициатива не поощрялась.

Шеф откликнулся тотчас:

— Что там у вас? Опять шалавы надрались?

— Покойник в пятьсот сорок третьем.

— Наш?

— Немец.

— Еще не легче! Убит?

— По-моему, перепил, — сотрудник потянул носом Острый запах «Кельнской воды» не смог заглушить коньячный аромат. И бутылка прекрасного французского коньяка «Бисквит», наполовину опорожненная, стояла перед мертвым постояльцем. — Но уверенности нет. Звонить в ментовку?

— Звони. Только попроси ребят поменьше суетиться. От моего имени попроси. — Шеф раньше, до пенсии, работал на Литейном, 4, тоже в управлении уголовного розыска, и оперуполномоченные из территориального отдела относились к нему с большим уважением. — Хорошо бы труп увезли пораньше, пока постояльцы не проснутся. Который час?

Молодой человек взглянул на часы:

— Пять тридцать.

— Вряд ли до семи успеют! — Шеф вздохнул. Наверное, представил себе всю неприятную канитель и недовольство постояльцев отеля. И администрации. — Звони, Алеша. Я через полчаса подъеду.

Алексей сунул телефон в карман и обернулся к дежурной.

Елена Петровна стояла в дверном проеме и, прижав ладонь к горлу, с ужасом смотрела на него:

— Неужели правда?

— Правда, правда. — Алеша оттеснил Елену Петровну от двери, осторожно прикрыл ее. — Ты постереги здесь. Мало ли кто захочет повидать господина… А я позвоню от себя.

В офисе службы охраны имелся прямой телефон в управление милиции. Звонок по нему давал гарантию, что малоприятная информация не станет достоянием случайного свидетеля.

Через пятнадцать минут приехала оперативная группа во главе со следователем прокуратуры. Началась рутинная работа.

…Покойника увезли.

— Двинемся и мы? — спросил следователь прокуратуры Зубцов и посмотрел на сыщика из уголовного розыска. Следователю недавно исполнилось двадцать четыре года, но выглядел он как студент-первокурсник. Не поддающиеся расческе рыжеватые волосы, насмешливый взгляд зеленых глаз и худое лицо, годами постящегося схимника, постоянно создавали ему проблемы в общении с населением. Его следовательские ксивы обыватель изучал особенно придирчиво.

Старший оперуполномоченный Солодов, в свою очередь, взглянул на судмедэксперта Кононова. Сыщик прямая противоположность Олегу Зубцову по комплекции, был на пять лет его старше, но выглядел тоже очень молодо.

— Не знаю, кому вы здесь сидите? — усмехнулся судмедэксперт, но с места не сдвинулся. — От меня вы больше ничего не узнаете. Заключение получите после вскрытия. Завтрак нам в номер не подадут.

Судмедэксперт провел ладонью по трехнедельной — и трехцветной — бородке. Он уже несколько лет собирался отрастить шкиперскую бороду, но решимости у него хватало только недели на три, на месяц. Как только доктор убеждался, что среди каштановых и черных волос пробивалась седина, он моментально сбривал бороду.

А пощеголяв несколько дней с бритым лицом, снова начинал ее отращивать. Он никак не мог решить, что лучше: борода с проседью или скошенный подбородок.

В этой компании судмедэксперт был самым пожилым. Ему уже шел пятый десяток.

— Впрочем, одна мыслишка, почему вы не торопитесь покидать место происшествия, у меня имеется. — Доктор кивнул на открытый бар, в котором стояли пять бутылок коньяка «Бисквит». Шестая, начатая бутылка, возвышалась на небольшом круглом столике из карельской березы, перед которым еще недавно сидел герр Потт.

Большое удобное кресло, в котором он умер, теперь пустовало.

Следователь Зубцов и старший оперуполномоченный сидели на тульях, доктор — на неудобной решетчатой подставке для чемоданов, а сотрудник службы безопасности гостиницы полулежал на незастланной широкой кровати.

— А почему бы и нет? — Он понял намек, поднялся с плаксиво скрипнувшей кровати.

— Хорошо ли это? — спросил следователь, обращаясь к бронзовой статуэтке, нагой девушке, вырывающейся из объятий злодея в маске.

— Уверен, что хорошо. — Доктор с плотоядной улыбкой следил за тем, как сотрудник службы безопасности, внимательно исследовав залитое сургучом горлышко, открывает бутылку.

— Только не лапайте стаканы, — предупредил его следователь.

— Не учи ученого! — усмехнулся старший оперуполномоченный Солодов, — Алеша в утро больше меня побегал.

Бутылку пустили по кругу. Не прикоснулся к ней только сам Алексей. Ему еще предстояло дежурить до вечера.

Сделав изрядный глоток, каждый участник священнодействия восхищенно почмокивал и, прежде чем передать бутылку коллеге, вытирал горлышко ладонью. Заметив это, судмедэксперт иронично улыбнулся, но ничего не сказал. И тоже провел по горлышку длинной узкой ладонью. Он-то, после осмотра трупа, тщательно вымыл руки и сполоснул их спиртом.

Когда бутылка опустела, следователь Зубцов заткнул ее пробкой и с трудом запихал в свой следственный чемоданчик. Вместе с другой, недопитой покойным. Та бутылка была упакована по всем правилам следственной науки. Нельзя сказать, что у следователя имелись какие-то конкретные подозрения по поводу содержимого или чужих «пальчиков» — по крайней мере, запаха миндаля Зубцов в бутылке не унюхал. Но порядок есть порядок. А к своей профессии он относился всерьез. И недостаток опыта старался восполнить усердием.

Конечно, распивать чужой коньяк при выезде на место происшествия — нешуточное отступление от устава внутренней службы. Да только кто в наше время живет по уставам и законам?

Среди тех, кто находился в гостиничном номере, Зубцов был старшим по службе. И младшим по возрасту. С капитаном и с доктором он уже не один раз выезжал на происшествия. И никогда не чувствовал с их стороны недоверия, а тем более упреков в неопытности. Хорош же он был бы, если на предложение «продегустировать» «Бисквит» напомнил коллегам строчки из Устава!

Хоть и сказал судмедэксперт, что немец, скорее всего, умер от сердечного приступа, но следователя с того момента, как он переступил порог пятьсот сорок третьего номера, не покидало ощущение тревоги. Осмотрев комнату, он не нашел ничего подозрительного, ничего, что наводило бы на мысль о преступлении, и от этого тревожился еще больше. Даже хорошая порция коньяка не сняла чувства тревоги.

Так чем же оно было вызвано?

Во-первых, этот концентрированный запах незнакомого одеколона Алексей, сотрудник службы безопасности гостиницы, сказал, что это «Кельнская вода». Ему виднее. Только почему этой паршивой водой так пропах номер? Док говорит, что с момента смерти Потта прошло не меньше четырех часов. Если разбрызгивал по комнате одеколон сам немец, то за четыре часа запах должен был бы повыветриться. И уж никак не заглушил бы запах сигар, которые постоялец курил здесь уже в продолжении нескольких дней.

Теперь, во-вторых… А «во-вторых» у следователя в четкую формулу не вытанцовывалось. Только неясные, не складывающиеся в общую картину ощущения.

И вот теперь, собираясь покинуть номер и в то же время медля сделать это. Зубцов в который уже раз взглянул на большую бронзовую статуэтку: нагая девушка с фонарем в поднятой высоко руке пыталась вырваться из объятий злодея в маске.

Он обратил на нее внимание, как только вошел в номер. Следователь вспомнил, что видел в каком-то буклете, посвященном «Астории», фотографию этой статуэтки. «Неужели подлинник? И до сих пор не сперли?»

Но сейчас он обратил внимание на то, чего не заметил, делая предварительный осмотр: статуэтка явно была сдвинута с места.

На подставке с мраморной столешницей, рядом с основанием статуэтки, темнела узкая — не больше миллиметра — полоска пыли.

Бронзовую девицу мог случайно сдвинуть сам немец. Возможно, он даже примерил, не влезет ли нагая дама в его чемодан. Ее могла подвинуть горничная, прибиравшаяся в номере. Да мало ли кто гиде?! Но в памяти следователя произошло короткое замыкание и он сопоставил целую цепочку фактов: из одного кармана в плаще постояльца, одиноко висевшем на вешалке, высовывался уголок подкладки; среди вещей покойного Зубцову не попались на глаза ключи от автомобиля. А дежурная по этажу говорила, что Потт приехал из Германии на машине. Теперь — сдвинутая с насиженного места статуэтка…