Добрая и Светлая Сказка о Принцессе-Лани - Игорь Всеволодович Гиркин Страница 20

думая, видимо, что рвет живого человека, а тот, катаясь вместе со зверем по земле, лупит его дубинкой по заду, полагая, что бьет по голове… Но вот подоспевший Стрелок набрасывает на обоих сетку, после чего перехватывает горло Хизба ременной петлёй и осторожно (укус гиены способен искалечить кого угодно — настолько сильны челюсти этого животного) срезает котомку с плеч Гийома — пусть себе рвет её дальше ошалевшая тварь — дело сделано!!!

* * *

Допрос — это тоже искусство, чтобы там ни говорили. А допросить и, более того, привлечь на свою сторону совершенно озверевшего (в прямом и переносном смысле) врага — для этого требуется искусство вдвойне.

С Зиоррой Стрелок разговаривать и не пытался — связанная и спеленатая несколькими сетями, с завязанной пастью и даже глазами (мало ли чего можно ожидать от колдуньи!) подвешена она, словно кокон, к шесту, укрепленному между двумя невысокими деревьями.

Также рядом располагаются и двое из трех пленных Гиен. А напротив Стрелка и Гийома наполовину висит в стальном ошейнике, упираясь задними лапами в землю, вожак — Хизб. Разговор, ведущийся с помощью амулета, идет, судя по всему, уже давно: ярость пойманного сменилась отчаянием, а потом — даже надеждой. Послушаем:

— «Ну, мы же уже договорились, кажется! Если ты нам поможешь, то мы не причиним вреда ни тебе, ни твоим братьям, вернем вам ваш облик троллей и отправим за Второй Овраг! Не обещаю, что там вам будет хорошо житься среди таких же тварей, как вы сами, но, по крайней мере, останетесь в живых!»

— «Что-о-о-о я должен сделать!?!» — задохнувшимся сиплым голосом лает Хизб.

— «Пустяк! Я знаю недалеко одно место, где некогда был зарыт большой клад из золотых монет. Но зарывшие его волшебники закрыли клад сильными и хитрыми чарами и с помощью магии обнаружить его никак не удается. Только ты, со своим тролличьим чутьем на золото, можешь нам помочь отыскать место. Нам нужно оттуда всего 1000 червонцев — остальное ты сможешь забрать себе и даже унести на Ту Сторону!»

— «Ты о-о-обманы-ы-ываеш-ш-шь! Ты заберрррешь золото себе! Золото все-е-ем нужно-о-о-о!»

— «Мне — нет! По крайней мере, лично для себя. Я дам тебе Клятву Воина, что выполню обещание!» (Гийом с выпученными глазами хотел что-то возразить, но осекся, увидев тяжелый взгляд Стрелка — тому явно было нелегко — допрос продолжался уже долго).

— «Да-ава-а-айй!»

Стрелок поднимается в полный рост, вынимает из ножен свой кинжал, кладет на него два пальца правой руки и произносит:

Сталь холодна и холоден мой ум!

Но сердце жарко и достойно бьется!

Мне клясться Честью Воина придется

В том, что тебя я, Хизб, не обманул!

И пусть моей порукой будет тот

Кто к нам сейчас для помощи придет!

Стрелок поднял кинжал вверх, с него соскочила яркая голубая искра и полетела в небеса, а через несколько мгновений на тропинке, ведущей к месту импровизированного бивуака, появился отряд воинов, ведущих под уздцы ломовых лошадей с огромными вьючными седлами. На глазах у лошадей надеты шоры, а у ноздрей серебристо блестит какая-то мазь, предназначенная, скорее всего, для того, чтобы не позволить жуткому запаху Зверей перепугать их до смерти… И впереди колонны, на крупном Ездовом Кентавре («оборудованном» точно также, как обычные кони) пребывает Артефакт:

— «Я вижу, вы уже договорились с моим старым знакомым — милейшим Хизбом, да?» — Артефакт улыбнулся: «Что ж, я подтверждаю своё поручительство. Да будет так!»

* * *

Утро следующего дня выдалось очень солнечным и теплым — на лазурном небе — ни облачка, легкий теплый ветерок приятно ласкает шерстку Принцессы-Лани и шевелит гриву Единорога. Вместе они поднимаются на скалу по маленькой, едва заметной тропинке, петляющей между кустов боярышника и дикой вишни. Единорог идет впереди — он торопится и Принцесса едва поспевает за ним, не переставая задавать все новые и новые вопросы:

— «Так ты говоришь, что сегодня Решающая Битва? И что Дракону не до нас?»

— «Да, милая Энниолла, сегодня ты, наконец, освободишься от чар колдуньи и вернешься во дворец!» — кивает Единорог, не оборачиваясь.

— «И Гийом победит? Обязательно победит? Ведь так?»

— «Да! Добро сегодня победит непременно и Гийом тоже внесет свой вклад в эту победу» — немного загадочно сообщает Единорог и добавляет: «Но перед этим нам предстоит очень-очень интересное зрелище, которое тебе придется наблюдать отсюда одной!»

— «Как?! Ты опять исчезнешь?!» — Лань удивлена и расстроена: «Ты же сам говорил, что мы с тобой, наверное, никогда больше не увидимся — и ты не хочешь остаться тут со мной в эти последние минуты?!»

— «Может быть, мы и увидимся еще, милая Энниолла, но совсем при других обстоятельствах, а пока подумай: ну как я смогу помочь Гийому одолеть Дракона, если я буду оставаться здесь с тобой? Волшебный Дуб, у которого состоится битва, во-о-он где! Смотри — как далеко внизу! Я сделаю так, что ты сможешь видеть всё совсем близко — как бы находясь рядом, но на самом-то деле — до него не менее двух верст! Чтобы выполнить мое обещание, мне надо быть там! Оставайся здесь и не печалься! Все будет очень хорошо — ведь такая прекрасная и добрая Принцесса, как ты, не может быть несчастлива!» — Единорог стукнул копытом по камню и исчез, оставив после себя только россыпь серебряных искр. Искры эти не только не гасли, но и увеличивались в числе, все плотнее сближаясь между собой, пока перед Ланью не появилось мерцающее огромное зеркало, в котором совсем близко отражался дуб и поле вокруг него, покрытое ковром изумрудно-зеленой травы и густо усеянное разнообразными полевыми цветами — ромашками, лютиками, колокольчиками, васильками и фиалками. Зачарованная зрелищем, Энниолла забыла обо всем и внимательно разглядывала будущее поле битвы, а зеркало, словно угадывая её желания, то приближало отдельные детали, то показывало все окрестности с высоты птичьего полета, то переносило её в лагерь Княжеского войска.

* * *

А в лагере, между тем, царила суета. Отчего-то, вдруг, все сразу стали уверены, что сегодня битва обязательно начнется — в остроге драконоборцев, сразу после переклички, началась выдача оружия и магических амулетов, а у поля сотни мастеровых засуетились, собирая и сколачивая из заранее заготовленных деталей трибуны для зрителей и гостевые ложи для знати, развешивая на столбах яркие хоругви и геральдические щиты… Зрители спешили к месту зрелища толпами — за прошедшую неделю в Княжеский лагерь прибыло тысяч пятьдесят самого разнообразного люда —