Крипта. Как шифропанки, программисты и жулики сковали Россию блокчейном - Андрей Вячеславович Захаров Страница 2

Винник и Билюченко читали эти статьи и робкие заявления чиновников, уже будучи миллионерами: если в начале 2013 года суточный оборот их биржи достигал $60 тыс., то к концу — уже $600 тыс. С каждой транзакции основатели получали процент. Так партизаны превратились в предпринимателей. Строить бизнес дальше, ни разу не увидев друг друга, было сложно: в начале 2014 года основатели BTC-e впервые встретились вживую в Москве. По крайней мере, в этом уверял российскую полицию Билюченко. Винник, по словам его французского адвоката, утверждает, что никакого Билюченко знать не знает.

В период всеобщей романтической веры в криптовалюты их проект стал самой популярной русскоязычной биржей по покупке цифровых денег. Но жители России, Украины, Беларуси, Грузии выбирали BTC-e не только из-за русского языка. Биржа, в отличие от других крупных площадок, не требовала никаких документов для подтверждения личности: чтобы начать торговлю, достаточно было ввести почту и любое выдуманное имя. В базе пользователей, утекшей в 2014 году, можно, например, найти клиентов по имени Gitler и Killer.

Отсутствие всякой проверки личности выгодно отличало BTC-e от западных площадок, где нужно предоставить не только паспорт, но и даже документы на квартиру или коммунальные счета: для полноценного участия в торгах необходимо подтвердить, что вы действительно живете там, где указали. Людям, выросшим на просторах бывшего Советского Союза и привыкшим пользоваться пиратским софтом, такая строгость не нравилась.

Но BTC-e была популярной не только среди русскоязычных пользователей, которые не хотели раскрывать свои настоящие имена западным площадкам. Нулевой уровень проверки привлекал всевозможных мошенников со всего мира — от хакеров до коррупционеров и торговцев наркотиками. В итоге на пике популярности осенью 2016 года BTC-e была третьей биржей в мире по объему торгов: 15 % всех покупок биткоинов приходилось именно на детище Винника и Билюченко. В традиционных («фиатных») деньгах речь шла более чем о $10 млн в сутки.

Понимали ли вчерашние никому не известные «айтишники», на какой уровень взлетели? С одной стороны, они старались сохранять полную анонимность — официально биржа была записана на подставных лиц, а в единственном коротком официальном комментарии СМИ они назвали себя бывшими работниками «Сколкова»[5], хотя оба максимум проезжали мимо подмосковного IT-центра: Винник до BTC-e сидел в обменнике на Новом Арбате в Москве и менял электронные деньги на обычные рубли, а Билюченко отвечал за все, что связано с компьютерами, в сети общепита в Новосибирске. Но, с другой стороны, несмотря на риск быть арестованными ФБР, оба продолжали ездить отдыхать за границу.

Лето 2017 года, когда рухнула BTC-e, — поворотная точка не только в истории биржи. К концу того романтического года восторги по отношению к криптовалютам убавились и наступил период, который можно условно назвать периодом «реализма». Начинается активное законодательное регулирование криптовалют во всем мире, ФБР арестовывает Винника, сотрудники ФСБ вместе с ветеранами «русской весны» выбивают деньги из Билюченко, а в Киеве бандиты похищают аналитика криптобиржи Exmo и требуют выкуп. Биткоин и другие криптовалюты остаются на жестких дисках, но уже понятно, что новый экономический миропорядок, которого все так ждали, придет нескоро — или не придет вовсе. Есть лишние деньги — можешь инвестировать в зерно или золото, а можешь в криптовалюты, но не стоит ждать, что они вот-вот убьют традиционные доллары, евро и рубли.

Но все это я знаю сейчас, спустя пять лет, за которые я написал несколько журналистских расследований о BTC-e/Wex. А тогда, в июле 2017 года, получив задание от своего редактора, я впервые вбил адрес BTC-e.com в адресной строке и увидел заглушку с гербами нескольких американских ведомств и надписью, что «домен изъят» властями США. Тогда история биржи была тайной — сейчас я могу ее рассказать.

Я пунктирно обрисовал фантастическую историю появления, взлета и падения BTC-e. Я начал заниматься этим сюжетом, когда работал журналистом-расследователем в журнале РБК. Я помню, как в тот холодный июльский день мои редакторы Валерий Игуменов и Полина Русяева кинули мне ссылку на новость о задержании Винника и попросили присмотреться к BTC-e. Я тогда не только не понимал, что она собой представляла, но и о криптоэкономике имел самые смутные представления. И уж тем более не ожидал, что расследование причин краха биржи превратится в бесконечный детектив, финал которого не наступил до сих пор.

Я написал несколько расследований, посвященных бирже и судьбе ее основателей: сначала — в РБК, потом — в Русской службе Би-би-си. Как журналист я должен сохранять нейтральность и только описывать события, не становясь их участником. Хотя такой соблазн в какой-то момент у меня появился — совсем как у главного героя великого истерна Никиты Михалкова «Свой среди чужих, чужой среди своих»: в конце фильма чекист Егор Шилов (его играет Юрий Богатырев) тащит на себе раненого белого офицера Лемке (Александр Кайдановский), чтобы доказать своим товарищам, что его, выражаясь современным языком, подставили и он не сообщал маршрут перевозки золота бандитам. Саквояж с этим самым золотом он тоже несет на себе.

Лемке постоянно подначивает Шилова, чтобы тот забыл об убеждениях и убежал из страны вместе с ним. «Вон же граница! Уходи, не будь же ты кретином! Это [показывает на саквояж с золотом] надо одному, а не всем! Понимаешь — одному! Такое бывает только раз в жизни». Шилов на словах отказывается, но по мимике видно, что хоть на секунду, но задумывается о таком варианте. Тем более «свои» вполне могут его и расстрелять. Но только на секунду — потому что потом он взваливает Лемке на себя и вместе с саквояжем тащит через горы и лес.

Похожий соблазн накрыл меня, когда сразу несколько человек, вовлеченных в историю BTC-e/Wex, предложили вместе охотиться за так называемыми «сокровищами Винника» — деньгами биржи, распиханными по счетам по всему миру. Бороться было за что: по разным оценкам, на счетах Винника и связанных с ним подставных лиц лежит от четверти до одного миллиарда долларов. Сразу несколько «охотников» решили, что идеальный способ вытащить эти деньги с офшорных счетов — это использовать последнего «дропа» BTC-e.

«Дропами» в криптомире называют номинальных владельцев, которые даже могут не подозревать, что их имя и паспортные данные используются для управления счетами. Последним номиналом BTC-e был незадачливый московский диджей Александр Буянов,