По ту сторону глянца - Алекс Джиллиан Страница 21

звездой на воде, Варя любуется звездным небом, а я ее торчащими сосками. Она мне не нравится, совсем. Терпеть не могу такой тип людей. Наглая, невоспитанная, хамоватая. Многие приняли бы манеру ее поведения за непосредственность, но я вижу в ней совсем другое. Бесцеремонность, несдержанность и дешевые понты. Поэтому меня немного раздражает набухшая эрекция в штанах. Члену по хрен какие шквальные ветра гуляют в розоволосой голове, он реагирует на обнаженку, с которой, к слову, полный порядок.

Она замечает меня далеко не сразу, и я даже успеваю заскучать. Высокий борт на дает рассмотреть то, что находится ниже уровня воды, а на спине бесхвостая русалка плавала от силы пару минут, оставив меня без увлекательных зрелищ, ради которых, я, собственно, сюда и приперся.

Ситуация в корне меняется, когда, закончив с купальными процедурами, Варя хватается за поручни лестницы и приподнимается из воды. Я как раз в этот момент щелкаю зажигалкой, подкуривая очередную сигарету. Вспыхнувший огонек на мгновенье освещает мое лицо, вырвав его из густого сумрака. Испуганно пискнув, девушка резко приседает, инстинктивно скрещивая руки на голой груди. В итоге вижу только ее розовую макушку и огромные растерянные глаза.

— Как водичка? — лениво любопытствую я, выпуская облако горького дыма.

— Теплая, как парное молоко, — бойко отвечает девчонка, несмотря на взъерошенный вид. Подняв голову и вытянув шею, она суетливо шарит взглядом по газону, где остались только Викины сланцы.

— Что-то потеряла, Варь? — я наклоняюсь вперед, опираясь локтями на расставленные колени. — Выходи, вместе поищем, — в моем голосе ни капли насмешки. Она подозрительно сощуривает глаза, пытается что-то сказать, но только воинственно раздувает щеки. — Меня, что ли, стесняешься? Так я уже все видел. Причем при свете дня. Не боись, трусиха, на этот раз в кусты не потащу… если будешь хорошо себя вести.

— Во-первых, ты видел не всё, — она явно намекает на отсутствие нелепых розовых трусов, что меня полностью устраивает. — Во-вторых, я не трусиха, а в-третьих, верни халат.

— Или что? — подначиваю я, откровенно забавляясь. — Забрызгаешь меня до смерти? Или будешь сидеть тут до утра? Кожа размокнет, Варь, и писать захочется, а в бассейн культурные люди не писают.

— А я некультурная. Мне можно, — нагло заявляет мелкая стервозина. — Специально наглотаюсь воды, чтобы побольше написать. Как тебе такой вариант?

— Ты этого не сделаешь, — не очень-то уверенно говорю я.

— Спорим? — она ехидно ухмыляется, и я отчетливо понимаю — сделает. У этой оторвы точно ума хватит. Стыда-то ноль, как и чувства меры. В голову закрадывается похотливая мыслишка, что в некоторых областях эти качества скорее плюс, чем минус. — О чем призадумались, Максим Батькович? — глумится бесстыжая пигалица. — Подсчитываете, во сколько вам встрянет чистка бассейна? Так я могу избавить вас от лишних затрат. Халатик верните и идите с миром в свою опочивальню.

— Я смотрю, Варвара, у тебя крестьянский диалект прорезался. По-прежнему горничной в боярские хоромы метишь, али одумалась? — оценив ее импровизацию, нарочито медленно тушу окурок в пепельнице на столике между шезлонгами. Она, само собой, не остается в долгу.

— Бог с вами, боярин, я всю ночь в вашем свинарнике спину гнула. Да и хоромы у вас не самые зажиточные, получше видали. Но пруд мне страсть, как понравился. Водица в нем чистая, теплая. Жаль, лебедей не хватает, а еще жальче, если помутнеет вдруг, тиной зарастет.

— Ну и артистка ты, Варя, — беззлобно смеюсь я, смирившись с тем, что этот раунд продул ей под чистую. По крайней мере повеселился от души, временно избавившись от дерьмовых мыслей. — Ладно, ундина, твоя взяла, — достав спрятанный за спиной халат, поднимаюсь из шезлонга и двигаю в сторону бассейна.

Она наблюдает за мной, не скрывая триумфа. На губах победная улыбка, в глазах — возбуждённый блеск, и чем ближе я подхожу, тем он гуще и насыщеннее. От близости воды синие радужки кажутся такими неестественно-яркими, что я невольно зависаю. Сейчас она и правда похожа на сверхъестественное существо, явившееся из других миров. Черт, жалко айфон в комнате забыл. Классный вышел бы кадр. Второй раз такой не повторить.

— Долго ломался, а вдруг уже поздно? И кто будет виноват? — неугомонная дуреха как обычно портит весь позитивный настрой.

— Не пойму, ты нарываешься, что ли, Варь? — повесив халат на перекладину лестницы, смотрю на нее в упор.

— А если да, то — что? Снова в кусты? — Она закусывает губы, как в дешевом порнофильме и томно хлопает ресницами, вызывая у меня очередной приступ смеха, который обрывается так же быстро, как начался. Потому что я отлично знаю, что означает ее поплывший взгляд.

— Нет, просто трахну. Ты же этого хочешь? — спрашиваю в лоб.

— Хочу, — с глупым выражением на лице выдыхает Варя, и, опомнившись, бьет себя по губам, а потом, поразмыслив, еще и по лбу. Для надежности. — Блин, не-е-ет. Максим, клянусь, я совсем не то имела виду.

— Я понял, Варь, — киваю, с трудом сдерживая смех.

— Правда?

— Ага, — заверяю я. — Где моя комната, ты знаешь. Душ только не забудь принять, — усмехнувшись, салютую ей ребром ладони. — У тебя пятнадцать минут, потом я запру дверь, — добавляю напоследок, успев оценить ошарашенное выражение Варвариного лица. Затем разворачиваюсь и шлепаю к дому.

Глава 6

Максим

Не придет — убеждаю себя, но дверь какого-то черта не запираю. Хотел же просто щелкнуть наглую выскочку по носу, а она меня снова уела своим блаженным «хочу». Дурочка малолетняя. Попробуй, свяжись с такой. Один раз покувыркаешься в койке, а потом охуеешь разгребать. Знаем, плавали. Дай только шанс — вцепиться бульдожьей хваткой — поганой метлой не отмашешься. Ее и так-то сложновато из дома выпроводить. Вот вроде и денег дал и извинился, а нет, до сих пор отсвечивает, еще и Вику на свою сторону перетянула.

И когда только снюхаться успели? Что у них может быть общего? Хотя Вика всегда была жалостливой. Этого у нее не отнять. В детстве то брошенного щенка, то подвального котенка в дом тащила, птенцов, выпавших из гнезда, выхаживала, а как-то даже ежика приволокла. В отличие от меня, родители на Викины приступы милосердия смотрели с умилением, говорили: ветеринаром станет. Ни фига, ошиблись. В артистки подалась, но от детских пристрастий, по всей видимости, так и не избавилась. Благодетельница, блин.

И сам тоже хорош. Зачем к бассейну поперся? Игры дебильные с халатом на хрена? Голого тела давно не видел? Повеселиться перед сном решил? А если у этой дуры ума хватит явиться? Воспользоваться или послать? Дилемма, черт возьми. Каменный стояк ратует