Тайга: андроиды - Алекс Миро Страница 20

Ай Пи пожала плечами. Сибиряк знал, что переспрашивать бесполезно, однажды он все узнает сам.

— Может, мне в разведчики пойти? — спросил он Ай Пи, натягивая кроссовок.

— Это лучше спросить у твоего дяди, — резонно заметила андроид.

— А ты что думаешь?

Ай Пи что-то там анализировала, присматриваясь к Сибиряку, на сей раз она искала в его мимике и телодвижениях параметры, схожие со всеми занесенными в ее базу разведчиками. Наконец, она сделала вывод.

— Я не рекомендовала бы тебе идти в это подразделение.

— Ну вот… — Сибиряк немного расстроился. Ему оставалось только гадать, почему андроид сочла его непригодным к профессии, которую он так любил по голливудским фильмам. Сибиряк знал, что останется здесь надолго, скорее всего, навсегда. И он не мог представить себя в этом мире погон и формы, никак не мог найти подходящее для себя место. Он не был ни инженером, ни программистом, ни ученым-биологом, ни разведчиком (хотя кто такая Ай Пи, чтобы решать его судьбу?) И что он вообще умел?

К тому моменту, как, плотно позавтракав, Сибиряк в сопровождении андроида вышел из корпуса, его настроение окончательно сошло на нет.

— Ты чего нахмурился? — Леда уже ждала его на площади. Зеленая полоса на борту ее мотоцикла показывала полный заряд.

— Как думаешь, из меня получился бы разведчик? — на всякий случай спросил ее Сибиряк.

Леда задумалась.

— Мне кажется, нет, — она уже надела черный шлем и Сибиряк увидел себя в отражении ее визора.

— Нет и не надо.

Он сел за ее спиной, крепко обхватил ее руками за талию. Ай Пи села на свой мотоцикл.

По дороге они обгоняли полные строительных материалов грузовики. Леда прекрасно управляла мотоциклом, и Сибиряк чувствовал, что девушка рождена для этого.

Наконец они были у взлетной полосы.

— Сибиряк. — Дядя протянул ему руку для пожатия, они соприкоснулись ладонями. Сибиряк ощутил мир и покой, разлившиеся по его телу. Он был удивлен. Кажется, на аэродроме дядя был в своей стихии.

— Что мы здесь делаем? — Сибиряк оглядел выстроенные в ряд истребители. Десять штук парами стояли на взлетной полосе.

— Ты думал о том, кем ты будешь здесь? — спросил генерал Лебедев.

— Может быть разведчиком? — Сибиряк не мог угомониться. Отчего-то ему казалось, что дядя ответит согласием.

— Да какой из тебя разведчик, — нахмурился генерал.

Леда хихикнула, Сибиряк опустил глаза.

— Ты будешь служить под моим командованием, — Лебедев кивнул в сторону самолетов.

По спине Сибиряка пробежали мурашки.

— Я даже на гражданских летать боюсь.

Антон Лебедев никак не отреагировал на слова племянника. Похоже, он уже все решил, и страх Сибиряка не имел для него никакого значения.

Для генерала страх был пустым звуком. Сколько раз он боялся за последние тридцать лет? Не сосчитать. И сколько раз он преодолевал свой страх? Ровно столько же, сколько тот появлялся в его душе. Антон знал, что нельзя поддаваться эмоциям. Самым лучшим будущим для Сибиряка была служба в авиации под его личным командованием, поэтому мнение племянника он не спрашивал.

— Здравия желаю, товарищ генерал. — Женщина лет сорока стояла позади них. На ней был летный комбинезон, а на локте висел круглый болотно — зеленый шлем.

— Здравия желаю, полковник Соколова. Вот, привел тебе новенького. Посмотришь?

Соколова обошла Сибиряка вокруг, прищурилась.

— На тебя похож, Антон.

— На брата моего больше, — возразил Лебедев. — Покажешь ему небо?

Сибиряк почувствовал, что земля уходит у него из-под ног, но он понял, что не может подвести дядю. Он еще слишком мало знал о том, что здесь происходит, но уже понимал, что ему придется смириться с решением генерала.

— Я Туяра, для тебя полковник Соколова. Пойдем, переоденемся в форму. Полетишь со мной ценным грузом.

— Балластом, — пошутил Лебедев и оба засмеялись.

— Смотри, Антон, сброшу ведь, если что.

— Я тебе сброшу, — Лебедев погладил ее по плечу, и не будь Сибиряк так напуган, он непременно обратил бы внимание на этот жест.

Сибиряк оставил куртку, свитер и джинсы в раздевалке ангара. Ему выдали летный костюм, в котором он чувствовал себя непривычно, но достаточно свободно. Ему нравились и широкий крой, и пространство, и воздух внутри. Он раскинул руки в стороны, задрал их и опустил, как птица.

— Разминаешься? — полковник вошла в раздевалку, не постучавшись.

— Так точно, товарищ Соколова, — отрапортовал Сибиряк необычно громким голосом. На самом деле ему хотелось закричать и сбежать отсюда. Перспектива сесть в истребитель вселяла настоящий страх. Он действовал словно на автомате: шел за полковником след в след, не глядя на механиков и обслуживающий персонал. Людей здесь было много, самолетов еще больше. Повсюду сновали стронгботы — железные собачки без головы. Пристегнутые тросами к фюзеляжам, они вытягивали из ангара истребители, в сотни раз превышающие их собственный вес.

Фонарь1 поднялся, Соколова легко запрыгнула на крыло и нырнула внутрь. Сибиряк оглянулся на смотровую площадку. Дядя помахал ему рукой и поднял вверх большой палец. Леда сделала то же самое.

Их истребитель был в первом ряду. В остальные самолеты тоже запрыгивали летчики. Кроме него в небе будет десять опытных пилотов. В такой компании Сибиряку стало немного спокойнее.

— Надевай шлем. Маску пока не надо.

Полковник надела свой шлем первой. Ее круглая голова теперь загораживала Сибиряку обзор. Шлем оказался легче, чем он думал. Почти невесомый, с мягкими подушечками на уровне ушей. Маска болталась тут же, пристегнутая с одной стороны ремнем. Сибиряк пощупал скулу. К ней плотно прилегала пластиковая лопатка костного наушника.

— Готов? — он услышал голос словно у себя в голове. Лопатка костного наушника едва заметно вибрировала, когда Соколова говорила.

— Готов, — с трудом откликнулся Сибиряк.

Его шлем был отключен от общей сети. Соколова отдавала распоряжения, ей отвечали, но Сибиряк ничего не слышал и не хотел слышать. Он мечтал только о том, чтобы все это поскорее закончилось. И о том, чтобы дядя понял, что летчик из Сибиряка никакой и отпустил бы его в сухопутные войска.

Они выехали на взлетную полосу так же, как и стояли до этого, рядами по двое. Внутри кабины было тихо, двигатели работали почти бесшумно, а если понадобится, они вообще не будут производить ни звука. Сопла повернулись вниз, светоотражающие фюзеляжи заблестели на солнце.

Их истребитель начал подниматься, медленно, спокойно, давая Сибиряку время привыкнуть к воздуху. Он с силой сжал боковины своего кресла. Через прозрачный фонарь было видно небо. Светоотражающее покрытие делало небо сине-серым, каким бывает океан после бури.

Сибиряк посмотрел вниз и покрылся холодным потом. За плавным подъемом он не заметил, как высоко они оказались. Взлетная полоса выглядела