Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №02 за 1984 год Страница 20

— По-моему, на той стороне, по которой шел Мартин Борман, возникло пламя. Я сам взрывом был отброшен в сторону и потерял сознание. Когда я вновь пришел в себя, не мог ничего видеть, так меня ослепило пламя...

Продолжая допрос свидетеля, адвокат стремится получить более твердое показание о смерти Бормана. Он задает Кемпке вопрос:

— Этот взрыв был таким сильным, что, по вашим наблюдениям, Мартин Борман погиб от него?

Ответ:

— Да, я совершенно определенно полагаю, что из-за силы этого взрыва он лишился жизни.

Тут уж судьи Международного трибунала, обычно воздерживающиеся от допросов свидетелей, считают нужным вмешаться:

— Как далеко вы находились от Бормана?

Кемпка:

— Примерно в трех метрах.

Председательствующий:

— Затем снаряд попал в танк?

Кемпка:

— Нет, мне кажется, что не снаряд, а фаустпатрон, выброшенный из окна, попал в танк.

Председательствующий:

— Затем вы видели вспышку и потеряли сознание?

Кемпка:

— Затем я внезапно увидел пламя и через долю секунды заметил, как рейхслейтер Борман и статс-секретарь Науман были отброшены от танка. Я сам в тот момент отлетел в сторону и потерял сознание. Когда пришел в себя, я не мог ничего видеть. Стал пробираться ползком и полз до тех пор, пока не наткнулся головой на противотанковое заграждение.

В ходе последующих допросов показания бывшего шофера стали еще более неопределенными и расплывчатыми. Вконец запутавшись в объяснениях, он вдруг неожиданно заявил:

— Я не видел Бормана непосредственно у танка...

Если при оценке показаний Кемпки учесть, что дело происходило между двумя и тремя часами ночи, в кромешной мгле, можно представить себе, насколько серьезно следует воспринимать его ответы. Характерно, что наблюдавший допрос участник Нюрнбергского процесса, будущий автор целого ряда книг о тех днях, член президиума Советского комитета защиты мира А. И. Полторак рассказывал, что на всех, кто присутствовал при допросе Эриха Кемпки, он производил впечатление жалкого враля.

Но так или иначе, в октябре 1946 года, несмотря на все старания защиты, Международный трибунал заочно приговорил Бормана к смертной казни через повешение.

Процесс полностью вскрыл чудовищные преступления, в которых был повинен Борман. Оставалась, однако, полной загадкой его дальнейшая судьба. В моем досье насчитывается около тридцати «достоверных» сообщений об обнаружении «серого кардинала».

Первым о «находке» фашистского преступника сообщило радио Монтевидео. Оно утверждало, что Борман скрывается в провинции Мисьонес, в северо-восточной части Аргентины. Полиция обшарила всю провинцию, однако поиски не дали результатов. В 1948 году проживавший в Чили немецкий эмигрант Хейсляйн, знавший Бормана лично, сообщил, что видел преступника. Дело, по его словам, было так. Однажды Хейсляйн отправился к своему другу — тоже немецкому эмигранту, имение которого находилось почти у самой границы Чили с Аргентиной. Совершая вдвоем послеобеденную прогулку, они неожиданно встретили на дороге трех всадников в пончо и широкополых шляпах. Присмотревшись к одному из них, Хейсляйн вскрикнул от удивления: это был Борман. «Хейсляйн,— пробормотал Борман и, круто осадив лошадь, приказал своим спутникам: — Назад, галопом!» Всадники помчались к аргентинской границе и скрылись из виду...

В 1960 году был схвачен Карл Эйхман, один из крупных чиновников имперского управления безопасности. На предварительном следствии Эйхман заявил, что Борман жив. Во время судебного процесса Эйхман получал обширную корреспонденцию. В одной открытке было всего лишь одно слово: «Мужайся». И подпись: «Мартин». Главный обвинитель на суде утверждал, что письмо написано рукой Бормана,— к такому выводу пришли эксперты после тщательного графологического анализа.

Вскоре после окончания суда над Эйхманом хлынул такой поток сообщений о Бормане, что прокуратура во Франкфурте-на-Майне была вынуждена начать дело «О бегстве военного преступника М. Бормана». Одним из первых материалов следствия стало сообщение, что Борман использовал тот же маршрут для бегства в Южную Америку, что и Эйхман,— через Австрию и Италию.

Ответственный за расследование прокурор земли Г весен доктор Фриц Бауэр собрал досье из восьми объемистых папок, включавших более 1300 документов, имеющих отношение к судьбе Бормана. Опрос сотен свидетелей, сопоставление десятков показаний позволили Бауэру заявить на пресс-конференции, организованной им в апреле 1961 года, что Мартин Борман жив. Тем не менее найти Бормана или напасть на его след на основании данных, собранных Бауэром, не удалось.

Размышляя над собранными материалами, я все время сталкивался с одним любопытным обстоятельством. Стоило появиться на свет сколько-нибудь серьезному и доказательному свидетельству в пользу того, что Борману удалось выбраться в ту майскую ночь из столицы агонизирующего рейха, как моментально рождались авторитетные опровержения, а то и незавуалированные предостережения владельцам документов против дальнейшего расследования и публикации. Такого же мнения, кстати, придерживается и П. Мэннинг.

Взять хотя бы весьма правдоподобные материалы, собранные журналистами западногерманского журнала «Квик». В печати промелькнуло сообщение, что группе репортеров удалось разыскать Бормана в Латинской Америке. Более того, журналисты подготовили серию статей о послевоенной деятельности Бормана, масштабах его операций в Латинской Америке, тесных связях с промышленниками и финансистами ФРГ, с боннскими политиками.

Статьи не увидели свет. Издателей «Квика» предупредили, что публикация будет противоречить «национальным интересам» ФРГ и повлечет за собой закрытие журнала, а возможно, и тюремное заключение издателей и репортеров. Предупреждение, по-видимому, исходило от спецслужб Западной Германии.

Серьезные сомнения в гибели Бормана оставляет исследование обширного досье, собранного английским журналистом и писателем Л. Фараго. По контракту с лондонской «Дейли экспресс» он в сопровождении сотрудника газеты в начале 70-х годов отправился за океан. В течение нескольких месяцев охотники за Борманом колесили по странам Латинской Америки. В их руки попали различные документы, донесения агентов, показания доверенных лиц, свидетельствующие о том, что семидесятитрехлетний Мартин Борман, он же Рикардо Бауэр, он же Августин фон Ланге, живет и здравствует в Южной Америке. «Дейли экспресс» публикует серию статей, вызвавших новый прилив интереса к таинственному преступнику. Но... появилось опровержение, показывающее предусмотрительность тех, кто не хотел, чтобы правда выплыла на поверхность. Оказалось, что в период сбора материалов Фараго получил среди настоящих документов и фотографий и ряд фальшивых. После публикации статей подделка была доказана, что, конечно же, скомпрометировало и все остальные свидетельства, да и самого автора.

Вскоре я натолкнулся на сообщение полиции Западного Берлина, согласно которому при прокладке кабеля на Инвалиденштрассе было найдено два скелета. Останки лежали недалеко от того места, где уже однажды искали Бормана и врача Гитлера Л. Штумпфеггера. Сразу же после обнаружения останков судебно-медицинские эксперты приступили к их идентификации. С одним скелетом никаких трудностей не было. Поступившие из Франкфурта-на-Майне снимки зубов Людвига Штумпфеггера полностью соответствовали строению челюсти и прикусу человека, которому принадлежал обследованный череп. Вывод полиции — труп личного врача Гитлера найден. Куда сложнее обстояло дело с предполагаемым скелетом Бормана. Дело в том, что в архиве рейхсканцелярии снимков зубов ближайшего подручного фюрера не оказалось. Сохранился лишь рисунок, сделанный уже после окончания войны дантистом Гитлера и Бормана профессором Блашке. Заметим, что строение зубов Мартина Бормана зубной врач восстанавливал по памяти. Тем не менее рисунок и описание зубов совпали с челюстью второго черепа. Смущало одно: на нижней челюсти скелета имеется мост, который Блашке изобразил... на верхней челюсти Бормана. Между тем появились новые доказательства. В зубах обоих скелетов были обнаружены осколки стекла. Эта находка дала медицинским экспертам и полиции основание предположить, что заместитель фюрера подвел черту под своей кровавой биографией с помощью ампулы с цианистым калием. И наконец, последний аргумент: правая надбровная дуга скелета была деформирована. Как известно, в результате тяжелой автомобильной катастрофы на лбу Бормана был глубокий шрам...

И тогда крупнейший иллюстрированный еженедельник ФРГ «Штерн», который не раз за послевоенные годы возвращался к делу рейхслейтера, предложил следующую версию. В обширном материале, озаглавленном «Борман мертв», «Штерн» восстановил события начала мая 1945 года.