Развод. Моя (не) желанная - Лада Зорина Страница 2

Так вот на что я подписалась…

Глава 2

— Что-то я не пойму. У тебя с этим проблемы? — тёмный взгляд сканирует моё лицо, и я просто не могу позволить себе расплакаться.

Да и с чего бы мне плакать? Подумаешь, жених сбежал с торжества, чтобы покувыркаться в постели с какой-то девицей. Снять напряжение суматошного дня.

Я ведь разве могу считаться женой, даже если соответствующий штамп теперь замарает мой паспорт?

— С тем, что ты прямиком из-за свадебного стола в койку с какой-то девицей прыгнул? — я ответила ему не менее пристальным взглядом. — Да о чём ты? Всё в полном порядке.

Громов хмыкает. Я стараюсь не смотреть на его обнажённый торс и не обращать внимания на тот факт, что одной рукой он без труда удерживает меня на месте. В коридоре мёртвая тишина. Нет никакой надежды, что нашей внезапной беседе помешают

Особняк вообще будто вымер сегодня — словно всю обслугу отсюда вытурили, чтобы не мешала хозяину как следует и очень оригинально праздновать свою свадьбу.

— Вот именно, — указательным пальцем свободной руки Громов подцепил мой подбородок, вынудив снова взглянуть на него. — Всё в полном порядке. Не смей строить из себя обиженку. Слышишь меня, садовница? Я не от хорошей жизни на этот брак согласился и целибатом морить себя не собираюсь.

Я сглотнула.

Боже, какая унизительная и донельзя идиотская ситуация. А самое паршивое в этом то, что по факту он прав. Я жена ему лишь на бумаге.

Но зачем оскорблять? Зачем строить из себя всемогущего?

— И у тебя настолько чесалось, что ты прямо в первую брачную ночь решил этот порядок для себя закрепить?

Я попыталась выдернуть руку из его хватки, да только куда там… Держал он меня будто клещами.

— Тебе-то какая разница? Или, может, завидно? Так заведи себе мужика — и вперёд. Мсти мне за неверность.

Он хмыкнул, будто остался доволен своей дебильной штукой.

— Ты совсем идиот? — во мне просыпалась звериная злость. — Зачем мы вообще тогда весь этот кошмар затевали? Эту чёртову свадьбу!

— Затем, — его лицо приблизилось к моему, заставив меня замереть как загипнотизированного кролика, — что это единственный шанс нам обоим остаться на плаву. Тебе сколько раз повторять, необучаемая? Я спасаю свой бизнес, ты сохраняешь свою халупку и свой драгоценный сад. Или всё-таки желаешь пересмотреть договор? Так вот напомню. Новый собственник поместья Громовых — новый договор. И тогда никакой патронаж «Фонда» тебя не спасёт. Вылетишь отсюда как пробка и будешь жить под мостом.

Сволочь.

— И не надо смотреть на меня влажным взглядом нищей сиротки, — кажется, он тоже начинал по-настоящему злиться. Тяжёлая челюсть окаменела, на узкой переносице собралась морщинка.

— Если ты продолжишь в том же духе, «Фонд» как раз по твоей тупой башке и надаёт! — я спешила ему нагрубить в отчаянной попытке отыграться.

Это было ошибкой. Это было большущей ошибкой — соглашаться на брак.

Я только сейчас осознала это во всей полноте.

Я плюс Громов под одной крышей равно катастрофа.

— Не понял, — зарычал он, пальцы на моём плече сжались. Те самые пальцы, которые ещё каких-то десять минут назад так энергично мяли розовые прелести неизвестной девицы.

Гадко. Мерзко. Отвратительно.

— Неудивительно. Ты же знаешь, что они займутся проверкой. Если хоть кто-то из них заподозрит, что брак фиктивный, всему конец. Это и младенцу понятно, — я смерила его взглядом. — А ещё за границей учился. Было бы чем хвастаться.

— Не беси меня, Митина! — муж встряхнул меня и притянул поближе к себе, будто стремился удостовериться, что я ни одной запятой в его речи не пропущу. — Я потому тебе и сказал слушать меня и поменьше пускать в ход свой ядовитый язык. Это тебе понятно? Я от своего образа жизни ради брака с тобой не откажусь. Можешь жить монашкой, сколько тебе угодно. Дело твоё. А меня оставь в покое. Никто из «Фонда» мою спальню проверять не полезет, если ты не примешься язык распускать. Поняла?

— Я не собираюсь никому жаловаться! — меня неожиданно задело его предположение.

Да плевать! Пусть как хочет кутит, чудовище ненасытное, но неужели нельзя блудить где-нибудь подальше от дома?

— Так и не заваривай тогда всю эту драму. Какая тебе разница, с кем я сплю? Главное, что не с тобой, верно?

Я поперхнулась воздухом и прижала руку к груди в рефлекторной попытке отгородиться даже от призрачной вероятности такого исхода.

Громов сухо и коротко рассмеялся. Карие глаза заледенели.

— Упаси боже, садовница. Тебе до моего вкуса ещё расти и расти, — его взгляд беспощадно прошёлся по моей фигуре, остановился на скромном вырезе подвенечного платья. — Если это в принципе ещё возможно.

Мой мозг ещё обрабатывал его оскорбительный комментарий, а рука уже взметнулась вверх, и погружённую в сумерки тишину уютного коридора взрезал хлёсткий звук пощёчины.

Громов даже не поморщился. Склонился ко мне ещё ближе и почти прошептал:

— Ах какие мы нежные и ранимые. Что цветочки в саду, — тёмный взгляд напоследок прошёлся по моему горящему от унижения лицу. — Советую привыкать к новой жизни, садовница. И не ломиться в двери моей спальни, чтобы лишний раз себя не расстраивать.

Его пальцы наконец-то разжались.

— Увидимся, — бросил он, развернулся и пошагал прочь, в спальню, где его дожидалась его пышногрудая.

Я привалилась к стене и перевела дух.

Меня пошатывало и одновременно трусило.

Боже мой, Митина, во что же ты вляпалась.

Во что же ты, непроходимая дурочка, вляпалась…

Глава 3

— Алина Сергеевна, а вы… вы куда? — горничная Марина хлопала глазами, пока я, словно заполошная, металась по комнате, сбрасывая в обыкновенный картонный ящик свои пожитки.

В голове — зияющая пустота.

А ещё явственное неверие в то, что всё это происходит со мной наяву.

— Я ведь просила вас не трогать мои вещи. Ведь просила же. Ведь просила, — бормотала я, будто помешанная. — Ну расписались и расписали. Сыграли эту чёртову свадьбу. Галочку поставили. Разве этого недостаточно? Зачем было тащить меня в дом, когда…

Я проглотила рвавшееся наружу рыдание. Да не в пышногрудой дело. Пусть с кем хочет кувыркается. Просто… унизительно это. Невыносимо, когда эта богатая, эгоистичная сволочь ещё и насмехаться над моим положением себе позволяет.

Будто ему самому эта женитьба была не нужна!

Он ведь без их безумного договора тоже пропадёт.

Тут бы поддержать друг друга, понять, что сейчас в одной лодке. А он из свадебного шатра сразу в койку с какой-то девицей полез.

Животное ненасытное.

Изверг.

Гад.

Ненавижу!

— Так… вы же