Умный противник - Михаил Марденский Страница 2

После поражения, гость лишь слегка улыбнулся, — А вы и в правду хороши, как о вас говорят.

— Ты тоже неплох, друг мой, играли раньше?

— С отцом, одно время, он и обучил меня этой игре.

— Меня, в своё время, тренировал дедуля.

— Отец всегда говорил: "Если хочешь быть умнее, играй с более умным противником", наверняка вы тоже об этом слышали?

— Конечно, — приободрился Андрей Николаевич, — мой дед регулярно повторял мне эту истину, которой я следовал.

Парень сложил руки перед собой, смотря прямо в глаза Андрея Николаевича:

— Верите ли вы в то, что шахматы — игра логики?

— В каком смысле?

— Ну, в том, как вы его понимаете.

Андрей Николаевич пришёл в ступор, как это понимать, игра логики? Он хотел сжульничать? Но в шахматах- это практически невозможно, ведь всё перед твоими глазами, существуют только тактики и уловки, но это не жульничество, и их можно увидеть и пресечь. Объективно, на данный момент, он не может выиграть честным путём, так на что он намекает?

— Гроссмейстер?

— Да, да я вас слышу- не без нотки раздражения ответил Андрей Николаевич, почему-то это слово из уст этого человека немного вывело его из себя. Кем он себя возомнил? — Но я не понимаю вас, неужели в шахматах есть что-то кроме расчёта и логики?

— Полагаю, вы в это твёрдо верите.

Он читал мои мысли? — Я твёрдо верю в то, что в шахматах нельзя сжульничать, есть уловки, но большинство из них я могу распознать и опередить своего соперника, не понимаю, к чему вы ведёте.

— Не хотите ли вы сыграть ещё раз?

— Охотно.

— Тогда мы сыграем 10 секунд.

— Что?

Такого хода можно было ожидать, что кроме как времени, у него преимуществ нет, но 10 секунд?

— Вы, должно быть, шутите?

— Нет, я абсолютно уверен, вы согласны?

Неловкая ситуация, если Андрей Николаевич откажется, то это явно будет признанием поражения, но и согласиться было риском, ведь в данной ситуации решает… не интеллект?!?!

— Я… согласен.

— Прекрасно

Расставив фигуры и настроив часы, игроки приготовились. Андрей Николаевич играл за белых, что давало небольшое преимущество, точнее, ему так казалось.

Сделав ход пешкой, он нажал на часы. Но, казалось, прошло лишь мгновение, как рука противника точно схватилась за коня и сделала ход, после чего нажав на часы. Краем глаза гроссмейстер заметил время. Оно остановилось на 9.00. Молодому человеку потребовалось секунда на все эти действия, выполненные молниеносно и филигранно.

От такого сумасшедшего темпа игры Андрея Николаевича бросило в пот. Он чуть несколько раз свернул доску, пытаясь быстро ухватиться за фигуры и нажать на часы. Десять секунд длились словно вечность. Абсолютный хаос творился на доске, фигуры, расставленные на клетках, не имели никакого значения. Их позиции совершенно ничего не значили, такое ощущение, что малолетний ребёнок открыл доску с шахматами и в разнобой расставил фигуры, белые вперемешку с чёрными. Все мысли были направлены на то, чтобы как можно быстрее сделать любой ход.

Время Андрея Николаевича закончилось первым. У парня оставалось в запасе ещё две секунды. Полное поражение. После бури, что только что была, наступило абсолютное затишье. Друзья Андрея Николаевича и немногочисленные зрители смотрели то на одного, то на другого с широко открытыми глазами. Молодой человек же сидел абсолютно спокойно, словно и ничего не произошло.

После паузы, висящий в воздухе, парнишка вдруг слегка улыбнулся и проронил:

— Ну я же говорил, что нечестно сыграю, по-другому мне вас не выиграть, вы слишком умел в этой игре. К тому же, вам нужно быть внимательнее, посмотрите на доску.

Гроссмейстер весьма скептично взглянул на застывшее поле боя. И что он должен увидеть? Спустя некоторое время, до него начало доходить, недостаёт слишком много фигур с его стороны. А ведь это важно, так как для того, чтобы передвинуть свою фигуру и забрать фигуру оппонента- требуется катастрофически много времени. Но стоит так же обратить внимание, что на стороне молодого человека нет тех самых "съеденных" фигур, которых недостаёт.

Парень видя, что дедок начинает всё понимать, ловко продемонстрировал две пешки, которые он прижимал двумя пальцами к ладони правой руки.

Опечаленный взгляд Андрея Николаевича застыл на парне. Дело было не в самом поражении, как таковом, а в том, что все парадигмы были разрушены и стёрты в прах меньше, чем за минуту. Все правила, которыми он руководствовался, испарились в небытие. Неужели он ошибался всё это время?