Лухари - Ирина Кова Страница 2

– Носильщик принес, пока ты плескалась в душе, – рассмеялась Каролина. – Я хотела было его удержать… но… его ботинки были так же далеки от «Тодс», как он сам – от греческого бога. Может, галлюцинации – это последствия твоего падения?

Таш на секунду задумалась над словами Каролины, но тут же звонко расхохоталась.

– Я здесь всего пару недель, – лицо Каролины приняло серьезное выражение, – а мне уже несколько раз непрозрачно намекнули, каково мне придется. Жены друзей Хью устроили мне бойкот. Он заблокировал все счета, чтобы я не смогла платить адвокату – хочет оставить меня без гроша, – ни один мускул на ее красивом лице не выражал злость или обиду. – Даже малознакомые люди отменили свои приглашения на гонку. Он хочет меня этим задеть, как будто не понимает, что это последнее, что меня интересует.

Таш понимающе кивнула.

– И нет надежды на мировую? – робко спросила она.

– Ни единого шанса. Но я буду биться до конца!

– И как он мог так измениться?.. – вздохнула Таш.

Она вспомнила их сказочную свадьбу здесь, в Монако. Всего четыре года назад казалось, что их ждет долгая счастливая жизнь, пока смерть не разлучит…

– Он был таким с самого начала, просто я была слишком молода и наивна, чтобы это понять.

Через двадцать минут девушки спустились в гараж. Таш оглядела подругу. Элегантный стиль Каролины, облаченной в белые льняные брюки, шелковый топ и балетки, был уместен скорее в английском Оксфордшире, нежели в блестящем Монако, где женщины норовили подчеркнуть свои роскошные формы облегающими туалетами. Всего за пять минут черный «Астон Мартин», о существовании которого Хью, по всей видимости, забыл, домчал их до клуба «Монте–Карло Бич». Раскинувшийся на небольшом мысе, прямо перед Рокебрюном, «Бич Клаб», несмотря на свое название, формально находился на территории Франции. Благодаря этому, казалось бы, незначительному факту, он мог похвастаться большей территорией, чем клубы самого Монако, где каждый сантиметр земли был на вес золота. Клуб представлял собой отель и полоску заасфальтированной береговой линии, называемой «пляжем». На «пляже» в несколько рядов выстроились полосатые тенты, которые можно было арендовать на год или на сезон. Представители старшего поколения прятались от дневного солнца в тени навесов, дети резвились возле бассейна, молодежь лениво прогуливалась по розовым дорожкам клуба.

Таш глазела по сторонам. Ее густые каштановые волосы развевались на ветру, длинные стройные ноги в кружевных шортах ловили восхищенные взоры проходящих мимо мужчин и завистливые взгляды женщин. Если бы они только знали, что под загорелым телом, тонкой талией и полной грудью, подрагивающей в такт ее шагам, скрывалась застенчевая девочка, которая еще пару часов назад не знала на какие шиши она доберется до Монако.

Ресторан был полон. Как всегда, в канун Гран-при в Монако съезжался бомонд со всего мира. Гран-при с доисторических времен застолбил себе место в светском календаре любого уважающего себя джет-сеттера, выступая логическим продолжением кинофестиваля, проходившего по соседству в Каннах. Европейский бомонд зачастую жаловал своим вниманием лишь сам Гран-при, путешествие до которого на машине из близлежащих Милана или Женевы занимало всего несколько часов, или час лету из Парижа и Лондона. Американские же джет-сеттеры перебирались в Европу в середине мая, начиная свое турне с Канн, перемещаясь в Монако на Гран-при, дрейфуя на «Роллан Гаррос» в Париже, а затем, на остаток июня, и в Лондон, где один за другим проходили торги современного искусства, теннисные турниры, гонка «Формулы-1» и множество мероприятий, приуроченных к этим событиям. В июле и августе не обремененные работой отдыхающие курсировали по Средиземноморью, а те, чье участие требовалось для принятия важных бизнес– решений, отбывали август в Хэмптонс.

Вивьен, добрый ангел, пославший за ней машину в аэропот, сидела в компании трех мужчин. Всегда с безупречной укладкой, она была одной из тех женщин, которых ни «Шанель», ни «Валентино» не делали скучными. В прошлом году на праздновании ее сорокапятилетия – впрочем, за точность цифр Таш не ручалась – не было ни единого свободного места. Гости слетелись из самых разных уголков земного шара, для того чтобы выразить почтение этой удивительной женщине. Никто не задавал вопросов по поводу ее «темного» прошлого. Слухов вокруг нее клубилось много, но все они сходились в одном: Вивьен Гольдштейн, в девичестве Лоренс, будучи совсем юной, быстро сообразила, что молодость и красота не вечны, а держаться на плаву придется долго. Хотя она и представлялась как бывшая модель, по рассказам старожилов Нью-Йорка, деньги, влияние и связи были получены ею совсем иным путем, а именно – шантажом. Ведь, как известно, для достижения желаемого нам не хватает скорее настойчивости, нежели средств, и Вивьен была прекрасным этому примером.

В возрасте двадцати одного года Вивьен Лоренс, подрабатывая эскортом, еле сводила концы с концами. До тех пор, пока одна известная нью-йоркская мадам не представила ее одному известному влиятельному политику. Естественно, в возрасте и, естественно, женатому. После пятилетнего романа и дорогих подарков Вивьен потребовала более солидных вложений в свою жизнь, а конкретно – в недвижимость, на что политик, к ее огорчению, ответил отказом. На тот момент он уже нашел более молодую и более сговорчивую замену и попросил Вивьен освободить съемную квартиру. Вивьен была в бешенстве, но сдаваться было не в ее правилах. Она нашла молодого адвоката, занимавшегося вопросами выселения из квартир, и вдвоем они пригрозили политику громким процессом, на что он, в очередной раз, сказал нет. Разразился громкий скандал, о котором трубили все газеты и который почему-то затих так же быстро, как и начался. Сведущие люди утверждали, что политик заплатил молодым людям кругленькую сумму. Молодой адвокат Харви Гольдштейн обзавелся своей практикой, а Вивьен вышла за него замуж. Поговаривали, что адвокат испытывал страсть к мужчинам. Тем не менее у пары родилась дочка Стелла, чрезвычайно похожая на престарелого политика, сходство с которым никто никогда не подмечал вслух. За прошедшие с того времени почти двадцать лет состояние пары приумножилось благодаря успешным сделкам Харви, обеспеченных связями Вивьен. Сделки не отличались особой прозрачностью, но вдаваться в подробности никто не хотел. Влияние Вивьен разрослось до такой степени, что ни одно значимое светское мероприятие не проходило без ее участия. Гламурный образ жизни и доступ к сильным мира сего позволяли ей – за определенное материальное вознаграждение – сводить друг с другом «нужных» людей. Ах, если бы вы знали, сколько сделок было заключено с ее легкой руки, сколько сложилось прекрасных пар, сколько браков было разрушено!..

Едва завидев девушек, Вивьен