Стена в темноте - Иван Геннадьевич Фаворов Страница 2

добавят: «Да ладно возьми, что ты!». Или во время тяжелейшего утреннего похмелья подбодрят «Ершом» от которого выворачивает наизнанку и становится в разы хуже. Но самое главное, Кирилл делала всё это не из мелочной вредности, а с полной уверенностью в собственной правоте и в том, что его «Ёрш» подобно волшебному эликсиру спасёт друга, а курение, например, защищает от рака лёгких.

Застыв с телефоном в руке, Франц силился выбрать верный номер. В голове продолжался монолог из гостиницы: «Зло не может быть самобытным, оно существует только как нарушение законов добра. Добро — это гармония красота и жизнь, а зло — каким-то образом оказалось подмешанным в реальность мира, уводит существование от запланированного эталона…».

Наконец, Франц нашёл нужный номер. Но телефон зазвонил сам истерично вибрируя, на экране призывно отображалась надпись: «Любимая». Брать трубку было страшно, но не взять Франц не осмелился.

— Аллё. — Сказал он хриплым голосом, невнятно проговаривая заплетающимся языком слова выдыхая через нос.

— Ты где? — Спросили настойчиво. — Я волнуюсь.

— Светочка, солнышко, я заблудился. — Сказал Франц соврав, но в то же время и сообщил абсолютную правду. — Я выпил лишнего и заблудился, сижу в каком-то сквере.

— Скажи где ты, я вызову туда машину. — Уже взволнованно сказала Света.

— Светочка если бы я знал где я, я бы сам её вызвал. Ты детей уложила? — Вдруг заботливо спросил Франц.

— Конечно, давно уже. — Машинально ответила Света.

— Я думаю, позвонить Кириллу, он меня заберёт.

— Может, кому-то другому?

— Ну а кому? Из всех только он не женат и не спит по ночам. Боюсь заснуть в такси. — Добавил, сочиняя на автопилоте, Франц.

— Ладно, перезвони только сразу как решишь, что будешь делать. Я волнуюсь.

Трубку повесели, номер Кирилла опять утонул в недрах телефонной книги и выуживать его оттуда не было никаких сил. Франц откинулся на спинку скамейки, мимо пробежала собака, он опять достал телефон из кармана. Яркий свет экрана больно резанул по глазам. Отключил.

— Зачем это всё? — Спросил сам себя Франц. — Для чего происходит всё то что происходит? Неужели у всех событий есть смысл и последовательность! Вот бы так и сидеть на этой лавке в спокойном сквере. Ничего больше не хочется. Завтра, когда оно наступит, мне придётся тяжко. С Наташей было хорошо, но что сказать Свете? Ничего не говорить, это очевидно. Нельзя пустить столько лет брака под откос из-за одной оплошности!

После этих слов Франц почувствовал прилив энергии, снова достал телефон и не без определённых усилий отыскал в его недрах номер Кирилла.

— Мэн тебе чего? — Ответил заспанным голосом недовольный друг.

Объяснив ситуацию, в которой находится, Франц получил обещание друга о незамедлительной помощи.

Примерно полчаса после разговора Франц, предоставленный самому себе, наслаждался тишиной и покоем пьяного одиночества. Старался не заснуть, думал о святом и вечном. Наташа, и прожитая жизнь со Светой находились в не сводимых друг к другу реальностях. А сам Франц забрёл в какую-то третью возвышенную, наполненную красотой и дыханием жизни. Он обводил взглядом сквер, на лавке которого сидел и думал о том: "Как прекрасен мир".

Из состояния возвышенной неопределённости Франца вырвал визг тормозов остановившейся у бордюра старой BMW.

— Давай бро, запрыгивай. — Крикнул довольным голосом Кирилл сквозь открытое окно правой двери.

От друга сильно пахло парфюмом, а круглое лицо, перманентно покрытое густой щетиной, улыбалось приветливым оскалом желтоватых и крепких зубов.

— Ну чё, куда? — Спросил Кирилл, не тратя лишних слов.

— Мля мэн, — Франц часто перенимал манеру общения собеседника, а с Кириллом у него это происходило особенно быстро, — я надеялся просто у тебя до утра отвиснуть. Мне никак сейчас к Светке нельзя. Я совсем не в том виде.

Кирилл испытующе посмотрел на друга, видимо, пытаясь прочесть его мысли или хотя бы более точно определить настроение Франца, но это оказалось не такой простой задачей для человека, совершенно не обладающего подходящими навыками. Поэтому, осознав беспомощность собственной проницательности, Кирилл сказал:

— Ладно давай до баревича и по пивку, а потом баиньки.

— Слушай второй час ночи, может лучше к тебе, и возьмём чего ни будь крепкого? — В надежде избежать приключений и не понижать градус сказал Франц.

Притворно обидевшись Кирилл долго распространялся на тему редких встреч и полноценного времяпрепровождения, используя весь доступный ему запас жаргонизмов. После столь убедительной тирады не отличавшийся крепкой волей Франц согласился с доводами друга, и они отправились в недавно открывшийся тематический бар «Красный дракон».

Кирилл вёл лихо, впрочем, это было естественно, человек с другой манерой вождения никогда не станет покупать старую BMW. Франца такая езда даже успокаивала, Кирилл был занят дорогой, а он своими мыслями.

— Странно, — думал Франц, прислонившись начинающей болеть головой, к стеклу правой двери, — есть люди полностью лишённые сомнений, для них одно желание является достаточной причиной действия, а главное, окружающие так естественно воспринимают их поведение, что не осуждают, словно сразу видят этот человек таков и ждать от него чего то другого глупо. Научится бы мне подобной лёгкости! Можно было бы избежать такого количества мучений.

Мокрый асфальт слабо отражал свет фар и фонарей, от этого казался странной, потусторонней рекой, в которой смешавшись с чёрными водами, плывут огоньки утопших душ. Город, постоянно варившийся в смоге, полный движения и жизни в любое время суток, был окутан не просто тьмой ночи, а ещё и каким-то густым сумраком. Франц думал о жизни вообще и о своей, в частности, думал о роли в ней любви и женщин и постепенно пришёл к выводу, что каждая из представительниц прекрасного пола, занимавшая хоть какое-то место в его судьбе, сыграла свою роль в том, чтобы после её участия в жизни Франца что-то пошло не так. Он никогда не был бабником, а к женщинам испытывал по большей части рыцарские чувства, но вначале мать, а потом и возлюбленные делали всё, для того чтобы не дать ему жить той жизнью, которую он для себя считал естественной и приятной. Больше того, само влечение, которое он испытывал к противоположному полу, уже посягало на его свободу и подталкивало к принятию решений далеко не всегда тех, которые он считал правильными. Сегодняшняя интрига с Наташей была лучшим тому подтверждением. Нельзя сказать, что всё что произошло между ними, было ему неприятно, наоборот, Франц получил удовольствие какого давно не испытывал и будь он менее совестливым человеком просто радовался бы происходящему и думал над развитием интрижки в небольшой романчик. С другой стороны, привычная ему, уже объезженная жизнь рисковала разрушиться опять благодаря женщине. Но самым странным в происходящем